Ирвин Шоу - Богач, бедняк

— Не заноситесь, ради бога, — воскликнула Гретхен. — Вы, ребята, заставляете меня чувствовать себя нищенкой.

— Если бы у твоего Вилли было побольше мозгов, — сказал Джонни, — то он бы выпросил, занял или, наконец, украл деньги и вложил бы их в «Д. К. Энтерпрайсиз». Я не шучу. Трудно даже представить, как высоко взлетит эта компания. Предела нет.

— Вилли слишком горд, чтобы у кого-то просить деньги, его слишком хорошо знают, чтобы дать ему в долг, и он слишком труслив, чтобы украсть их.

— Что ты, Гретхен, какие ужасные вещи ты говоришь о моем друге, — сказал Джонни, притворяясь, что шокирован ее словами.

— Когда-то он был и моим другом, — печально парировала Гретхен.

— Выпей еще шампанского, — предложил он. Она кивнула, Джонни налил.

Рудольф поднял с ее стола листок бумаги.

— «Век лилипутов», — прочитал он вслух. — Что это за заголовок?

— Я хотела написать статью по поводу одной новой телепрограммы этого сезона, — ответила Гретхен, — но потом занялась чем-то другим. Прошлогодние пьесы, пьесы нынешнего года, куча новых романов. Деятельность кабинета Эйзенхауэра, вопросы архитектуры, общественная нравственность, проблемы образования. Я просто в ужасе от того, чему учат Билли в школе, и, вероятно, это меня и подвигло на обличительные статьи.

Рудольф прочитал первый абзац.

— Ты довольно резка, — прокомментировал он.

— Мне платят за то, чтобы я всех ругала, — оправдывалась Гретхен. — Это мой рэкет, так и знай!

— Ты что, на самом деле считаешь, что все так безнадежно? — спросил Рудольф. — Или притворяешься?

— Я стараюсь быть искренней. — Она опять протянула свой бокал Джонни.

В это время зазвонил телефон.

— Это, наверное, Вилли хочет предупредить, чтобы его не ждали к ужину, — сказала Гретхен.

Она подошла к своему столу, сняла трубку.

— Алло, — произнесла она заранее обиженным голосом, затем недоуменно посмотрела на брата: — Минутку, — и передала трубку Рудольфу. — Это тебя.

— Меня? — вздрогнул от неожиданности Рудольф. — Никто не знает, что я здесь.

— Но просят мистера Джордаха.

— Слушаю, — сказал в трубку Рудольф.

— Это Джордах? — осведомился хрипловатый, приглушенный голос.

— Он самый.

— Это Эл. Я поставил за тебя пять сотен на сегодняшний вечер. Неплохие деньги. Ставки семь к пяти.

— Минутку, — сказал Рудольф, но в трубке уже послышались гудки. Рудольф молча смотрел на нее. — Странно. Какой-то незнакомый парень, назвался Элом. Он сказал, что поставил за меня пятьсот долларов, и ставки — семь к пяти. Гретхен, может, ты тайком увлекаешься азартными играми?

— Никакого Эла я не знаю, — сердито ответила она. — К тому же у меня нет таких денег, и он просил мистера Джордаха, а не мисс Джордах. — Она печаталась под своей девичьей фамилией — Г. Джордах, и телефон числился под фамилией Джордах в справочнике Манхэттена.

— Какая-то чепуха, — сказал Рудольф. — По-моему, я никому не давал этого телефона, не так ли? — спросил он у Джонни.

— По-моему, нет, — подтвердил его приятель.

— Что за чертовщина, — вздохнул Рудольф. — Сколько же Джордахов живет в Нью-Йорке? Тебе когда-нибудь приходилось встречать здесь однофамильцев?

Гретхен покачала головой.

— Где этот проклятый справочник?

Гретхен показала ему, где он лежит. Рудольф раскрыл его на букве «Д», полистал.

— «Т. Джордах, — прочел он. — Западная Девяносто третья улица». — Он медленно закрыл толстую книгу и отложил ее в сторону. — Т. Джордах, — задумчиво повторил он, обращаясь к Гретхен. — Неужели это он? — спросил он ее.

