Мун Ли - Наш испорченный герой. Встреча с братом

Те привилегии, которые посыпались на меня после моей сдачи, тайные планы на будущее — всё это заставило меня оставить план разоблачения. В общем-то мне было не так плохо под его властью — если только не брать в расчёт моё взрослое самолюбие. Как я уже говорил, всю мою борьбу с Сок Дэ можно было рассматривать как своего рода военную хитрость, которая принесла мне в конечном итоге только преимущества. Мне было тут даже лучше, чем в сеульской школе, где я зависел от ученического совета, от голосования и прочего. И авторитет у меня здесь был не меньше, чем в Сеуле, а может, и больше. И если Сок Дэ будет править дальше, так мне это будет только на руку. Первым я стать не мог, но зато мог без труда застолбить за собой второе место.

Но самое главное, что меня остановило, почему я не побежал жаловаться учителю, — было отношение ко мне самого Сок Дэ. Экзамены уже подходили к концу, а я всё сомневался, всё не мог ни на что решиться. И вот перед самым последним экзаменом Сок Дэ вдруг подошёл к моей парте:

— Слушай, Пёнг Тэ, экзамены-то кончились, а? Пошли сегодня за город?

Не знаю, заметил ли он это, но я даже покраснел.

— А куда пойдём? — спросил я, вскакивая с места. — Сегодня же холодно.

— Пошли в Мипхо. Я знаю там место, где можно посидеть, и холодно не будет.

Мипхо — это было место на берегу реки, за сосновой рощей, в нескольких километрах от школы. Для взрослых там ничего не было интересного: несколько старых фабричных корпусов, оставшихся ещё со времён оккупации, разрушенных наполовину во время авианалета. Но для нас это был целый мир.

— Ладно.

— Пошли все вместе! — зашумели ребята, которые слышали наш разговор.

Они, похоже, были рады гораздо больше, чем я. Мне на самом деле не очень хотелось идти, но отказаться было нельзя — это было бы подозрительно.

Пришлось согласиться, и потому у меня уже не осталось времени зайти к учителю после последнего экзамена. Я собирался на прогулку безо всякого энтузиазма, но надо сказать, что тот вечер я запомнил на всю жизнь как один из самых весёлых. Почти весь класс хотел идти с нами, но Сок Дэ отобрал только десять человек. Могло показаться, что эти десять выбраны случайно, но на самом деле всё было, конечно, не так просто.

Мы пришли в Мипхо и нашли солнечное местечко в одном из разрушенных фабричных корпусов.

— Деньги есть? — спросил Сок Дэ у ребят.

Пять или шесть человек вывернули карманы и собрали 370 хван [3] Денежная единица, существовавшая в Южной Корее с 1953 по 1962 год, корейская копейка. — сумма для нас в то время немаленькая. Сок Дэ велел двоим сбегать за конфетами и минералкой, а у оставшихся спросил:

— Кто из вас живёт вон в той деревне, за рекой?

Оказалось, что несколько человек.

— Тогда бегите домой и принесите орехов и бататов. Скажете дома, что у вас урок на природе под руководством старосты, понятно?

После этого Сок Дэ распорядился оставшимися:

— Соберите сучьев для костра. Солнце скоро сядет, будет холодно, разведём костер, пожарим орехи и бататы.

Я пошёл было со всеми за хворостом, но Сок Дэ остановил меня:

— А ты останься, поможешь мне тут кое-что сделать.

Я испугался, но тут же понял, что мне ничего страшного не грозило. Сок Дэ натаскал камней для костра, а потом сел со мной поболтать. Похоже, что он не случайно избавил меня от всех поручений: я был, конечно, в его власти, но рангом выше, чем остальные.

Когда ребята вернулись, эта фабрика без крыши превратилась в лучшую на свете игровую площадку. А что могло быть интересней для мальчишек, чем такой штаб с костром? Орехи и бататы громоздились на костре, а мы в ожидании, пока они поджарятся, поглощали конфеты и минералку — этого добра оказалось больше чем достаточно.

Мы ели, пили, бесились до самого вечера. Играли в лошадки, потом устроили конкурс по пению. Потом был концерт — такой, что мы чуть не полопались от смеха. Один спустил штаны, достал свой перчик, вытянул его подальше — это была струна, а пальцем он изображал смычок — получилась скрипка. Другой сложил руки так, что получилась труба, а губами очень хорошо изображал звук трубы. Третий выпятил живот и лупил по нему, как по барабану. Четвёртый пел, а пятый бегал вокруг и делал стойку на руках и сальто-мортале.

Но самым удивительным было поведение Сок Дэ: он был само добродушие. Меня он явно отличал от остальных и вообще распоряжался концертом так, как будто он был устроен в мою честь. Можно сказать, что в тот день он поставил меня чуть ли не вровень с самим собой. Это был, конечно, головокружительный взлёт. Я думаю, что наш жуткий староста смутно чувствовал какую-то угрозу, исходящую от меня, и потому хотел склонить меня на свою сторону, приблизив к себе. Но, как бы там ни было, я был на седьмом небе от всего этого. И потому, возвращаясь домой на закате, я совсем выбросил из головы идею донести учителю про его тайну и что-то за это получить. Мне хотелось, чтобы власть и царство Сок Дэ продолжались вечно и чтобы я вечно был в этом царстве первым придворным. Но так уж вышло, что не прошло и четырех месяцев, как всё рухнуло, а Сок Дэ, низложенный, исчез с нашего горизонта.

Вот как происходила эта революция (хотя уж слишком она была странная, чтобы называть её революцией). Едва перейдя в шестой класс, мы сразу начали всерьёз готовиться к экзаменам для перехода в школу высшей ступени, которые ждали нас в конце года. И в это время сменили нашего классного руководителя.

Новый классный был очень молод, он только пару лет назад окончил пединститут. Опыта у него было немного, но его, видимо, ценили высоко, раз поручили ему руководство классом, который должен был держать переходный экзамен. Как и подобает избранному среди многих, учитель в первый же день сумел показать нам, что он не такой, как все. Уже на первом уроке мы поняли, что он суров и поблажек от него не дождёшься.

— Почему вы все как мёртвые? — возмущался он на уроках. — Вечно смотрите, как поведут себя другие. Идиоты!

Не прошло и трёх дней с его появления, как он почуял, что в этом классе что-то не так. Поскольку мы перешли в следующий класс, нам надо было заново выбрать старосту. Сок Дэ был выбран пятьюдесятью девятью голосами из шестидесяти одного — и это привело учителя в ярость:

— Да что это за выборы?! Все за, кроме одного недействительного бюллетеня и ещё голоса самого старосты. Будете выбирать ещё раз!

Сок Дэ, видя свою ошибку, живо принял меры и на повторном голосовании получил пятьдесят один голос. Но учитель и тут остался недоволен:

— Да что это такое? Девять голосуют каждый друг за друга, остальные — за Ом Сок Дэ. Какой смысл в выборах, если нет альтернативных кандидатов?

Высказав всё, что он о нас думает, учитель посмотрел сначала на Сок Дэ, потом на остальных. Конечно, ему пришлось признать результаты выборов — они были очевидны, но можно сказать, что с этого дня и началась наша странная революция.