Андрей Курков - Форель a la нежность (сборник)

Магнитогорыч постоял, раздумывая над услышанными словами, и пошел следом за стариком.

Мальчишки, балуясь, пинали котов ногами, но коты продолжали по очереди обтирать брюки старика, лишь злобно оглядываясь на своих обидчиков.

Магнитогорыч постепенно нагонял компанию. Внезапно крупный рыжий кот, получив сильный пинок по спине, развернулся и, прыгнув на ударившего его мальчишку, повис у него на груди. Мальчишка закричал от испуга, а кот вцепился в тряпку, заменявшую владельцу то ли куртку, то ли рубашку. Магнитогорыч подпрыгнул и, схватив кота за загривок, отшвырнул его в сторону. Кот лениво поднялся и трусцой побежал к остальной мяукающей компании. Мальчишка благодарно посмотрел на Магнитогорыча, наклонился, плюнул ему на туфлю, размазал слюну рукавом тряпки и побежал к своим.

Магнитогорычу стало одиноко, и он повернул домой. Мысли были истреблены кошачьим шествием. По этой причине домой он возвращался с облегченной головой, однако поговорить с кем-нибудь хотелось.

Войдя в парадное, он поднялся и постучал в квартиру Агатангела Ильича. Долго не открывали. Магнитогорыч собирался уже было плюнуть на всякие разговоры и пойти спать, как вдруг с той стороны двери раздался шорох и в проеме появилось миловидное личико девочки-подростка.

– Вы к кому?

– Мне бы хозяина. Агатангела Ильича…

– А его нет. Он на работе. Может, посидите, подождете? Он должен скоро вернуться.

– С удовольствием. – Магнитогорыч протиснулся в коридор.

– Чаю выпьете?

– Да! – решительно ответил гость.

– Проходите на кухню, налево.

Девочка поставила чайник на примус и села за стол рядом с Магнитогорычем.

– А ты кто ж ему будешь? – Магнитогорыч прищурено уставился на девочку.

Она смутилась.

– Никто. Он очень добрый. Спас меня. Приютил. У меня больше никого нет. Оставался старший брат, но он отравился месяц назад. Теперь никого, кроме… папы…

– А как тебя звать?

– Катя.

– А меня Иван Магнитогорыч. Ну, а чем нынче твой… папа занимается?

– Работает в артели и книгу пишет.

– Книгу?! Любопытно… О чем же он пишет?

– Он очень добрый, хочет, чтобы все тоже были добрыми: и звери, и люди, и птицы. Он уже придумал, как это сделать. Уже полкниги написал.

– А я думал, что он столярничает в свободное время…

– Нет, это он раньше занимался… он мне рассказывал, у него там, в кабинете, гробики. Он сам делал… А теперь не делает. Приходит вечером, кушает и книгу пишет…

– О, так у вас, Катенька, оказывается, такая большая квартира: и кухня, и кабинет, и гостиная, наверно?!

– Да, там справа – гостиная, а слева – кабинет…

Магнитогорыч выглянул в коридор и взглянул на двери в комнаты.

Чай вскипел и, несмотря на то, что был он морковным, пился с удовольствием. Разговор шел спокойный, большей частью касавшийся отсутствовавшего профессора и его доброты. Катя рассказывала все, что знала. Магнитогорыч слушал внимательно и серьезно, словно присутствовал на важном собрании или докладе. В гостиной с шумом открылось окно, и от сквозняка хлопнула дверь на кухню. Катя подскочила, сказала: «Я сейчас закрою!» – и выбежала в гостиную. Магнитогорыч, не долго думая, понесся следом, только, когда Катя зашла в гостиную, он сделал два шага дальше и спрятался в кабинете.

Девочка вернулась на кухню и с удивлением посмотрела на пустой табурет и недопитую чашку морковного чая. Постояв в нерешительности пару минут, она решила, что гость, воспользовавшись минутой, ушел домой, и занялась уборкой стола.

Магнитогорыч стоял в кабинете и привыкал к темноте, пытаясь охватить взглядом все темные углы комнаты. Наконец картина относительно прояснилась. У стенки стояли и лежали несколько гробов – это слева, а справа стоял массивный и торжественный стол на львиных лапах, на нем шелестели от сквозняка многочисленные листы бумаги; за столом в углу примостилась узкая софа с пухлой подушечкой.

Магнитогорыч по-лисьи, на цыпочках пробрался к столу и стал всматриваться в бумаги, но ничего разобрать не мог. Почерк у профессора был настолько бисерным, что, вероятно, и при свете читался не без труда. Магнитогорыч взял в руки один листок наугад и подошел с ним к окну. Эта попытка также не принесла результатов. Он с огорчением свернул лист и засунул в карман пиджака.

Из коридора раздался шум. Магнитогорыч застыл на месте. Пришел профессор и о чем-то говорил с Катей. Магнитогорыч инстинктивно стал выискивать место, куда бы спрятаться. В левом углу лежал гроб с крышкой. Раздумывать времени не было – он потихоньку подобрался к нему, сдвинул крышку, залез внутрь и снова закрылся, оставив небольшую щель со стороны окна. Лежать было жестко, но в щель светили звезды, и это слегка утешало и доказывало Ивану Магнитогоровичу вынужденность и временность пребывания в гробу.

Скрипнула дверь, голос Агатангела Ильича пожелал Кате доброй ночи. Потом профессор подошел к софе, накрыл ее простыней, разделся, лег, накрылся пледом и засопел.

Магнитогорыч безразлично внимал сопению и думал о побеге. В щель пытался пробраться какой-то нагло жужжащий комар. Иван Магнитогорыч изо всех сил дул в его сторону, желая сбить его с полета. Комар отлетал немного, но через несколько секунд в щели снова звучало действующее на нервы жужжание. В конце концов Магнитогорыч утомился и решил забыть о комаре, но вредное насекомое подлетало то к правому, то к левому уху, имея определенные антигуманные цели. А Магнитогорыч терпеливо выслушивал назойливый звук присутствия мерзкого насекомого и продолжал пытаться думать о побеге. Вдруг насекомое замолчало, и Магнитогорыч почувствовал на шее точку кровоотсоса. Он со злостью придвинул руку и вмочил по комару, словно тот был его классовым врагом. От удара крышка гроба зашаталась и с грохотом свалилась на пол, Магнитогорыч застыл, как настоящий покойник. Профессор вскочил и включил свет. Фигура, лежащая в гробу, сразу привлекла его внимание.

Магнитогорычу вдруг все стало безразлично, и он, не скрывая того, что живой, смотрел на Агатангела со смешанным чувством презрения и испуга.

– Что вы там делаете? – после недолгой паузы спросил профессор.

– Заблудился, – смело ответил лежащий гость. – А мне здесь нравится.

Пофессор почему-то искренне улыбнулся.

– Вы знаете, – сказал он, – у кавказских народностей существуют милейшие традиции. Там гостю дарят то, что ему нравится. Этот гроб, в общем-то, самый лучший из сделанных мною. Он ваш. Забирайте!

Магнитогорыч непонимающе хлопал глазами. Он не мог понять: шутит ли профессор или издевается.

– Да вставайте же! Берите его и несите домой!

Тон профессора был предельно дружелюбный. Магнитогорыч поднялся и искоса взглянул на гроб.