Катажина Колчевська - Кто, если не я?

– Я ее тетя, вернее бабушка… не знаю, как это называется, – путалась я в показаниях. – В общем, ее бабушка моя родная сестра.

– А у нее есть более близкие родственники? Молоко, сахар?

– Да, пожалуйста. – Я не любила сладкое, но сейчас мне нужен был сахар. – Ее отец вчера погиб в аварии, мать, как мне сказали, на грани смерти, у бабушки – инфаркт, она в кардиологии, а дед с дядей сейчас сидят с ней, – выпалила я на одном дыхании, словно заученное стихотворение.

– Мне очень жаль. В таком случае вы являетесь единственным человеком, который может взять на себя ответственность за ребенка.

Ответственность? Какую ответственность?! Я только хотела узнать, как она себя чувствует, думала я, маленькими глоточками глотая лучший кофе в моей жизни.

– Послушайте… – сказала докторша хорошо знакомым тоном, который я сама часто использовала.

– Слабковска, Анна Слабковска, извините, не представилась.

– Пани Анна, Оля здоровый и сильный ребенок, она практически не пострадала при аварии, только немного напугана и растеряна, что не удивительно: чужие люди, незнакомое место. Мы дали ей легкое успокоительное, и, насколько я знаю, она спокойно спит всю ночь. Среди близких людей и в другом окружении она быстро придет в себя. У нас нет оснований задерживать ее в больнице, наоборот, я бы хотела, чтобы вы побыстрее забрали ее отсюда. Больничная атмосфера очень плохо влияет на таких маленьких детей.

– Да, я понимаю, но кто сейчас может ее забрать? – спросила я.

На самом деле спрашивала я саму себя. Зазвонил телефон, и доктора вызвали в отделение. Она разрешила мне остаться и допить кофе. Благодаря этому я могла немного посидеть в одиночестве и спокойно подумать. Что делать с Олей? Конечно, нужно ее отсюда забрать, только вот куда и кто сможет о ней позаботиться? Магда, я это прекрасно понимала, отпадает, Роберту придется позаботиться о моей сестре и их дочери и заняться похоронами зятя. Насколько я знала, Павел был единственным ребенком в семье, его отец пару лет назад умер, а мать уже старушка. Что касается Игоря, то парню всего двадцать, и все, что он знает о детях, – только то, откуда они берутся.

– С меня хватит! – громко заявила я. – С меня хватит. Мне нужно поспать. До завтра все равно ничего не изменится, а завтра мы вместе с Робертом все решим. Я сейчас слишком устала, – объясняла я ситуацию чашке с кофе.

Я вышла из комнаты и отыскала доктора в сестринской.

– Пани доктор, спасибо вам большое.

– Вы уже уходите?

– Да, мне надо немного отдохнуть. Мы вернемся завтра и заберем Олю.

– Пани Аня, прошу вас, не беспокойтесь, малышка может оставаться тут так долго, как будет нужно.

– Спасибо, – только и смогла сказать я и неохотно побрела в кардиологию.

По дороге назад я растерялась. В больнице начиналась обычная рабочая суета. Роберт и Игорь сидели там, где я их оставила, и тупо смотрели друг на друга.

– Игорь, ты был у Госи? Как она? Все так же? – сразу набросилась я на него, потому что мне нужно было выплеснуть эмоции, а он больше всего для этого подходил.

– Еще нет. Как там Оля?

– Нормально. С ней все хорошо, и завтра ее хотят выписать из больницы. Пойди узнай, как там Гося, а нам с Робертом нужно отдохнуть. В случае чего – звони. А, и дай ключи, – приказала я.

– Какие ключи? – спросил он, уставившись на меня круглыми глазами.

– От твоей квартиры, нам же надо где-то остановиться, умыться и отдохнуть.

– Но…

– Игорь, никаких «но». Даже если у тебя там бардак – меня это мало волнует. Если у тебя гости – у них десять минут, чтобы свалить.

– А мне что делать? Я должен тут остаться? – испуганно спросил он.

– Конечно. Узнай, как дела у мамы и сестры, и в случае чего – звони.

К моему удивлению, жилище Игоря оказалось достаточно чистым и там никого не было, а самое странное, холодильник ломился от еды. Мы съели по бутерброду с сыром, выпили двойную дозу реланиума (в моем случае это была уже тройная доза) и пошли спать.

Меня разбудил Роберт. Я чувствовала себя так, словно заснула минуту назад.

– Роберт, что случилось? Который час?

– Двенадцать.

– О боже. Ничего себе поспали! Ты давно проснулся?

– С полчаса назад.

– Что-то случилась? – встревоженно спросила я, потому что выглядел он сейчас еще хуже, чем несколько часов тому назад.

– Я звонил Игорю. Малгося умерла после того, как мы уехали.

– Мне очень жаль, – сказала я искренне, даже не пытаясь казаться удивленной. – А как Магда?

– С ней, кажется, все в порядке. Она уже чувствует себя получше, ей дают лекарства, и она отдыхает.

– Она уже знает?

– Нет, – ответил он грустно и замолчал.

Я не смогла выдавить из себя ни слова. Сердце щемило от жалости.

Роберт вышел и заперся в другой комнате. Я полежала еще немного, тупо глядя в окно. Потом услышала легкий стук в дверь. Пришел Игорь.

– Здравствуй, тетя. Вы тут с папой хорошо устроились?

– Да, спасибо. Игорь, мне ужасно жаль.

– Да, это так тяжело…

Он старался быть сильным. Не хотел расклеиться у меня на глазах. Я для него была старой, чужой бабой, которая к тому же несколько часов назад вела себя с ним, как с молокососом.

– А это что? – спросила я, указав на сумку, которую он принес с собой.

– Вещи Госи. Не знаю, что с ними делать. Мне их в больнице отдали, – сказал он, с ужасом глядя на сумку.

– Иди отдохни, я сама обо всем позабочусь, – сказала я ему.

Я приняла душ, причесалась и пошла в магазин. Купила хлеб, кое-какие мелочи для Магды, ночную рубашку, тапочки и туалетные принадлежности. У нее же ничего с собой не было. Потом пошла в магазин, где продавали товары для детей, и купила пижамку и плюшевую собачку. Тогда, утром, я пообещала себе, что больше никогда не забуду об Оле. Вернувшись в квартиру Игоря, обнаружила, что Роберт уже принял душ и готовит на кухне кофе.

– Я знаю, это не самое подходящее время, но нам надо кое-что обсудить… – начала я, когда мы сели завтракать. Аппетита не было ни у кого.

– Аня, Аня… Ты не можешь сидеть без дела, это правда. Ты все время должна что-то делать и преодолевать трудности? – сказал мой зять старым, утомленным голосом.

– Вот только последние долгие месяцы я вообще ничем не занималась.

– Вряд ли это пошло тебе на пользу.

– Роберт, я хочу поговорить о другом. Об Оле и Павле…

– Но я не хочу говорить о другом, – перебил он меня уверенно и жестко. Через мгновение его глаза потеплели. – Скажи, как ты обходишься без работы, без пациенток и своего отделения?

– Знаешь, сейчас не лучшее время о том говорить.

– Как по мне, так самое время, – опять жестко отозвался он. – Сидим, завтракаем, кофе попиваем, никуда не спешим, и пусть так и будет.

– Ну хорошо, – согласилась я. – Все просто отлично. Отдыхаю, делаю то, на что никогда времени не хватало, или то, что на потом откладывала. Никому ничего не должна. Делаю что хочу и когда хочу, ем что хочу, телевизор смотрю, когда хочу. Живешь в свое удовольствие, просто рай на земле.