Максим Мейстер - Открытки от одиночества

Я вышел из кухни и устроился на диване перед экраном, но включать его не стал. Навалилась какая-то неожиданная усталость. Причем, казалось, что именно от этого короткого разговора с Каной. Вроде и ничего такого, но ощущение было, словно после трех кругов вокруг Вис-Има на катамаране. Без мотора, разумеется.

Хотел крикнуть на кухню, чтобы захватила мне чего-то бодрящего, но вспомнил горящие глаза Каны, ее путаную речь и ощущения, которые она сама не могла объяснить толком. Решил не рисковать. Все же она совсем неопытная знахарка.

— Кани, ты бы поосторожней с записями Уины, — сказал я, едва девушка появилась в комнате. — Без учителя, по одним книгам, даже деревянные игрушки сложно научиться делать. А тут искусство серьезнее.

— Это я еще два месяца назад поняла. — Кана вышла совсем другой. Не сравнить с той мрачной, излучающей темную энергию «ведьмочкой», что я застал на кухне час назад. — Как-то сама собой познакомилась со знахаркой с Главного. Она была младшей подругой Уины. Мне даже кажется, ученицей. Но сама говорит, что они подруги были. Аина со мной охотно занимается. Сначала, правда, все выпрашивала записи, но я сказала, что их нельзя выносить из дома. И она успокоилась сразу. Несколько раз в гости просилась. Как думаешь, пусть приходит?..

— Не придет. Я хоть и не в курсе всех дел Уины был, но то, что ни одна знахарка в чулан к другой не заглянет — это я знаю.

— Почему?..

— Не помню. Что-то Старик мне говорил по этому поводу, но давно, не помню, спроси лучше у своей… Хорошо, что с тобой кто-то занимается. Спокойней как-то сразу стало. Но все равно, не злоупотребляй пока напитками. Вон, еще полчаса назад от тебя убежать хотелось, а сейчас снова — моя любимая Кана. — Я ухватил ее за руку и притянул к себе на кресло. Мы обнялись, и я включил какую-то передачу. А то глупо сидеть так вдвоем и смотреть на пустой экран. Звук, впрочем, убавил в ноль.

— Мне и в самом деле легче стало, — сказала Кана. — Опять всех люблю. Опять хочу, чтобы дорогой Виса наконец женился, а я опять могла найти какого-то мужика в почти-мужья. Без секса уже столько месяцев. Знаешь, как хочется иногда, хоть плачь. Хорошо еще, нашла рецепт напитка для уменьшения либидо… — Она поймала мой неодобрительный взгляд. — Все, все, не пью больше никаких, я поняла! Да и скоро женишься, так что и не надо…

— Лата, вон, всю жизнь без почти-мужей и ничего.

— Она вообще крутая, без вопросов. Да, кстати, когда нас познакомишь?

— Когда скажешь. Хоть завтра. Неделя, следующая, конечно, будет загружена… Я же говорил, что обряд решили провести на празднике?..

— Не говорил, но я догадалась. Значит, на обряде и познакомимся. Ты же меня приглашаешь?

— Да, конечно, зачем спрашивать?

— Вот и славно. — Она как-то неловко вздохнула и прошептал: — Мне тебя будет очень не хватать, Виса…

— В смысле? Я же тебя не на обряд прощания приглашаю. Ты мой лучший друг и всегда останешься другом. Всегда сможешь прилетать, как и раньше.

— Хорошо. — Она улыбнулась, но как-то… снисходительно что ли?.. Я пытался точнее поймать ее настроение, но ничего не получалось.

— А у тебя там, среди бутылочек, нет случайно напитка, чтобы понимать женщин? — попытался я пошутить, но, похоже, неудачно.

Кана ничего не ответила, мы целых пять минут сидели молча и смотрели на тени людей, что старательно изображали какую-то драму на экране. Без звука изображение оставалось тем, чем и было на самом деле: электронными тенями без души. Со звуком, конечно, тоже души не появлялось, но она хотя бы казалась.

