Вадим Давыдов - Год Дракона

Приложив ладонь к сканеру, Карина открыла дверь и отступила в сторону, пропуская Елену вперед.

Елена вошла в помещение, напоминающее биохимическую лабораторию, разделенную на отсеки молочно-белыми пластиковыми перегородками. Сначала ей дали проглотить блестящую металлическую капсулу, заверив, что это совершенно безвредно и покинет организм в самое ближайшее время совершенно естественным образом. Потом Елену засунули в трубу агрегата, похожего, по ее представлению, на гибрид томографа и ускорителя элементарных частиц, где ей пришлось пролежать довольно долго. А вместо того, чтобы обмерять Елену сантиметром, ее заставили снять абсолютно всю одежду, стянуть волосы на макушке и окунуться по самый подбородок в приятно-теплое желе. Желе почти мгновенно застыло, став похожим на каучуковый облив. Эту заготовку с Елены быстро и ловко сняли, разрезав в нескольких местах безопасным пластиковым ножом.

– Ну, вот и все, – сказала Карина, когда все манипуляции были закончены. – Советую принять душ, это здесь. Скафандр будет готов к концу рабочего дня. Когда оденетесь, я провожу вас назад…

«Драконью кожу» для Елены доставили в специальном чемодане, похожем на саркофаг, прямо к Майзелю в кабинет. Когда сотрудники покинули его, Майзель сказал:

– Надеть эту штуку не так легко, особенно в первый раз. Вызвать инструктора или воспользуетесь моей помощью?

– А это что, нужно обязательно прямо сейчас?

– Это крайне желательно. Завтра утром мы вылетаем в Намболу, и вам следует привыкнуть к вашей новой коже. Кстати, надевать следует безо всякого белья и…

– Я догадалась, спасибо. А какие опасности нас там ожидают, что вы так основательно потратились на мою защиту?

– Никаких особых опасностей не предвидится. Предстоят перегрузки при взлете, наборе высоты и снижении. Кроме того, я живу в соответствии с японской мудростью: меч, который понадобится один раз, нужно носить всю жизнь…

– Вы просто едите слишком много суши, – усмехнулась Елена. – Мы что, через Луну туда полетим?

– Нет. Но полетим быстро… Завтра увидите. Так как насчет инструктора?

– Я предпочту ваше чуткое руководство. Если моя нагота не будет слишком уж сильно вас смущать…

– Ну, я видел вас в купальнике. И без тоже. Мне понравилось. А смущаться я не умею. Приступим?

Елена кивнула утвердительно, и Майзель открыл саркофаг…

– Если вы рассчитывали, что это выведет меня из равновесия, то вы ошиблись, – улыбнулась Елена, разглядывая нежно-розовый скафандр. – Мне кажется, мы уже как-то раз с вами выяснили, что за цвета, по вашему убеждению, мне особенно идут. Я, конечно, никогда таких цветов не ношу, но прекрасно понимаю, что мне к лицу белое, голубое и розовое. И как вы теперь собираетесь из этого выпутываться?

– Легко, – Майзель нажал что-то на скафандре, и тот мгновенно стал антрацитово-черным. Елена, не сдержавшись, ахнула. – Некоторые из моих подчиненных слишком буквально понимают указания, отданные в виде шутки. Не обижайтесь. Я сам чуть не разозлился. Так лучше?

– Да… Потрясающая мимикрия…

– Это естественный цвет волокна, из которого он сделан. Когда подсоединен аккумуляторно-процессорный блок, цвет и степень маскировки можно менять с наручного информ-браслета. Раздевайтесь, дорогая. Я уже отвернулся…

Ему пришлось повозиться, чтобы упаковать Елену в скафандр. Он старался не прикасаться к ее телу без особой необходимости, но совсем избежать прикосновений ему не удалось. Он заметил, конечно же, как предательски налились рубиновым светом уши Елены, но не подал вида… Он помог ей надеть и застегнуть сапоги и, шагнув назад, полюбовался творением своих рук:

– Превосходно. Теперь АПБ – и полный порядок…

– А что… Спать в этом тоже можно?

– Вполне. Если уж очень сильно нужно, в нем можно даже пережить дня три без туалета…

– Что?!

– Техника, дорогая, – пожал плечами Майзель, прилаживая и подключая АПБ. – Нигде не давит? Ну-ка, пройдитесь!

– Вот это да, – Елена, сделав несколько шагов по кабинету, просияла. – Мне бы такую вещь в Пакистане в прошлом году… Потрясающе!

– Он ваш, дорогая.

– Нет-нет, я… Сколько это стоит?

– Пани Елена, перестаньте. Это глупо, наконец. Это не продается и поставляется в армию и госструктуры по специальной кредитно-зачетной схеме. И никто не будет здесь специально для вас разводить по этому поводу целую бухгалтерию. Считайте, что вам его передали в бессрочное пользование. Предмета для дискуссии не существует, – Майзель так сверкнул глазами, что Елена, вздохнув, предпочла не вступать с ним в пререкания.

– Ну, все равно спасибо…

– Пустяки. Дело житейское. Я заеду за вами в половине пятого.

– О Боже…

– А что вы думали? У меня насыщенная программа, а утром четверга я должен снова быть на рабочем месте. Так что немедленно спать, дорогая.

– Но ведь еще и семи нет!

– Ничего-ничего. Сегодня я вас отвезу домой. Эта штука никак в вашу коробчонку не поместится, хотите или нет. Так что на этот раз увильнуть не получится.

Он захлопнул саркофаг, положил его на пол и кивнул Елене:

– Попробуйте взять футляр…

– Вы хотите, чтобы я это несла?!

– Он весит килограммов сорок, но это вас не должно теперь смущать. Попробуйте.

– Ах, вот в чем дело… – Елена с некоторым опасением взялась за рукоятку и осторожно потянула вверх. В тот же миг на ее лице отразилось такое радостное детское удивление, что Майзель, не выдержав, улыбнулся. – О-о-о… С ума можно сойти! Какой-то фантастический роман просто! Сорок кило?! Да это и сорок граммов не весит!

– Превосходно. Поехали!

Хотя и не сразу, но Елене все же удалось заснуть. Прежде, чем сделать это, она читала инструкцию на электронной бумаге. Инструкция была простая, как мычание, что несказанно обрадовало и удивило ее, – Елена никогда не отличалась сколько-нибудь существенной технической сметкой и компьютер использовала исключительно для набора текста и поиска информации в Сети…

Ей показалось, что она только завела глаза, как раздался телефонный звонок Майзеля:

– Я так и знал, что вы проспите, дорогая. Собирайтесь, я внизу, в машине.

Обжигаясь, Елена опрокинула в себя чашку какао и, подхватив легкие для нее теперь, как пух, футляр от скафандра и средних размеров пластиковый кофр, ссыпалась по лестнице и выскочила на улицу. Майзель вышел из машины, помог ей сложить вещи, усадил на пассажирское сиденье, сел за руль и плавно тронулся с места.

Перед въездом на автомагистраль, прямую, как стрела, упирающуюся в новый аэропорт, он включил проблесковые маячки и сирену и, выехав на полосу движения, вырулил в третий ряд и понесся так, что Елена вцепилась обеими руками в подушку сиденья: