Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

В обслуживающий Королеву персонал, входил еще и мастер-животновод, приходивший в Резиденцию по вечерам и выпускающий из вольеров в Королевский Парк сторожевых ящеров, а по утрам кормивший их и загоняющий обратно в вольеры. Но я сразу решила, что эти ящеры мне не нужны, я знаю, что Королевская Резиденция и так недоступна ни злоумышленнику, ни дикому животному, ее магическая защита совершенна, сверхнадежна, а Королевский Парк пусть посещают все желающие, в том числе, и ночью.

Всегда считала, что магия Крови, являясь одним из проявлений магии Смерти, не доступна эльфам, это удел орочих шаманов. Но, как выяснилось, это может быть и частью магии Жизни. Система защиты Королевы и Королевской Резиденции основана на принципах именно этой магии. Все встречающиеся во время нашего с Данирэлем и Орестонэлем обхода двери, я могла открыть только после того, как отдавала каплю крови, и каждый раз при этом обруч на моей голове заметно нагревался. Значит, здесь двойной контроль опознавания 'свой-чужой' - кровь Королевы и королевский обруч.

Откуда-то выплыло знание, что этот ритуал мне надо повторять один раз в год, и вся наземная часть Резиденции будет доступна любому приглашенному в нее. А вот в подземной части, кровь надо отдать каждый раз, когда понадобится войти в то или иное помещение.

Пока мы втроем исследовали наш новый дом, появились Юфемаэль и Ариканэль. Они принесли в сумках еду, в количестве явно рассчитанном не только на Эдмунизэля. Понимая, что мне не удастся уговорить Эдмунизэля подняться наверх, в столовую, чтобы поесть, я оставила большую часть еды на кухне и мы, все вместе, спустились в подземелье.

Эдмунизэль сидел все в той же позе, не сводя усталых, больных глаз с Еваниэли, за прозрачными стенками капсулы.

- Есть новости? - спросила я его, стараясь чтобы голос не дрожал и борясь с отчаянной тревогой, не отпускающей меня ни на минуту.

- Да, - ответил он, слегка изогнув уголки губ в намеке на легкую улыбку. - Она пошевелила пальчиком.

- Мы принесли тебе поесть, - сказала я, передавая ему два контейнера с едой, флягу с водой, ложку, вилку и салфетку. - Когда Еваниэль очнется, - голосом, не допускающим сомнений, стала объяснять я, - вам придется дождаться меня, сами вы отсюда не выберетесь, здесь все двери самопроизвольно запираются и открыть их могу только я. Но я буду заходить к вам через каждый час.

- Сынок, мне сердце подсказывает, что все будет хорошо, - постаралась поддержать его и Юфемаэль.

Он согласно кивнул, не отрывая взгляда от Еваниэли. Непонятно, слышит ли он нас?

Ох, неужели и я, будучи Дармией, так же безгранично преданно, всепоглощающе любима Данирэлем и Орестонэлем? Как это согревает душу и, в то же время, какая это ответственность.

Когда я пошла провожать Юфемаэль и Ариканэля к выходу, она спросила:

- Детка, какая еще тебе нужна помощь от нас?

- Спасибо, пока не знаю. Все случилось так неожиданно, я еще сама ни в чем не разобралась, - ответила я, стараясь не разреветься от усталости, тревоги за Еваниэль, непрошеных обязательств, груза долга, неизвестности впереди.

- Девочка моя, - обняла меня Юфемаэль, почувствовав мое состояние, - лучшей Королевы эльфам не найти. Уверена, нам всем повезло и впереди нас ждет процветание. Главное, не хватайся за все дела сама. Тебе надо определить первоочередные задачи и найти эффективных исполнителей для их решения.

- Я это понимаю, Юфемаэль, - согласилась я, - но справлюсь ли?

- Ты справишься, - без сомнений ответила она, - тем более, что рядом с тобой двое таких преданных мужчин, готовых во всем тебя поддержать и облегчить твою жизнь.

Оставив Данирэля и Орестонэля хозяйничать на кухне, обживать свои спальни и более внимательно ознакомиться с домом, я через час, как и обещала, спустилась к Эдмунизэлю.

- Как дела? - спросила его.

- Ее реснички несколько раз дрогнули, - с робкой радостью и надеждой ответил он.

Посидев какое-то время рядом с Эдмунизэлем, не заметив особых изменений в состоянии Еваниэли,, я забрала пустую посуду и пошла на кухню, где мы втроем поели, обмениваясь в это время, ничего не значащими словами, ни в силах обсуждать сейчас что-либо серьезное.

Вновь спустившись в подземелье через некоторое время, опять спросила Эдмунизэля, так и не сменившего позу, неотрывно смотрящего на Еваниэль:

- Какие новости?

- Она глубоко вздохнула, и щечки порозовели, - радостно сообщил он, кажется, наконец, поверив в благополучный исход.

Я, присмотревшись, отметила, что и правда, цвет кожных покровов Еваниэли изменился в лучшую сторону. Надежда на благополучный исход сменилась уверенностью, что все будет хорошо. Ради того, чтобы она жила, я готова была бы стать хоть Королевой эльфов, хоть Повелительницей гномов, хоть Владычицей орков.

Была уже глубокая ночь, когда я в очередной раз пришла проведать Эдмунизэля и Еваниэль.

- Она скоро проснется, - уверенно сообщил он мне, стоя в изголовье капсулы и внимательно вглядываясь в лицо Еваниэли через прозрачную крышку.

- Хорошо, - сказала я, чувствуя, как тяжесть, все это время лежавшая на сердце, начинает меня отпускать.

Встав рядом с Эдмунизэлем, я, как и он, тоже стала всматриваться в Еваниэль. Как необычна ее красота! Здорово, что в наших потомках будет и ее кровь, способствуя их видоизменению, привнося дополнительную красоту, делая разнообразными, не похожими друг на друга.

По движению грудной клетки было видно, что дыхание ее ровное, глубокое. Глаза двигаются под закрытыми веками. Через некоторое время она открыла их, но взгляд был плавающий, ни на чем не фиксирующийся. Снова закрыв глаза, она зевнула, и, подняв обе руки, стала тереть глаза кулаками. Я поняла, что пора отрывать капсулу.

Я подняла крышку, Эдмунизэль тут же легко коснулся пальцами ее волос, щеки, плеча, руки.

- Любимая моя, открой глазки, скажи что-нибудь, - зашептал он, волнуясь.

Она убрала кулаки от глаз, опустила руки, осмысленно посмотрела, повернула голову в одну сторону, потом в другую, и со стоном прошептала:

- Дежавю...

Эдмунизэль напрягся, услышав незнакомое слово, переместился от изголовья в бок, чтобы попасть в ее поле зрения. Что если она не вспомнит ни наш Мир, ни нас, своих близких, ни любовь Эдмунизэля? Холодок пробежал по спине. Мы переглянулись с Эдмунизэлем, с паникой в глазах.

- Счастье мое, узнаешь меня? Что-то помнишь? - с беспокойством спросил он.

- Эдмунизэль, - ответила она после длительной паузы, за время которой мы даже дышать боялись от страха, что Еваниэль лишилась памяти, - я помню, как на меня с гномами, в лесу напали Цератопсы, что было потом, вспомнить не могу.

- Хвала небесам! Значит с тобой все в порядке! Ты все помнишь! - воскликнул он, помогая ей сесть.