— Сейчас мне хорошо, Виса… Не то, чтобы я была счастлива, но по сравнению… Когда долго болеешь, а потом вдруг главный симптом проходит, то чувствуешь такое облегчение. Мне хорошо сейчас, потому что внутри нет картинок, которых не хочется видеть. А еще точнее, картинки есть, но я не хочу их порвать или замазать те детали, которых не хочу.

— Не понимаю.

— И как это замечательно. Не понимать. Не желать. Не видеть. Не хотеть того, чего не можешь.

— Говорят, в нашем мире каждый получает то, что хочет, — ляпнул я чтобы как-то поддержать непонятную беседу и уловить наконец то, что мне хотят передать.

Кана замолчала, а потом медленно, едва слышно сказала:

— Нет… В этом мире каждый получает не то, что хочет и не то, что может, а то, что хочет мочь или может хотеть…

Если долго чего-то ждешь, то рано или поздно наступает момент, когда устаешь волноваться и в минуту самого долгожданного события вдруг становишься удивительно спокоен. Иногда до обидного спокоен, ведь надеялся, наоборот, на пик эмоций.

Вот и сейчас, проснувшись в день нашего с Латой обряда, я открыл глаза, выглянул в окно и улыбнулся. Мне было хорошо. Неделя подготовки, безумной беготни, встречи родственников и организационных забот позади. И… словно камень с плеч упал. Тяжеленный. А точнее, тележка с кучей камней разной величины.

Хотя один остался… Всю неделю на фоне камней с более острыми гранями, этот и не замечался почти. Сейчас его тяжесть ощутил по полной.

Что-то было не так с Каной. И дело не в том, что я всю неделю не мог с ней связаться. Всю неделю по несколько раз на день, в перерывах между заботами, я отчетливо видел внутри туман, источником которого была несомненно Кана. Что с ней? Почему она не появляется? Забрала все бутылочки с напитками, что приготовила, и исчезла. Она жива, с ней все хорошо, я это прекрасно чувствовал, но вот эти мрачные тени, проступающие сквозь туман… тоски?.. нелюбви?.. разочарования?.. Туман чего?

Всю неделю мне некогда было разбираться, текущие заботы и эмоции легко перекрывали неясное беспокойство. Встреча родителей и сестренки. Их знакомство с Латой и «двухголовым» Ланом. Беготня по островам…

Сейчас все это схлынуло, и я ощущал Кану, словно она была рядом. Очень объемно, но так, что хотелось закрыться. Казалось, еще немного, и я услышу ее голос у себя внутри.

Яростно помотал головой, прогоняя тоскливые видения, и тут же сложилась матрица с родителями.

«Ты чего дрыхнешь до обеда?»

«Какого обеда, девять только».

«Готов?»

«Да».

«Давай быстрее, тут уже монах ваш петь собирается».

«Я не поеду на праздник, столько всего еще сделать надо…»

«Ладно. Ждем тебя».

Короткая беседа помогла вернуться в реальность, и я соскочил с кровати. Мы договорились со всеми приглашенными родственниками и гостями пропустить утреннюю праздничную службу в храме, чтобы посторонние разошлись, и наши семьи и друзья могли бы спокойно провести обряд слияния в относительно узком кругу. Но мама с отцом, зная, какое тут у нас замечательное древнее Древо, все же не выдержали и рано утром улизнули на первую церемонию.

Мне сейчас оставалось только обзвонить всех, с кем за неделю договаривались: привезти столы для гостей, еду (я договорился лично с бородатым хозяином ресторана в дереве, где мы познакомились с Латой, за легкие закуски и напитки отвечало наше местное кафе), арендовали парочку катеров-такси для легкого перемещения гостей между островами, договорился с Киланом о техническом сопровождении и освещении на берегу, если гости засидятся до ночи (а они засидятся). Одним словом, сейчас пока обзвоню всех, пока соберусь…