Вадим Давыдов - Год Дракона

– А объяснить?

– Что? Кому?! Это же олухи царя небесного, исусики, за редким исключением. И почти все эти исключения, кстати, уже ко мне перебежали, – усмехнулся Майзель.

– А «Golem Foundation» в Минске?

– Ну, дружище… Ты меня удивляешь. Например, ты через Фонд нашелся. У нас много всяких дел. И ситуацию в Минске мы тоже будем контролировать. Будет вам и белка, будет и свисток. Главное – не суетиться.

– По-моему, ты сумасшедший…

– Обязательно. Как же без этого? Только я гораздо опаснее всех сумасшедших, вместе взятых. Потому что мой удивительно детальный и превосходно систематизированный бред имеет тенденцию становиться реальностью. И мне, поверь, это нравится.

– Ну, еще бы… Но почему – Чехия? Почему не Венгрия, не Польша, с ее морскими границами и портами? Или Австрия? Не Минск, наконец?! Я помню, как ты болел Прагой, но это же не повод…

– Ну, отчего же… Это как раз повод. И даже, можно сказать, причина… Да и все остальные не лишние. И венгры, и поляки… Но чехи… Потому, что мой план должен был опереться на что-то. И этим чем-то должна была стать в меру развитая страна в Европе, с транзитной экономикой, нуждающаяся в стратегических инвестициях и готовая взять деньги у кого угодно. Страна, населенная образованными, европейски мыслящими, в меру законопослушными людьми. Страна с определенными традициями национального достоинства и национального самосознания. Страна с более или менее однородным этническим составом населения. И эта страна не должна была быть большой. Нельзя в обозримые исторические сроки обустроить большую страну, такую, как Россия, например… И это должна была быть непременно страна, понимаешь, дружище?! Не фирма, не концерн, не транснациональная корпорация… А именно страна. Страна, элита которой будет меня поддерживать, полностью понимая мой – и свой – маневр. А еще лучше – страна, где я сам смогу создать такую элиту. И я должен был в этой стране спасти от чего-нибудь такое количество людей, чтобы они поняли, что иметь своего ручного Дракона не опасно, а совсем наоборот. При этом мне нужно было каким-то образом сделать так, чтобы не быть для них совсем уже чужеродным элементом, этаким пришельцем ниоткуда… Легенда о Майзеле плюс отличный чешский сыграли свою роль.

– И твоя одержимость Прагой…

– Обязательно. Приятно, что ты это помнишь. И чешская ситуация наделась на мой план, как перчатка. Все произошло, как по нотам. Даже фантастическая идея с учреждением монархии прошла как по маслу…

– И от чего ты их всех спас? Если я могу это узнать…

– Конечно, можешь. Я спас их от честной бедности. От доли побирушек на побегушках у Евросоюза. От участи грантососов и «демократии переходного периода». От участи страны, не имеющей стратегических портов и природных запасов энергоносителей. От эмиграции и эскапизма. От первоклассной литературы, которая никому не нужна, потому что нечего есть, и черножопых драг-пушеров [16]в косынках, штанах с ширинкой до колена и украшенных золотыми велосипедными цепями. От пьяных слез о неудавшейся судьбе. От приграничной проституции и торговли детьми, от вахтовой сезонной работы за полцены и контрабанды сигарет в Германию и Австрию. От рабства в транснациональных монополиях, директора которых выплачивают себе многомиллионные якобы зарплаты, обращаясь при этом с остальными, как с мусором… Я спас их… Впрочем, ты, наверняка, слабо представляешь себе, о чем это я…

– Вполне представляю. Мы с тобой одни и те же книжки читали, помнишь? Ты говоришь о том, что могло бы быть… О реальности, которая не стала реальностью. Очень красочно, кстати, говоришь…

– Потому что вижу обе реальности, Андрей, – со странным выражением в голосе сказал Майзель. – И ту реальность, что не состоялась, я вижу иногда так… А эта реальность состоялась. Я ее состоял, понимаешь? Для себя, для них… Больше того. Я нашел им короля, в котором они души не чают. И дальше – мы с ним вместе делали дело… Мы дали им возможность ездить, куда они хотят, с паспортом, при виде которого у всех подряд рука сама тянется к голове, чтобы отдать честь. Мы сделали их вооруженным народом, в дом к которому теперь не вломиться, не рискуя получить промеж глаз очередь из автомата, а то и из чего покруче. Мы вернули им гордость и отвагу времен Пшемысла Оттокара и святого Вацлава. Мы послали их во все концы света учителями, врачами, пастырями человеческих стад и неуязвимыми воинами, вытаскивающими из пламени ада детей и женщин… Ну, конечно, я все это сам люблю и даже посильно участвую. Мне самому это страшно нравится. Но им тоже. И это только начало. Пример. Понимаешь?

– Здорово. А для меня в твоем Плане с большой буквы тоже имеется место?

– Обязательно. Обязательно, Дюхон. И ты – один из очень немногих, кого я спрошу, хочешь ли ты…

– А что? Обычно не спрашиваешь?

– Теперь уже нет. Я теперь повелеваю. Привычка, – Майзель горько вздохнул и развел руками.

– Отпад, – усмехнулся Андрей. – И что?

– Я не хочу обсуждать это здесь. Поедем в Прагу, там договорим.

– Ты что, действительно из-за меня сюда примчался?

– Обязательно.

– Вот уж не думал, что ты такой сентиментальный…

– Я просто жутко сентиментальный. Дракон и крокодил – близкие родственники, если я правильно понимаю. Поехали.

– Чего ты так туда рвешься? Что тебя там ждет? Или кто?

– Там – моя страна, дружище, – серьезно, безо всякой улыбки сказал Майзель. – Моя сказочная страна и мой волшебный город. Там мои люди, которых я сделал гордыми и счастливыми. Там мой король и моя королева. Там моя жизнь, которую я живу второй раз… А мы ведь так любим то, что создали своими руками… Собирайся, поехали!

– А… У меня вообще-то самолет из Франкфурта послезавтра…

– Перестань. Полетишь от меня. Билет оставь секретарю, пусть они сами разбираются.

– Мы что, на машине поедем?

– Да тут езды три часа до Праги. Самолетом помедленнее будет, с посадкой-высадкой… Да и люблю я прохватить с ветерком, благо техника позволяет… Давай, Дюхон, я что, уговаривать тебя должен?

– Да и в мыслях не было, – Андрей стал собирать вещи. – Что прямо сейчас?

– Мое время – это чьи-то жизни, Дюхон. Не деньги, деньги – говно… Поэтому поспеши.

Они попрощались с Брудермайером и Гертрудой и сели в машину. Андрей поразился, как подхватило его сиденье – как будто специально под него отформованное. Майзель показал, как подвинуть кресло вперед.

– Ну, с Богом…

– А охрана? – спросил Корабельщиков.

– Какая охрана? – удивился Майзель.

– Ты что, один приехал?!

Он усмехнулся:

– Мне не нужна никакая охрана, Андрей. Меня охраняет моя репутация ужаса, летящего на крыльях ночи, и дипломатический иммунитет. И вообще, два раза в одну воронку – так не бывает. Меня разик убили уже, помнишь? Все мелкие неприятности давно в прошлом, дружище… Ты готов?