Арто Паасилинна - Сын Бога Грома

Больше эта тема не поднималась.

Взял слово Ахти и рассказал, каким образом христианская религия распространилась во всем мире.

— Около двух тысяч лет назад на христианских небесах решили провести такое же собрание, как и у нас сейчас. И их Бог принял решение отправить к людям своего единственного сына, поскольку к тому времени вера в Старый Завет во всем мире несколько пошатнулась. Успех превзошел ожидания. Юноша, которого звали Иисус, стал символом всей религии. В конце концов, его распяли. Но, честно говоря, это небольшая плата за то, что христианство получило настолько широкое распространение среди миллионов людей. Кроме того, Отец-Бог забрал его обратно на небеса, где он и поныне является повелителем Царства всех живых и мертвых. Собственно, название религии и произошло от «креста», от того, на котором Иисуса распяли. Забавно, честно говоря… Если бы все случилось в наши дни, вряд ли его распяли бы. Скорее всего, он кончил бы свои дни на виселице или был бы расстрелян. И сейчас говорили бы не о христианском, а о виселичном или, например, расстрельном учении. И говорили бы не «христианский мир» и «Иисус Христос», а «виселичный мир» и «Иисус Веревка».

Тема вызвала живую дискуссию. Айаттара предложила по примеру христиан отправить на землю сына Бога, с тем чтобы он проповедовал истинную финскую веру. Ведь у Бога грома есть сын — Рутья! Или, может, стоит направить с этой миссией на землю богиню?

Многие из присутствующих поддержали мысль Айяттары. И вправду, почему бы не отправить Рутью увещевать заблудших финнов? Если у него и не получится вернуть народ в истинную религию, то он сможет хотя бы узнать побольше о современной жизни и нравах, а также поподробнее разузнать о традициях христианской религии.

— А если финны распнут Рутью на кресте? — спросил Илмаринен.

И о такой возможности следовало подумать серьезно. Рутью и вправду могли, например, повесить или расстрелять, всем хорошо известно, сколько народу на религиозной почве уже поубивали!

А что сам Рутья об этом думает? Он готов пойти или боится?

Бог грома внимательно посмотрел на сына. Годится ли он в божьи посланники на земле?

Рутья — здоровый, красивый, с густой лохматой шевелюрой, поднялся. Он был одет в огромную медвежью шкуру, на голове — большая сплетенная из перьев диких птиц шапка, на поясе — здоровая дубина.

Рутья взглянул на отца, обвел взглядом других богов и спокойно произнес:

— Я готов пойти куда угодно.

У Айаттары сверкнули глаза, и на мгновение ее лицо озарила тень легкой улыбки.

При виде этого у Рутьи забилось сердце, и он повторил:

— Куда угодно!

Сампса Пеллервойнен заметил, что в таком виде Рутью нельзя отпускать на землю. Он огромный, чересчур лохматый и выглядит совершенно несуразно для обычного земного человека. Люди, увидев его, испугаются, и вся работа по обращению в истинную веру пойдет насмарку. Или с перепугу его сразу лишат жизни, что тоже радикально нарушит планы богов. Ведь убили же Иисуса в свое время в Израиле, так какой смысл посылать Рутью в Финляндию на верную смерть?

Ронкотеус предложил найти какого-нибудь подходящего человека, обменяться с ним телами и прийти в Финляндию в человеческом обличье. Ничего сложного в этом нет. Раньше боги сами ходили по земле, так что и в этот раз все должно получиться.

Бог грома поднялся со своего места и, вытянув руку вперед, указал на своего сына:

— Рутья! Отправляю тебя на землю для исполнения священной миссии. Живи там так, как и полагается сыну Бога грома, как бог и как человек. А когда закончишь работу, вернешься на небо и получишь в жены Айяттару. Но берегись, если запятнаешь мое имя! Я ударю тебя молнией, и ты сгоришь заживо!

Рутья опустился на колени перед Богом грома. Он склонил голову, принимая отцовское благословение, и в его взгляде блеснула слеза.

В честь завершения собрания боги спели:

Собрание богов завершилось мощной грозой. Над всей Финляндией громыхало, сверкали молнии и лило, словно в День Эстер. Люди дрожали в страхе за свою жизнь. При этом накануне метеосводки ничего подобного не обещали.

На следующий день метеоролог Эркки Харьяма клялся перед телевизионной камерой, что такой погоды не было ни разу за весь период метеонаблюдений.

— Нам не удалось вовремя получить снимки со спутника…

Сампса Ронкайнен пережидал грозу в своем антикварном магазине на улице Большого Роберта. Небо над столицей беспрестанно вспыхивало от ярких всполохов, по тротуарам струились потоки воды, люди передвигались, перебегая от подъезда к подъезду, обесточенные трамваи безжизненно стояли на рельсах. Издалека доносился истеричный вой сирены «скорой помощи».

Торговец антиквариатом Сампса Ронкайнен проснулся около шести часов в задней комнате своего магазина. После дождя стояла прозрачная, словно промытая погода. Сампса тоже чувствовал себя свежим и отдохнувшим.

Он поднялся, сварил кофе, сделал пару бутербродов с сыром и развернул утреннюю газету. «Китайцы собираются увеличить высоту Великой Китайской стены», «Собрание юмористов в Дортмунде», «Президент участвовал в соревновании „Бег в мешках“ в Ветели», «Мнение матерей-одиночек об опасности гражданского брака».

Почитав газету, Сампса принялся начищать тонкой наждачной бумагой купленную на прошлой неделе прялку. Старая, изготовленная по восточно-карельским традициям в конце XIX столетия, вещица требовала уважительного отношения.

Сампса всегда наслаждался спокойными утренними часами. Он знал, что в магазин к девяти придет госпожа Мойсандер и дальше день будет испорчен.

Он оборудовал магазин в бывшей четырехкомнатной квартире. Эта квартира давно, еще с начала века, находилась в собственности рода Сампсы. И прекрасно подходила под антикварную лавку. На той же улице располагалось еще несколько лавочек по продаже и покупке старых вещей, но магазин Сампсы выгодно выделялся на их фоне. Чистый и ухоженный, выставленная на продажу мебель аккуратно расставлена в зале и гостиной.

Комната для служанки и спальня, в которой Сампса обычно ночевал, когда приезжал в Хельсинки, использовались под склад. Раньше, лет десять назад, в этой комнате жила госпожа Мойсандер. Со временем она купила себе квартиру и уходила ночевать туда, поскольку считала, что невозможно находиться в магазине двадцать четыре часа кряду.

На самом деле госпожа Мойсандер вовсе не была никакой госпожой. Это была просто мать-одиночка, которой так и не удалось выйти замуж. Разумеется, она иногда предпринимала попытки в направлении построения личной жизни, иногда очень даже активные, особенно учитывая то, что у нее на руках имелся внебрачный ребенок. Давно, лет пятнадцать назад, она и в самом деле оказалась в затруднительной ситуации. Узнав о беременности, отец ребенка исчез в неизвестном направлении. Ни для кого не секрет, как тяжело в одиночку воспитывать ребенка в большом городе.