Альфред Кох - Ящик водки. Том 3

— Давай вернемся к поражению в холодной войне.

— Так вот и в холодной войне — опять скрыли поражение! Якобы победила дружба. И теперь мы с ними типа лучшие друзья.

— Решили помириться. Никто никому не набил морду. Ничья.

— И долгое время народ верил, что так оно и есть, помнишь?

— А вежливые западники решили, так сказать, не напоминать об этом, что проиграли.

— Да. И сказали: давайте вы, забирайте войска…

— И долги все признайте.

— Да. А мы не будем НАТО расширять.

— Не. Они сказали: и НАТО будем расширять, и долги заставим платить, которых вы не делали, и войска ваши под жопу пинком выгоним. Единственное, что мы вам обещаем, — что не будем слишком часто напоминать, что вы просрали холодную войну.

— Н-да.

— «А напоминать мы вам этого не будем, чтобы не трогать ваше самолюбие. Мы же знаем, что, если вы признаете поражение, вы консолидируетесь и сделаете экономический рывок. А нам это невыгодно, поэтому мы будем говорить, что ничья, что мы договорились мириться и сейчас Россия новая, демократическая. Чтобы только вы не консолидировались».

— И тогда вот на этой волне мы просто вывели войска. Потому что мы помирились. А нет бы сказать: «Мы выводим войска хоть завтра — и из Германии, из Прибалтики, — если вы к завтрему построите нам в России такие же базы, с которых мы уходим».

— Не. Западники б сказали: ничего мы вам строить не будем. Более того, мы отрубим вашим военным базам электричество, водопровод и канализацию. Завозите туда дизельное топливо и еду вертолетами, потому что ваши составы с топливом, жратвой, обмундированием мы не пропустим через нашу территорию… И в принципе можете на этих базах оставаться сколько влезет.

— А! То есть ты думаешь, что здесь и обмана не было.

— Конечно! «Какие базы? Когда денег нет, учителя голодные, пенсионеры дохнут. Вы эти базы через два года сами уберете, за свои бабки. Будете на коленях ползать и просить денег, чтоб вывезти солдат, которые бы уже страдали кахексией».

— Кахексия? Это что такое?

— Крайняя степень истощения. Когда человек ходить уже не может.

— Как на острове Русский?

— Как на острове Русский.

— Хорошее название у острова…

— Вот мы цеплялись за военные базы во Вьетнаме и на Кубе. Но несмотря на весь милитаристский угар президента Путина, мы эти базы ликвидировали сами. Без какого-либо настояния со стороны Запада.

— Да… Что еще там у нас? В феврале случилось назначение Гайдара Е.Т. министром экономики и финансов. Это что такое? Правильно? В 92-м?

— Нет, он назначен был, на всякий случай, в ноябре 91-го. Седьмого, что ли, числа…

— Может, он был и.о.?

— Он был и.о. Премьером был сам Ельцин. Первым заместителем был Бурбулис. А Гайдар с самого начала был министром экономики и финансов. Потом Ельцин сложил с себя полномочия премьера, и и.о. некоторое время пробыл Бурбулис. Потом его перевели в госсекретари, а и.о. стал Гайдар.

— Так. Значит, потом начинаются бои между Приднестровьем и Молдавией.

— Это все на периферии сознания, вся эта Приднестровская история.

— Мне тоже она не очень понятна. Лебедь там чего-то как-то…

— Ну, Лебедь, ну, клоун Смирнов с бородкой с какой-то профессорской… Шовинисты…

— В Молдавию ездили мои знакомые, патриотические журналисты. Они там какой-то чудный коньяк пили в подвалах.

— Не будем об этом говорить… Лучше о том, что нам известно точно. Вот я тогда вел приватизацию. Мыс Маневичем хорошо работали. Было очень весело. Мы молоды, счастливы, у меня дочка родилась 1 сентября… Это была уже вторая дочка. А первой к тому времени уже двенадцать лет было. Я был счастливый отец. Квартира была… и я уже по-взрослому ездил по заграницам — в Англию, Данию, Финляндию. Это такие учебные краткосрочные поездки. Мэрия нас отправляла.

— Это серьезно было — в те годы увидеть капстрану. Впечатлений хватало надолго.

— Хорошее, да, хорошее впечатление. Англия… Мы жили на севере страны в городе Дарам. Старинный собор, университет XIII века. Потом были в городе Ньюкастл, потом проехали границу с Шотландией…

— Где шахты реконструировались, реструктуризировались.

— Да, да, да, совершенно верно. Мы на этих шахтах были, на этих малых бизнесах, которые за счет казны строили и потом отдавали шахтерам. Потом я проехал полграницы с Шотландией, где огромное количество замков, вал, который римляне построили для защиты от шотландцев, когда их называли скоттами. Огромное количество замков, огромное! Еще в Дании был. Мне очень понравилась. И еще на севере, на границе с Норвегией — ее видно было через пролив.

— Я был только в Осло.

— Город Ольборг. Там как раз водку эту делают, «Аквавита», датскую. Огромный завод стоит.

— Из пшеницы гонят?

— Из картошки.

— Считается, что картофельная делает человека злым, агрессивным.

— Видимо, это в них тевтонская ярость просыпается — то, что называется берсеркерство у скандинавов. Скандинавы пьют до скотского состояния, просто в стельку.

— А вот что еще было в 92-м: «Принять уход Гайдара с поста министра экономики и финансов». Это апрель. Что это такое было?

— Гайдара убрали и премьером назначили ЧВСа. Помнишь, была такая история?

— Как-то весьма смутно.

— Я помню не больше твоего. Был съезд народных депутатов, под давлением депутатов отправили в отставку Гайдара. Потом, значит, депутаты предложили кандидатуры — Каданникова, Черномырдина и так далее. Ельцин посоветовался с Гайдаром и попросил Каданникова сняться. Остался один ЧВС, его и затвердили.

— Наверно, Гайдар был слишком такой экстремальный для тогдашних условий. Давайте, типа, постепенно, потихоньку Чего гусей дразнить ? И Егора убрали. — Да.

— А как так получилось, что Гайдара убрали, а после уже без него программу приватизации все-таки приняли?

— Это у Чубайса надо спрашивать. Я еще тогда в Питере был и просто это как факт воспринял. В 92-м случился один очень интересный эпизод — по-моему, летом, — который слабо отражен в нашей куцей историографии. А ведь он имел фантастическое значение для дальнейшего хода реформ — и фактически поставил Россию на грань катастрофы.

— Что же это такое было?

— Был период, когда цены довольно быстро стали расти, инфляция — много процентов в месяц. Но потом ситуация вышла на точку равновесия, в апреле-мае. При этом предприятия испытывали острый дефицит оборотных средств. Ведь все подорожало, и нужно было закупать сырье по новым высоким ценам… Тогда резко упали объемы производства. А у директоров и у истеблишмента была еще очень сильная советская ментальность. Объемы в натуральной величине — фетиш. Директора говорили: вот, экономика встала, мы сейчас производим в десять раз меньше, чем обычно… Рабочим нечем платить… И прочее, прочее, прочее. И тогда было принято «гениальное» решение. Поскольку первым вице-премьером назначили Хижу…