Андрей Жвалевский - Пока я на краю. Повесть

– Ты из школы ушла? – спросила Алка. – Так переведись в другую, это можно исправить.

– Нельзя ничего исправить, – отчеканила Жесть, – это не лечится.

Алка по-прежнему ничего не понимала.

– У тебя рак? – спросила она.

– Я лесбиянка! – сказала Жесть с вызовом.

– Круто! – вырвалось у Алки. – Никогда не видела живой…

И тут она осеклась.

– Вот хоть мертвую увидишь, – сказала Жесть и усмехнулась.

От этой усмешки Алку бросило в холодный пот.

– Послушай, я все решила, – продолжила Жесть. – Я все равно ничего не чувствую. Руки режу – не чувствую. Вот ты говоришь, холодно. Не знаю, не чувствую. Я живу и мучаюсь. И всех мучаю. Плохо, что сразу не отстрелили. Давно бы уже…

Алка мельком глянула на часы: до 23:06 оставалось две минуты. Вот оно, спасение. Нужно болтать, развлекать, заговаривать зубы…

– Как тебя зовут? – спросила Алка.

– Венера, – равнодушно ответила Жесть, – мать все о богине мечтала. Я в школе сказала, что меня Вера зовут.

– Вера, послушай, – быстро заговорила Алка, – я знаю, как тебе помочь, просто поверь мне. Я не могу тебе ничего рассказать, потому что если я расскажу, то не сработает, я и так уже слишком много сказала.

Вера не среагировала.

– В конце концов выход есть всегда, – сказала Алка.

– Химическая кастрация?

– Ну зачем ты так! – не выдержала Алка. – Есть же страны, где ты сможешь жить нормально. Просто нужно потерпеть, выучить язык и уехать! Вот ты какой язык изуча…

– Потерпеть? – перебила Вера. – Что еще нужно потерпеть? Лучший друг растрепал всей школе, что я лесби, – я потерпела. Козлы эти вонючие на каждом шагу лапают, говорят, что меня просто нужно трахнуть и все пройдет, – потерпела. Мать полицию вызвала, когда я отказалась лечиться, это я тоже потерпела. Что еще?

Вера встала и направилась к краю крыши.

Алка вскочила:

– Вера, уезжай отсюда! Просто уезжай! Нужны деньги? Давай заработаем вместе, я тебе помогу!

– Да какого хрена я должна уезжать! – заорала вдруг Вера. – Я тут родилась, это мой город! Я хочу жить тут!

– Ты сама слышишь, что говоришь? – заорала в ответ Алка. – Ты сказала, что хочешь жить!

Вера остановилась. Алка глянула на часы.

– Все, двадцать три ноль семь, – сказала она уверенно и крепко взяла Веру за руку, – ты не успела.

Когда они выходили из подъезда, гастроном уже закрылся, было тихо и пусто. Вера шла абсолютно спокойно. Алка нервничала так, что дома еле попала ключом в замочную скважину.

К еде Вера не притронулась. В расстеленную постель в маминой комнате не легла. Села в кресле, обхватив колени, – и стала похожа на сжатую пружину.

Алка поняла, что ночь будет долгой. Она опустилась на пол перед креслом и начала говорить все, что приходило в голову.

Сначала в голову приходила всякая чушь. Про экзамены, заранее ненавистный юрфак и Валеру. Про Валеру Алла говорила долго: начала с того, как предлагала ему заняться сексом, и закончила случаем на дороге. Каждый эпизод старалась подать посмешнее, но Вера ни разу не улыбнулась. Только сказала неживым голосом:

– На дороге плохо. Почти наверняка живая останешься. А можешь вообще инвалидом стать. Прикинь – лесби-инвалид!

Алка не сдавалась. Сама не заметила, как рассказала про себя все. И про мысли о самоубийстве («Ну ты КаплюМрака читала, ты в курсе!»), и про общение с командой Якова. Сначала избегала слов на букву «с» – «смерть», «суицид», «самоубийство», – но потом заметила, что Вера только на них и реагирует. Алке очень хотелось увидеть хоть какую-то реакцию, она принялась рассказывать все подряд без всяких купюр.

В конце концов поймала себя на том, что описывает Вере историю ее же, Веры, спасения с крыши. Алка присмотрелась и поняла, что именно эту часть рассказа Вера слушает внимательнее всего.

Алла старалась говорить медленно и подробно, но к трем часам все равно выдохлась. Ее уже вовсю клонило в сон, а Вера продолжала сидеть все в той же позе.

Алка сама не поняла, зачем ляпнула:

– А хочешь, я с тобой сексом займусь?

Ей удалось наконец удивить гостью.

– Зачем? – спросила Вера, подозрительно уставившись на Алку.

– Откуда я знаю? Но вдруг тебе будет легче?

Впервые Вера улыбнулась – хоть и совсем чуть-чуть.

– Не будет…

Алка не сдержала вздох облегчения.

– Знаешь, – сказала Вера, – что самое страшное? Я боюсь, я не встречу любимого человека. Я с одной девчонкой познакомилась… Ну как девчонкой… Ей уже тридцать пять, но выглядит потрясно. Так вот, она ходит по городу, присматривается, выбирает – нет, не любимую. Не такую, чтобы сердце в пятки ушло… Просто – чтобы тоже лесби… Она отчаялась, понимаешь?

Алка торопливо кивнула.

– Да не понимаешь ты ничего, – с тоской сказала Вера.

– Не совсем понимаю, – согласилась Алка. – Но я попробую. Ты рассказывай…

– А что рассказывать? – пожала плечами Вера. – В школе все травят, все издеваются…

– Что, прямо все? – не поверила Алка. – Весь класс?

Вера задумалась.

– Нет, – признала она. – Активничают двое. Кирилл… урод прыщавый! И Светка…

– Вот видишь, остальные… – обрадовалась Алла, но Вера ее перебила:

– Остальные ржут или тихонько в сторону отходят. За все это время ни один за меня слова не сказал! И учителя не лучше…

Веру понесло. Она рассказала много такого, во что Алка ни за что не поверила бы, если бы прочитала в сети. И она с радостью никогда этого не узнала бы…

Зато к утру Вера выговорилась настолько, что зевнула.

– Слушай, – взмолилась Алка, – а давай поспим!

– Да спи, я что, против?

– Только если ты пообещаешь мне никуда не уходить, пока я сплю. Пожалуйста.

Вера секунду помедлила, потом кивнула.

И все равно Алка спала в это утро тонким, нервным сном.

Папа вернулся в половине седьмого.

Вера ушла рано утром. Папа даже не заметил, что у них кто-то ночевал.

Алка хотела проводить ее домой, она даже собиралась объяснить Вериным родителям, что та ночевала у нее, на что Вера только хмыкнула.

Алка тут же покраснела от двусмысленности ситуации.

– Слушай, ну давай мы попросим психолога поговорить с твоими родителями, давай я им книжку по биологии куплю, – завелась Алка.

Вера внезапно оживилась:

– Ты правда хочешь что-то для меня сделать?

– Все что угодно! – запальчиво сказала Алла.

Вера достала из кармана телефон.

– У меня сестра есть. Маленькая еще, ей десять. Когда я умру, отдай ей мой телефон, она давно мечтает.

– Ты не умрешь! – отрезала Алла.

– Пообещай, что отдашь! – попросила Вера.

Из Алки как будто всю жизнь выкачали. Она не смогла ответить. Смогла только кивнуть.

Уже потом, захлебываясь слезами, она сидела у Якова в кабинете и пыталась что-то рассказать. Зубы у нее стучали по стакану с водой. Она не пила – больше проливала.