Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

А я, все никак не могла психологически восстановиться после пережитого. Хотелось спрятаться от посторонних в доме и не видеть никого кроме близких. Приходилось буквально заставлять себя каждый день, в сопровождении Орестонэля, хоть ненадолго, выходить на улицу и возобновить наши тренировки. Делала я это исключительно из-за заботы об Орестонэле, понимая, что ему надо хоть сколько-то времени проводить рядом со мной. И каждый раз, с беспокойством думала о том, как же себя чувствует Данирэль, находясь вдали от меня. Успокаивала себя тем, что брачный браслет все время был теплый.

Сохранится ли наш брак, учитывая наше, вдруг возникшее, эмоционально острое недовольство друг другом? Ведь, чтобы Данирэль физически, психологически и магически чувствовал себя неплохо, ему достаточно, как я вижу по Орестонэлю, просто быть не далеко от меня. Если он будет градосмотрителем Эльгномора, а я буду там жить, проблема зависимости от Дармии будет решена. И все же, мысли о нем не давали мне покоя. Я очень скучала по нему, хотела увидеть и страшилась этого.

Прошло уже четыре дня, как я вернулась в Асмерон.

Я шла по нашему саду в сторону беседки, где собиралась с комфортом расположиться, и несла в руках бокал с фруктовым соком, корзиночку с ароматными ягодами и зажатую подмышкой книгу. Не дойдя до беседки, вздрогнула от неприятного, громкого звука, разнесшегося над садом, оповещающего о несанкционированном нарушении кем-то защитного периметра сада.

Удивленная такой вопиющей бестактностью и ошеломленная магической силой того, кто смог, не расплетая, проломить защиту, я обернулась в сторону входа. Сердце ухнуло в пятки, а я замерла. Через живую изгородь перепрыгнул Данирэль.

Быстро подойдя, он окинул меня жадным, голодным, нетерпеливым взглядом. Не произнеся ни слова, опустился передо мной на колени, крепко обхватил мои бедра и со стоном прижался лицом к моему животу. Я вздрогнула от жаркой волны желания, накатившей на меня. Он развязал завязки моих домашних штанов, которые поползли вниз, и вслед за ними спустил мои трусики. Приподнял вначале одну мою ногу, затем вторую, снимая и отбрасывая в сторону мою одежду. Обхватив голень одной ноги, он поставил мою ступню себе на плечо, обеспечив себе, таким образом, доступ к интимной зоне, и жарко впился губами в чувствительное место.

В голове мелькнула мало связанная мысль, что ж я, как самка ящера во время течки, совсем разум потеряла? Ни одного слова из себя выдавить не могу. Даже не возмущаюсь, что нет ни тебе 'здравствуй', ни тебе 'прости', а первый поцелуй после разлуки совсем не в губы. А активность Данирэля в этом месте увеличилась, к его губам присоединился ритмично двигающийся язык и даже слегка покусывающие зубы.

Моя поза - руки заняты, спину опереть не на что, стою фактически на одной ноге, делали меня беспомощной. Но нарастающее наслаждение парализовало волю и вынудило сосредоточиться на ощущениях, закрыть глаза и застонать от удовольствия. Последние остатки сознания отключились, отключая и возникший, в первый момент, внутренний протест.

Как яркая вспышка в темноте, пришла разрядка. С трудом переведя дыхание, я открыла глаза, и на запрокинутом кверху лице Даниреля увидела взгляд, полный любви, нежности, желания. Да, никакие слова мне не нужны, я и так все поняла. Хотелось признательно, ласково коснуться его руками, потрогать гладкую кожу головы, лицо, шею, плечи, до которых я могла бы дотянуться, если бы руки не были заняты. От разлившейся в теле слабости, задрожали руки и ноги. Я бы обессилено опустилась на землю, но он вовремя встал, подхватил меня за талию, развернул к себе спиной и прижал к своему телу. Почувствовав его напряженный мужской орган, ушедшее возбуждение вернулось вновь.

Он подтолкнул меня вперед, и я, сделав несколько шагов, оказалась с ним в беседке. С облегчением поставила на стоящий передо мной стол непролитый бокал, корзинку и удерживаемую, прижатым к боку локтем, книгу. Все так же молча, не говоря ни слова, он опять подтолкнул меня дальше, в сторону дивана, надавил на плечо, заставил опуститься, уложил на спину и, придавив своим телом, стиснул в объятьях. Горячее дыхание, жаркие поцелуи, нежные прикосновения, осторожные укусы вызывали непреодолимое влечение, заставляя податься ему навстречу, требуя движения, упоительного, завораживающего ритма.

- Я люблю тебя... не могу жить без тебя... понимаешь? - зашептал он.

Но я уже не смогла ответить, понимание покидало меня, уступая место чувственным, ярким, желанным ощущениям. Всепоглощающее блаженство достигло пика, рождая в груди крик восторга, который слился со стоном удовлетворения Данирэля.

Пока, часто стучащее сердце возвращалось к нормальному ритму, мы не могли оторвать друг от друга благодарных глаз.

- Скажи мне...- прошептал Данирэль.

- Люблю тебя... - выдохнула я.

- Моя?

- Твоя.

- Тогда почему ты позволяешь Орестонэлю так себя вести? Он не соблюдает дистанцию, допустимую для телохранителя, берет тебя за руку, касается плеча или спины, а ты не возражаешь? Почему, вынося тебя из захваченного террористами дома, он прижимал тебя к своей груди как любимую и, как безумный не позволял никому к тебе приближаться? Почему ты сама уделяешь ему так много заботы и внимания?

- Потому что, я его Дармия, - тихо ответила я.

- Как?! Как это возможно?! - ошеломленно воскликнул Данирэль, напрягшись всем телом и, с тревожным недоумением, заглядывая мне в глаза.

- Разве хоть кто-нибудь знает, как это происходит? - вздохнула я.

- Но никто никогда не слышал, чтобы одна женщина стала Дармией для двух мужчин сразу! - возразил Данирэль.

- До появления в этом мире Еваниэли, эльфы считали, что Дармия, это легенда, красивая сказка. Поэтому, мы не можем считать, что так никогда не было, мы просто не знаем.

- И все-таки, может Орестонэль ошибается и просто влюблен? - упорно не хотел соглашаться Данирэль.

- А ты, в отношении себя, можешь в этом ошибаться? - задала я встречный вопрос.

- Нет. Кроме уверенности в любви к тебе, желания обладать, потребности быть рядом, защищать, доставлять радость, у меня еще и резерв Силы многократно вырос. А на большом и длительном удалении от тебя я теряю вкус к жизни и магическую Силу.

- Вот и у него все обстоит таким же образом. Хотя, эта связь со мной больше отразилась на его физическом состоянии, чем на магическом, у него ведь нет Дара, только бытовая магия ему доступна.

- Что же ты чувствуешь к нему? Тоже любишь? - с отчаяньем и ревностью потребовал он ответа.

- В первую очередь, я жалею его. Сочувствую. Испытываю чувство вины за случившееся. А во вторую, я его люблю, уважаю и ценю как Учителя, друга, телохранителя и очень благодарна ему за неотступную бескорыстную помощь.