Надежда Майская - Разбитая ваза

«Душ решила принять, значит пациентка здорова. Покормлю и отвезу домой. Зуева должна быть на службе, так что встреча с ней не состоится», — решил Стас.

В ванной выключился душ и Стас замер. Сейчас произойдет смертельный номер, Катька сломает себе руку, а еще хуже, ногу и ему придется до конца жизни таскать ее в туалет.

Раздался грохот и тихий вскрик. Стас, стиснув зубы, подошел к двери ванной и заколотил.

— Открывай немедленно, — с угрозой прорычал он.

— Я не одета, — сообщила Катька и хихикнула. Или ему показалось?

— Я врач, анатомию проходил, мне плевать, одета ты или нет, немедленно открывай!

Дверь открылась, Катерина вышла, держась за стену. Позади нее на полу валялась стойка и все, что было на стойке. Шампуни, мыло, бальзамы, словом все.

Стас свирепо уставился на Катерину.

— Я уберу, — торопливо сказала она, опустив голову, — немного передохну и уберу. Мне надо полежать.

Катерина, едва ли не на цыпочках, проскочила мимо Вячеслава Михайловича, довольно резво сбросила халат и забралась под толстое легкое одеяло. Ее трясло, она еле успела уткнуться в подушку и захохотала, дико подвывая. Если бы Вячеслав Михайлович вошел, наверняка решил бы, что ее надо немедленно выгнать, раз она так веселится, значит, здорова и вполне может сама добраться до дома. На ее счастье, ему хватило ума остаться в кухне.

Катерина едва смогла уговорить себя больше не смеяться. Изредка всхлипывая, вспоминала лицо хозяина квартиры. На лице ее спасителя был ужас и «если ты еще что-нибудь сломала, я тебя придушу», на его месте она бы тоже испугалась.

Катерина придумывала, как именно она скажет Вячеславу Михайловичу, что не сможет сегодня сама добраться домой. Притвориться, что уснула? Растолкает. Душ она смогла принять, а домой не может дойти? Это малодушие. Надо преодолеть головокружение, тошноту и одеться. На самом деле, что это она? Видимо удар по голове не прошел бесследно, раскисла, в чужом доме собирается остаться.

«Сейчас он войдет, попрошу прощения за причиненное неудобство, попрошу принести одежду и умотаю», — строго сказала себе Катерина, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни. Она мужественно приготовилась к выговору, дала себе слово не краснеть, успокоилась и. ждала, когда войдет спаситель и скажет, что пора и честь знать.

«Что это со мной? Чего это я разозлился? Человек получил травму, ведет себя неадекватно. Я забыл, что значит быть врачом? Катьке, как минимум, три-четыре дня надо быть под присмотром. Хорошо, что у нее не тяжелая черепно-мозговая травма. Могла бы инвалидом сделаться. Буду всю жизнь себя проклинать, если не доведу присмотр до конца. Сонливость, тошнота, все признаки сотрясения на лицо, да и на лице. Она молодец, посмотрела на себя в зеркало и, ни разу не ойкнула, понимает, что по-другому быть не может».

Что у меня сегодня на службе? Встречаюсь со строителями, надо принимать этаж, переселять кабинеты, новую мебель распределить, вместо Риммы провести прием, текучка. Жаль, отвертеться не получиться, в такую погоду только у телевизора сидеть».

Стас глянул на часы. Время еще есть, можно приладить стойку. Умудрилась же Катька схватиться именно за нее. Она не подозревала, а он не успел предупредить, что когда выбираешься из ванны, надо хвататься за змеевик, он надежно прикреплен к стене, повиснуть на руках точно успеешь, а не за стойку для полотенец.

Фирма, что вела у него в клинике строительные работы, называлась незамысловато — «Ремонт». Стас обратился в нее по рекомендации Зуевой, та знала кого-то, кто-то знал прораба, который работал в этой фирме.

Агапов посмотрел расценки, они были процента на три меньше, чем у более солидных фирм, подумал, посчитал и подписал договор. Заказал, естественно, отделку класса люкс.

Директором фирмы оказался приятный господин примерно его лет по фамилии Ситников В.В.

Вальдемар Викентьевич Ситников приглашал Стаса на рыбалку, на охоту, в сауну, в казино, словом, куда только не приглашал. Стас отнекивался, обещая по окончании ремонта устроить презентацию и пригласить господина Ситникова В. В. отметить это событие.

На самом деле его совершенно не интересовал ни господин Ситников, ни неформальное общение с ним. Стас считал, что если и заводить приятельские отношения с кем-то, то уже после того, как все обязательства будут выполнены, а лучше перевыполнены и тогда обе стороны будут на равных и, только тогда можно будет оценить друг друга с человеческой, так сказать, точки зрения.

Ремонт длился уже полгода, все сроки вышли, строители приходили по одному, иногда по трое, что-то там делали, в ответ на вопросы пожимали плечами, рекомендуя обращаться к начальству. Агапов психовал, звонил, приезжал в фирму, но директора застать не удавалось, главный бухгалтер объясняла, что деньги вернуть не могут, счета арестованы, директор в курсе проблем Стаса и делает все, что может, изыскивает средства на материалы.

Стас чувствовал себя беспомощным мальчишкой, которого обманули прохиндеи. Наконец, с грехом пополам, этаж был закончен.

Сегодня ему предстояло подписать акт приемки, заплатить оставшуюся сумму и вселить, наконец, сотрудников в нормальные кабинеты.

Создание консультационного центра началось более пяти лет назад. Идею подал папа, деньги также были его.

Михаил Вячеславович Агапов проживал в Великобритании, уехал после смерти матери Стаса. Михаилу Вячеславовичу предложили место в отделении нейрохирургии в Лондонской клинике, Агапов считался классным специалистом. Он посоветовался с сыном, тогда еще студентом, подучил английский и уехал.

Спустя пару лет женился на регистраторше, моложе себя на семнадцать лет, обзавелся дочерью, но старшего сына не бросил.

Папа настойчиво приглашал сына приехать, Стас побывал в Англии, погостил недельку и вернулся в Россию. Жизнь иноземная была, конечно, красива, но как-то слишком размеренна и скучна.

Новая жена папы встретила Стаса прохладно, а может, так было принято у них, у англичан, словом не по душе пришлась Стасу заграница. Даже малышка Каролина не вызвала у него братских чувств, девочка казалась замкнутой и чопорной.

Стас не сказал отцу, но главной причиной его торопливого возвращения на Родину был страстный роман с Надеждой, рыжей хохотушкой.

Случись этот роман сейчас, Стас немедленно бы женился на Надежде, глаз бы с нее не спускал. Когда он понял, что любит Надежду по-настоящему, он испугался. Испугался своих чувств, своих относительно молодых лет, тогда ему было двадцать семь. Струсил и сбежал. Не появлялся у Надежды, не звонил, проводил время в обществе девиц, а сам тосковал. Надежда вышла замуж за сибиряка, живет где-то в Надыме.