Саша Саин - Приключения сионского мудреца

Пройдя метров двести, шли молча, увидели двух парней высокого роста на тротуаре, они нас тоже заметили и повернулись в нашу сторону. Мы с Мариком толкнули друг друга локтем, обращая внимание на ситуацию! Когда мы поравнялись с ними, один из них гавкнул: «Закурить есть?!». Ничего не ответив, не останавливаясь, пошли дальше. «А ты тоже не куришь?» — картавя, обратился другой к Гене, преградив ему дорогу, и они оба рассмеялись. Я по-хулигански толкнул курильщика плечом в бок так, что у него слетела с головы шапка, и его развернуло в мою сторону! Я тут же резко ударил его в рожу! Он скрылся куда-то из виду, и вместо него передо мной выплыла перекошенная рожа второго «курильщика»: «За что?!» — риторически заорал он. «За это!» — буркнул я и повторил то же, что и в первом случае. Марик ударил его несколько раз и добавил первому, который к этому времени успел уже подняться на ноги! К этому времени мы уже значительно опьянели, всё было как-то расплывчато и нечётко. После этой очень кратковременной, стремительной встречи парни куда-то исчезли. Мы продолжили свой путь, Гена шёл рядом и смеясь повторял: «Ну, они и получили, дураки!». Мы шли медленно и не очень устойчиво, как матросы при легкой качке. «Вон они, идут за нами!» — перепугано объявил нам вскоре, оглянувшись, Гена. «Ну, и чёрт с ними!» — с пьяной беззаботностью отмахнулся я. Выпитое всё больше давало о себе знать. «Пусть идут», — согласился и Марик. Дойдя до дома, зашли в туалет, выйдя из него, направились домой. «Вот они, с палками!» — сказал Марик и решительно направился в указанную сторону.

Я схватил его за руку, увидев в метрах двадцати за домом, в темноте, две тени! Предложил обойти наш дом с другой стороны. «На сегодня хватит», — подумалось. Марик вырвал свою руку и, пошатываясь, отправился в бой! Мне ничего не оставалось, как последовать за ним! В голове было туманно, хотелось спать, но вот вижу — палки уже обрабатывают брата, и сразу почувствовал — уже и моя голова, и плечи не в обиде. «Повезло, что в шляпе, не так больно!» — промелькнула, где-то в «шляпе», умная мысль. Хотелось, чтобы поскорее это безобразие закончилось! Не было никакого желания что-либо делать! Это действительно было недолго, и через четыре-пять ударов штакетником от забора они убежали! Они нас все же побаивались, для них было важно как-то рассчитаться за своё поражение вначале. Выбрав полную дозу веселья, мы направились, наконец, домой. У подъезда стоял Гена: «А где вы были?!» — изумленно спросил он. «А где ты был?» — только сейчас вспомнил я о нём. «Я сидел в туалете», — пояснил своё положение Гена. «И в этот раз не выдержал кишечник!» — понял я. Только дома увидел, что у брата плохо просматривается левый глаз. Он также с трудом двигал левой рукой! Т. к. в юности у него был перелом ноги, то он, как специалист, сразу определил у себя и перелом руки. «Я её подставлял, защищаясь от палки», — пояснил он. «Где это вы были, кто вас побил?!» — заохала мама. Узнав, откуда мы идём, она сразу поняла причину наших бед: «Какие они сволочи! Это они вам подстроили — Розочка и твоя жена!». — «А где ваши шляпы?» — спросил папа. «Пойдём, я тебе покажу», — охотно предложил я и повёл папу к месту нашего «ристалища» и Гениного «дристалища»!

