Джозеф Ганьеми - Инамората

— Я подумаю, — кивнул я, тронутый неожиданной заботой. — Спасибо, профессор.

— Всегда к вашим услугам, — отвечал Маклафлин, надел шляпу и откланялся.

Результаты первого спиритического эксперимента были опубликованы в июльском номере «Сайентифик американ». Длинный, подробный отчет принадлежал перу секретаря комитета Малколму Фоксу. Я купил журнал, как только он появился в газетных ларьках, и изучил его от корки до корки, выискивая сообщение о моем изобретении. К моей радости, я нашел весьма подробное описание стула, которому было уделено несколько длинных колонок, однако моя роль в создании устройства никак не упоминалась. Специальная таблица показывала, как на различных этапах эксперимента в зависимости от местонахождения медиума (на стуле или вне его) менялась интенсивность психических проявлений. Статья была озаглавлена «Смертельная параллель» и завершалась выводом, «что, по мнению экспертного комитета, мистер X. не смог предоставить убедительных доказательств подлинности своих медиумических способностей».

В целом отчет показался мне достаточно беспристрастным и объективным. Однако на протяжении лета различные спиритуалистические издания вроде «Лайт» и «Международной психической газеты» не раз обвиняли «Сайентифик американ» в так называемой «охоте на ведьм». В кругах спиритов прошел слух, что эксперты «Сайентифик американ» всего-навсего шайка обличителей-безбожников, ничем не отличающихся (как обычно писали) «от этого вульгарного еврея Гудини». Конечно, Маклафлина не могли не задевать подобные антисемитские выпады против его друга Гудини, но в остальном эти письма оставляли его безучастным. Правда, он опасался, что подобная несдержанность и излишняя эмоциональность могут повредить исследованию и отпугнуть медиумов, которые хотели бы участвовать в эксперименте.

К счастью, его опасения оказались напрасны, в августе объявилась очередная претендентка и предъявила необходимые рекомендации, подтверждавшие ее право на участие в конкурсе. Я уже было начал собирать чемодан для поездки в Нью-Йорк, но получил известие о неожиданном изменении планов. В последние недели профессор особенно страдал от ревматизма. Несмотря на регулярные сеансы гидротерапии и строгую диету, он едва мог ходить, тем паче путешествовать. Поэтому было решено, что остальные члены комитета на этот раз приедут в Бостон, где с 5 августа начнутся испытания нового кандидата.

Мне поручили найти подходящее помещение и сделать все необходимые приготовления. Секретарь Маклафлина помог мне заказать апартаменты в отеле «Копли-Плаза», жена профессора подсказала, как составить меню ужина в день приезда. При содействии «Вестерн Юнион» я списался с медиумом, жившей в Сент-Луисе, и осведомился, не потребуется ли ей какое-либо дополнительное оборудование помимо темной комнаты и расставленных по кругу стульев. Этот последний пункт в моем списке необходимых дел оказался самым несложным. Медиум ответила мне телеграммой:

СТУЛЬЯ НЕ НУЖНЫ ПОТРЕБУЕТСЯ ТОЛЬКО ПАЧКА КАРТОЧЕК ИЗ ПЛОТНОЙ БУМАГИ

Второго августа нацию потрясла трагедия: президент Гардинг скончался от апоплексического удара во время поездки по западным штатам. Причиной трагедии явилось отравление трупным ядом, который содержался в крабах, преподнесенных в дар жителями Аляски. Обязанности президента временно принял на себя Кальвин Кулидж. В связи с печальными событиями Маклафлин и члены комитета хотели было отложить встречу в Бостоне, но в конце концов решили перенести начало сеансов на 9 августа. Все сошлись на том, что неделя — вполне достаточный срок для траура по президенту, которого почитали, но не любили.

Таким образом, экспертный комитет «Сайентифик американ», состоявший из Ричардсона из Принстона, Флинна из «Таймс», секретаря Фокса и председателя Маклафлина, собрался вновь промозглым пятничным вечером. Прибыв в тот день в отель «Копли-Плаза», я, к своему ужасу, увидел, что случайно заказал номер для новобрачных; к счастью, поднявшись наверх, я обнаружил, что члены комитета не обращают никакого внимания на нарочито дамскую обстановку: позолоту на обоях, шифоньеры в стиле Людовика XIV и кровать под балдахином, на которой красовались расшитые золотом подушки. Эксперты были поглощены обсуждением предстоящего сеанса и выражали надежду, что медиум из Сент-Луиса проявит подлинные способности.

Дама прибыла после полудня на Южный вокзал. Она назвалась «преподобной» Бетти Белл Хакер, хотя и не принадлежала ни к одной из церквей. Кандидатка заявила, что способна предъявить послания духов. Те-де будут писать на чистых карточках, при посредничестве некой астральной стенографистки, которую она называла Айви. Дама появилась в отеле в назначенный час. Она была закутана в такое множество ветхих, пропахших камфарой кофт, что под ними невозможно было различить ее фигуру. Я вручил испытуемой пачку карточек, которые она заказала, и она немедленно взялась за дело.

Для начала кандидатка осмотрела каждую карточку: водила пальцем по краям, рассматривала структуру бумаги, даже подносила карточки к носу и нюхала. Дюжину карточек она отвергла с самого начала, какие-то отложила до поры до времени, а некоторые сразу порвала на мелкие кусочки, так что, когда она наконец отобрала подходящие, никто из нас, наблюдавших за ее манипуляциями, уже не мог сказать, сколько карточек было уничтожено. Это было подозрительно.

В конце концов «преподобная» Бетти Белл Хакер заявила, что готова призвать своего духа-стенографистку по имени Айви.

На окне стоял букет. Кандидатка начала с того, что принялась выщипывать лепестки и вкладывать их между отобранными карточками. Она объяснила, что это «органические чернила», необходимые ее духу для письма. Затем дама воздела пачку карточек над головами членов комитета, которых она объявила психическими «магнитами» (я тоже угодил в их число), и призвала нас присоединиться к ней в молитве.

Увы, эти сложные манипуляции не способствовали появлению писем духов. После полутора часов бесплодных ожиданий сеанс пришлось признать несостоявшимся. «Преподобная» Бетти Белл Хакер предложила продолжить его на следующий день и заверила, что на этот раз Айви «перестанет дуться». В знак доброй надежды она поручила стопку пустых карточек заботам Маклафлина, затем пожелала всем доброй ночи и упорхнула, оставив после себя запах камфары.

— Итак, джентльмены, — произнес Маклафлин, едва дама покинула номер, — как по-вашему, сколько карточек только что вынесли из комнаты?

— Я сбился со счета, — вздохнул Ричардсон. — Две?

— Это только в ее лифе, — проворчал Флинн, выуживая из кармана фляжку. Он отпил, причмокнул, а затем передал ее соседу. — А еще пара в исподнем старой карги.