Мэри Монро - Тысячи ночей у открытого окна

Сердце Мэдди отчаянно колотилось в груди, когда она наблюдала за тем, как ее братишка переставляет ноги с одной скрипучей ступеньки на другую. Оказавшись наконец на лестничной площадке, он повернулся и робко ей улыбнулся. Мэдди быстро последовала за ним и снисходительно похлопала его по плечу в знак одобрения, как строгий генерал своего подчиненного.

– Отлично, Том. Ты просто молодец. Такой храбрый. Ну, а теперь поднимайся дальше.

Улыбка исчезла с лица Тома при взгляде на следующий длинный лестничный пролет, ведущий на третий этаж. Там же территория, куда людям путь заказан, райская обитель Безумной Венди. В конце лестницы его ждет туманная, ужасная неизвестность. И снова Том отступил, тряся головой и пытаясь спрятаться в угол.

– Ну хорошо. Пойдем вместе, – снизошла Мэдди, у которой тоже колени подгибались от страха. Они достаточно фантазировали на тему Безумной Венди и гадали, действительно ли она та самая подружка Питера Пэна? Или же на самом деле это отвратительная старая ведьма с бородавкой на носу и ужасным запахом изо рта, которая ест маленьких детей или ловит их и сажает в клетку, чтобы сначала откормить, если они такие же худые, как они, а уж потом полакомиться ими. Они слышали много страшных историй о ведьмах и после того, как мама гасила свет и закрывала дверь в их спальню, принимались перемывать кости загадочной Венди, которая появляется только по ночам. К тому моменту, как они поднялись наверх, они уже задыхались от страха и предвкушения приключений.

– У нас получилось! – прошептала Мэдди, выпрямляя спину. Щеки ее заливал яркий румянец.

Но Том не обращал на нее ни малейшего внимания. Он стоял, слегка согнув спину, с очень сосредоточенным видом и, наклонив голову вбок, явно к чему-то прислушивался. Мэдди последовала его примеру. Через несколько мгновений она услышала то, что слышал ее брат: приглушенный нежный звон колокольчиков. Они подошли ближе к двери квартиры на третьем этаже и напрягли слух. До их ушей снова донесся звон колокольчиков.

Внезапно из-под двери показался луч света, возможно от фонарика. Вот он снова мелькнул и опять пропал!

Мэдди отступила назад.

– Быстро бежим отсюда!

Однако Тома разбирало любопытство, и он почти согнулся пополам, пытаясь заглянуть под дверь. Внезапно из-под двери вырвался светящийся шарик. Мэдди ахнула и вжалась в стену, а таинственный шар рикошетом отскочил от перил, подпрыгнув до потолка, а затем облетел вокруг головы мальчика. Том скосил глаза, следя за траекторией полета шара и счастливо улыбаясь. Вдруг шар резко сменил направление и полетел прямо к Мэдди. Девочка взвизгнула, почувствовав, что ее словно ущипнули за щеку.

Это было уже слишком. Резко развернувшись, она стремглав понеслась вниз по лестнице. Том бежал вслед за ней, почти наступая ей на пятки, а яркий светящийся шарик упорно гнался за ними, крутясь вокруг их голов, словно разъяренная пчела. Мэдди и Том вбежали в переднюю дверь, захлопнули ее за собой, молнией пронеслись по лестнице в спальню, захлопнув и эту дверь, нырнули в постель и накрылись с головой одеялами.

– Что здесь происходит? – сердито спросила Фэй, входя в спальню и включая верхний свет.

– Ничего, – ответила Мэдди, – мы просто играли.

– Все, хватит игр, – резко произнесла Фэй. – Спать пора. На сей раз я не шучу. – С этими словами она выключила свет и плотно закрыла дверь.

Мэдди дрожала мелкой дрожью под одеялом. Но Том высунул голову, встал на кровати на колени и принялся смотреть в окно спальни, вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть окно на третьем этаже. Он прикоснулся к щеке, вспоминая волшебный поцелуй, и улыбнулся.

Еще солнце не взошло, а Фэй уже сидела перед зеркалом и пыталась обвести глаза серой подводкой. Несмотря на то что настроена она была весьма решительно, рука ее дрожала. Когда она откинулась назад, чтобы полюбоваться плодами своих усилий, то увидела, что линия оказалась кривой и прерывистой.

Выругавшись шепотом, она вытащила салфетку и принялась стирать следы своей нервозности. Господи, почему она так боится? Конечно, это первый день на новой работе, но она же знает, как справиться. Рука ее застыла в воздухе, а на лице отразилось отчаяние. Все шло не так, как надо. Она боялась, что завалит работу. На двух руках хватило бы пальцев, чтобы сосчитать, сколько лет назад она последний раз работала в рекламном агентстве.

– Боже, – прошептала она, пытаясь выровнять кривую линию подводки. – Восемь лет уже прошло… Как быстро мчится время… – Она попыталась пальцем расправить морщинки в уголках глаз. Откинувшись назад, она изучала в зеркале свое отражение. Кто эта женщина, которая смотрит на нее? Она ее с трудом узнавала. Потухший взгляд… Она постарела, но не от времени, а скорее из-за житейских неурядиц. Ей пришлось вести суровые битвы. Если судить по тому, что ей пришлось пережить, то она действительно была очень стара.

Интересно, заметит ли Бернард Роббинс эти изменения? Бернард в свое время был ее начальником в агентстве «Лео Бернетт» в Чикаго. Накладывая тональный крем, Фэй вспоминала, как когда-то Бернард дал ей, юной выпускнице колледжа, шанс и позволил работать в престижной компании. Ее благодарность не знала границ: она работала до полного изнеможения и оправдала его доверие, умудрившись привлечь перспективного рекламодателя. Всего через два года работы в компании она уже занимала должность менеджера по работе с крупными клиентами. Она заработала себе репутацию умного и эффективного работника. К членам команды относилась весьма требовательно, но не более, чем к себе самой. В конце концов, вся команда пользовалась ее успехами, а некоторые даже вместе с ней продвигались по карьерной лестнице.

Одним из таких соратников был ее бывший муж, Роб О’Нил. Это был привлекательный, чрезвычайно способный копирайтер, который считался в своей области звездой. Он обладал не просто талантом, а ярко выраженным индивидуальным стилем. Он знал себе цену, и Фэй тоже знала, как, впрочем, и все окружающие. Когда он направил на нее свое неотразимое обаяние, она не смогла устоять, как и любой клиент, для кого он писал рекламные тексты.

Молодая, глупая, безумно влюбленная, она по-детски опрометчиво отказалась от всего ради Роба, даже от здравого смысла. Фэй невольно поморщилась при воспоминании о том, как она практически вынудила Роба жениться на ней. Что же касается Роба, то он не желал связывать себя узами брака. Но Фэй, когда ставила перед собой какую-либо задачу, превращалась в непреодолимую силу, все сметающую на своем пути. Она подталкивала его к решению, твердо стояла на своем, и, к всеобщему удивлению, они довольно скоропалительно поженились. Фэй бросила работу в «Лео Бернетт», и вскоре на свет появилась Мэдди. Вначале Роба увлекла идея отцовства. Для него это был совсем новый опыт, волнующий и вызывающий море эмоций, как и любая из разработанных им рекламных кампаний. Младенцы были такими милыми, так приятно пахли. Он даже шутил, что теперь понимает, почему многие клиенты хотят видеть в рекламе детишек.