Свою шляпу я сразу увидел на снегу, она выделялась благодаря зелёному цвету. Шляпу Марика пришлось немного поискать, серый цвет хуже выделялся на грязном снегу. Я указал папе на мою и его второго сына шляпу, которые он послушно поднял, как две боевые каски павших солдат. У меня не было желания наклоняться за шляпами, и вообще больше ничего не хотелось: «Всё же, какое-то мерзкое, самодельное вино принёс нам Гена, да ещё смешанное со спиртом! Тогда проигранное им молдавское — „Гратиешты“, было намного лучше!». — «А-а-а! — произнёс в сердцах папа. — Неужели вам надо было пить такую дрянь, да ещё с Хейфецом?!». Ни на следующий день, ни в последующие, Марик не вернулся к жене! Он не мог вернуться, даже если бы хотел! На следующий день его положили в больницу с сотрясением головного мозга и переломом левой локтевой кости. Он выглядел, как свежий фронтовик: прикрытый глаз, рука в гипсе на повязке через шею, вид был боевой, но весёлый. «Ну, и дураки, надо было нам это!» — отметил он. «Конечно, — подумал я, — можно было свободно их обойти, или, по крайней мере, тоже взять в руки палки! Но для этого надо было быть трезвым». У меня травма оказалась менее значительной: пару синяков на плечах и припухлые места на голове. Через неделю брат выписался из больницы, но домой не вернулся, решил остаться жить у нас. Я, конечно, в душе был доволен, что он опять с нами! А мама продолжала раскрывать новые «заговоры и козни» врагов. Она довольно быстро сумела разобраться в том, что брат выполняет задания жены и тёщи у нас в «тылу»! Он как бы был ими заброшен к нам с целью побольше ей навредить: поссорить, развести её с отцом! Она по-житейски мудро рассуждала: «Хватит уже, мы для вас сделали всё, что могли, а теперь дайте нам с папой пожить спокойно! Почему мы должны жить только для детей!».

Конечно, она так рассуждала только в те минуты, когда считала, что папа не такой уж законченный негодяй, и всё, возможно, было бы хорошо, если бы не мы с братом. Папа в такие минуты на неё с надеждой смотрел, хотя вслух не поддерживал её, а нам с братом без неё говорил: «Она морочит голову, что вы нам мешаете, не обращайте на неё внимания! Думаете, она вас не любит?! Она, как раз, очень переживает за вас, и мне об этом часто говорит». — «Жизнь — это качели! — объяснил я папе. — Сейчас ты на высоте! Твоя взяла! А завтра мы будем на высоте, и уже не мы, а ты будешь мешать нам с мамой жить — после того, как сотворишь маме очередную свою подлость!». — «У тебя всё шуточки, — недовольно сказал папа. — А я очень за неё переживаю! Неужели она всё-таки серьёзно больна, и это у неё не пройдёт? Она ведь очень умная! Плохо ещё, что родственники нас не понимают, и вы видите, что даже врачи не считают её больной», — подвёл итог в сердцах папа. «Такие врачи!» — сказал Марик. «А где, взять хороших?!» — безнадёжно спросил папа. «Нужно показать её психиатру!» — предложил я. Папа решил поговорить с зав. поликлиникой — узнать, когда в Бердичеве будет проводить консультации психиатр из Житомира, и показать ему маму. Может быть, ещё нескоро папа решился бы на такой геройский поступок, если бы не подтвердились мои пророческие слова о «качелях жизни»! После очередной «проделки» папы: порвал платье, сделав там несколько мелких дырочек, как моль выела; измазал маме в очередной раз ноги грязью — терпение мамы лопнуло, и она заставила бабушку и Раю поддержать её в сражении с «бандитом»! Они втроём отправились к папе на работу — в школу, где он преподавал, пожаловаться директору школы! Мама решила открыть всему педсовету глаза на тирана-мужа! С виду, вроде, приличный, а дома — гроза и негодяй! Папа с работы в этот день пришёл очень расстроенным и впервые — злым! Для него авторитет на работе был главным, единственным, что осталось в жизни! Он таких ударов еще не получал! Раньше никто, никогда на него не жаловался: ни ученики, ни их родители. Он привык получать только благодарности и похвалы! Его уважали как лучшего учителя в республике! А тут на него вдруг такое обрушилось — и с неожиданной стороны! И самое обидное для него оказалось, что директор школы, которая, как он был уверен, его ценит и хорошо знает, после визита мамы стала его расспрашивать: почему он не ладит и издевается над своей женой? «Что вы, Генриетта Адамовна! — взывал к её разуму папа. — Как вы могли в такое поверить, что я могу издеваться над женой?!». — «А что! — словами мамы ответила Генриетта Адамовна. — У мужчин всё бывает, их сразу не поймёшь! Мой муж тоже, вроде бы, хороший, а теперь, на старости лет, дуреет!».