— Думаю, что нет.

— О чем это вы говорите? — недоуменно спросил Джонни.

— Дело в том, что у нас есть брат, которого зовут Томас, — объяснил Рудольф.

— Гадкий утенок в нашей семье, — добавила Гретхен. — Настоящее исчадие ада. Джордахи — удивительно сплоченная семья, — с иронией сказала она.

После напряженного рабочего дня выпитое шампанское подействовало быстро, и она прилегла на кушетку и вдруг вспомнила, что с утра еще ничего не ела.

— Чем он занимается, твой брат? — спросил Джонни.

— Бог его знает. Не имею ни малейшего представления, — ответил Рудольф.

— Если он занимается прежними делишками, — вмешалась в разговор Гретхен, — то в данный момент наверняка скрывается от полиции.

— Сейчас выясним, — сказал Рудольф, снова открывая телефонный справочник на странице, где был указан номер телефона Т. Джордаха. — Это на Западной Девяносто третьей улице.

Он набрал номер. Ему ответил женский, довольно молодой голос.

— Добрый вечер, мэм, — поздоровался Рудольф, стараясь говорить бесстрастным, официальным тоном. — Можно ли поговорить с мистером Томасом Джордахом?

— Нет, нельзя, — ответила женщина на том конце провода. У нее было приятное, высокое сопрано. — А кто его спрашивает? — Теперь в ее голосе послышались подозрительные нотки.

— Один его приятель. Он дома?

— Дома. Но он спит, — раздраженно ответила она. — Сегодня вечером у него бой. И у него нет времени болтать с кем-то по телефону. — Она швырнула трубку.

Во время разговора с ней Рудольф не прижимал трубку к уху, а эта женщина говорила довольно громко, и ее голос хорошо слышали и Гретхен, и Джонни.

— Сегодня вечером у него бой, — повторила Гретхен. — Очень похоже на нашего Томми.

Рудольф взял «Нью-Йорк таймс», лежавшую на стуле, и открыл газету на спортивной странице.

— Ну вот, — радостно сообщил он. — Уникальный боксерский поединок. Томми Джордах против Вирджила Уолтерса, средняя весовая категория, десять раундов. В «Саннисайд-гарденз».

— Как буколически звучит, — сострила Гретхен.

— Я пойду, — решительно сказал Рудольф.

— Для чего тебе это?

— В конце концов, он мой брат.

— Я прекрасно обходилась без него десять лет, — сказала Гретхен. — Надеюсь, что выдержу запросто еще лет двадцать.

— А ты пойдешь, Джонни? — обратился Рудольф к другу.

— Прости, — ответил он, — но я сегодня приглашен на обед. Позвони, как сложатся у тебя дела.

Снова зазвонил телефон. Рудольф поспешно снял трубку. Но на этот раз это был Вилли.

— Привет, Руди, — сказал он. В трубке послышались громкие звуки. Он явно был в баре. — Нет, не надо ее звать, — оборвал его Вилли. — Скажи, что, к сожалению, у меня сегодня вечером деловой ужин и я задержусь допоздна. Пусть не ждет меня и ложится спать.

Гретхен, улыбаясь, лежала на кушетке.

— Можешь не сообщать мне, что он просил передать, прошу тебя.

— Его не будет к обеду.

— И чтобы я ложилась спать и его не ждала.

— Да, что-то вроде этого.

— Джонни, — сказала Гретхен, — тебе не кажется, что пора открывать вторую?

После того как они прикончили вторую бутылку, Гретхен вызвала по телефону няню. Они разузнали, где находится «Саннисайд-гарденз», потом она приняла душ, уложила волосы, надела черное шерстяное платье, не зная, правда, подойдет ли оно для боксерского матча. Она немного похудела, и платье было ей чуть широко, но, перехватив одобрительные взгляды двух мужчин, Гретхен осталась довольна своим видом. Нельзя позволять себе опускаться до неряшливости, подумала она. Никогда.