Екатерина Шпиллер - Про Любовь Одиноких Женщин

То была не просто страсть, точнее, не только страсть. В том-то и штука. Он восхищал меня от и до, всем-всем, любым своим проявлением, жестом, поступком, словом. Он и на самом деле был безупречен! Собственно, как и его родители. Как и весь их красивый, нездешний, несовременный дом.

Занимался он исторической наукой, в период нашего знакомства учился в аспирантуре МГУ. Был близок к научному открытию... то есть, прорыву... Через годы прорыв состоялся, и Глеб... но это сильно позже. А пока мы, дико влюблённые, собираемся пожениться. Я хотела свадьбу, подружек, ресторан и чтобы все увидели, какой у меня Глеб. Сверхкультурные его родители, да и он сам, вздрогнули от слов "ресторан, свадьба, тамада, подружки..." Я решила не настаивать. Вместо намечтанного торжества нам с Глебом была подарена путёвка в самый лучший пансионат Пицунды аж на 24 дня. Господи, какая я была бы дура со своей свадьбой! У нас же получился такой медовый месяц на море (между прочим, в самом лучшем номере самого лучшего пансионата), каким вряд ли могут похвастаться многие молодожёны того времени в советской стране.

У нас были деньги, много денег, и мы посетили все самые хорошие рестораны города. Мы покупали на рынке дорогие и божественно вкусные фрукты, мы не отказывали себе ни в чём! Мы были счастливы... А то лето выдалось особенно жарким, поэтому над проблемой одежды не нужно было заморачиваться вообще: я все дни проскакала в паре хлопчатобумажных сарафанчиков, а вместо платка на голову нахлобучивала соломенную шляпку от солнца. Это я к тому, что никакого криминала в моём внешнем виде не было, потому всё прошло отлично. Проблемы начались позже. И не только с внешним видом. Моим, разумеется.

О, боже, как я увлекалась! И зачем же так подробно, просто жития святых какие-то от "сначала был хаос"... Пора вернуться к Лиде и Аркадию.

"Несколько лет пролетели незаметно, потому что счастливо. Они, два странных человека, почти каждый день, когда вслух - друг другу, когда про себя - только себе, мысленно, удивляясь, говорили: "Ведь этого не может быть, так не бывает!" Они почти совсем отошли от прежних своих знакомых, им хватало общества друг друга с лихвой. Даже просто валяться в спальне рядышком и читать - это было сладостно, прекрасно. Или смотреть кино. Или гулять в парке. Или путешествовать. Они не надоедали друг другу и им никогда не бывало скучно вдвоём.

Когда Лида вспоминала своё уютное одиночество, она не переставала поражаться произошедшей в ней перемене: прежде близость любого другого человека, даже самого приятного, довольно быстро начинала её хоть чем-нибудь тяготить, хотя бы физически, запахом, звуками. А тут столько лет - и ничего подобного. Напротив, когда Аркадий был на работе, ездил по делам, задерживался, на Лиду нападало прежде неизвестное ей состояние - печальное, тоскливое, нечто сродни ощущению сиротства, полного сиротства в огромном и холодном, враждебном мире. И не спасали ни книги, ни фильмы, ничто из того, что раньше было не просто спасением, а смыслом и радостью самой жизни.

Её взгляд постоянно, как магнитом, притягивался к часам: она следила за движениями стрелок, даже за секундной, отсчитывая ненавистное без Аркадия время. Время-бремя. Лида бродила по их большой квартире, не находя себе места, а тишина звенела и сводила с ума. И такая крутая перемена в её мироощущении, случившаяся с ней резко и вдруг, не проходила, не уходила, не исчезала, а закрепилась, стала её натурой. И годы шли.

Аркадий тоже себя не узнавал. Раньше самым главным и вожделенным в его жизни была всё-таки работа. Она давала ему ощущение не просто полноты жизни, а власти над её течением, чувство огромной силы и собственной значимости в этом мире. Всё остальное было лишь гарниром, декорацией, дополнением к главному - к работе, к таланту. Теперь же акценты сместились абсолютно, сделали разворот на 180 градусов: смыслом и сутью стало то, что связано с Лидой. Просто жизнь с ней. А работа превратилась в необходимость для обеспечения безоблачности этой жизни. И даже стала иногда злить, потому что отнимала слишком много времени от... рая - да, рая, как ни пошло звучит! - которым стало для него пребывание рядом с любимой женщиной. "Наверное, это возраст, - размышлял он порой, - наверное, время такое пришло - жить чувствами к другому человеку, к женщине. Я дорос до этого? - Аркадий усмехался. - Спасибо, что дожил. Оказывается, это прекрасно. Раньше не знал, не испытывал, не подозревал даже". Он прислушивался к себе, вспоминал и честно констатировал: "Нет, никогда!".

Он обожал своих детей, когда они были совсем крохами - а как же иначе? Но ощущения волшебства близости и понимания, погружения в другого человека и кайфа от этого всё-таки не было. "Простите, дети... И дай вам бог хоть раз в жизни испытать нечто похожее. Тогда вы точно будете знать, что жили не напрасно, а жизнь - прекрасная штука. Я же понимаю, что вы думаете, дурачки вы мои, дурачки: наследство, деньги... Ерунда это все!". Мысли в горько-сладком соусе. Сладко - от понимания своей избранности, ведь мало кому даётся такое счастье! Посмотрите вокруг: кто в шестьдесят лет плавает в любви, как дельфин в море, наслаждаясь бескрайностью и безвременьем? Горько, потому что даже самые родные, дети, не верят, не понимают, думают совсем о другом. Скорее всего, считают отца климактерическим идиотом, а его избранницу - хитренькой хищницей. Шаблонное мышление, отсутствие эмпатии, неумение понимать других - и в результате ошибка на сто процентов, плюс принимается за минус. Вот так и живём - вроде бы среди людей, но в абсолютном одиночестве непонимания и враждебности, которые делают нас не просто далёкими друг от друга, а практически разными видами-породами. Ибо даже сигнальная система получается разной. И рефлексы не совпадают.

Почему-то вспомнилась замечательная Рената Муха:

"Жил Человек на острове в печальном одиночестве.

Детей не знал по имени, но вспоминал по отчеству".

Люди вообще странная порода сапиенсов! Они подчас абсолютно искренне считают, что каждого настигнет его карма, коли он в чём виноват или просто человек нехороший. А идеального товарища, значит, ничего не настигнет? Он никогда ничем не заболеет и будет жить вечно? Смешны и неуместны бывают эти вскрики "Вот я всегда знал, что придёт расплата!" - лет через десять после какой-нибудь обиды на личного супостата, которому вдруг поездом отрезало ногу. Ну, да, человек не из железа и не вечный... Но до этого момента у него было десять безоблачных лет счастья, пока ты, ждавший торжества кармы и якобы справедливости, нервно покусывая ногти, наблюдал за его жизнью, подбадривая себя: "Ну, вот уже скоро, вот уже прям сейчас!", таким образом, будучи отнюдь не вечным и уже став больным и почти старым и потеряв навсегда свой десяток неповторимых лет, которые уже никогда не вернутся,.