Курт Воннегут - Малый не промах

Путешествуя памятью по прошлому, Руди Вальц не спешит судить, потому что несет тяжелый груз вины за свою мальчишескую выходку. Он – «нейтро».

Наименование вроде непривычное, а в то же время многое слышится в нем и русскому, и всякому другому уху. Идет слово от латинского neuter, что первоначально значило «ни тот, ни другой», «ни то ни се». Идучи оттуда, слово постепенно обрастало новыми и новыми слоями смысла. Воннегут виртуозно выжимает из самопрозвания героя почти что все возможные значения, тасует их, раскладывает и опять собирает. Однако ж по краям этого разномастного смыслового веера располагаются два основных и конфликтующих: спокойное наивно-невинное понятие «нейтральный», «нейтралитет» и название элементарной, но грозной частицы – «нейтрон», с помощью которой разбомбили и расщепили атомное ядро, а отсюда вытягивается и зловещее – нейтронная бомба, нейтронное оружие.

Нейтрон был открыт в Англии в 1932 году. Тогда же в Америке открылся «смотровой глазок» Руди Вальца. Тогда же в Германии те, кому это было выгодно, усиленно подсаживали Гитлера в кресло рейхсканцлера.

А за четверть века до этого Отто Вальц, мнящий себя живописцем, спас в Вене от голодной смерти некоего собрата по профессии. Он не знал, какие художества сотворит потом Гитлер. «Слишком уж много самых чудовищных ошибок можно совершить, пока живешь на свете», – печально думает Руди о своем отце, который исковерканной судьбой сына и своей собственной расплачивается и за приверженность нацистскому «новому порядку», и за то, что обучил Руди обращаться с оружием, и за многое другое.

«Нейтральные» интонации рассказчика сменяются настороженными всякий раз, когда речь заходит о катастрофе, постигшей Мидлэнд-Сити. Уже где-то посередине рассказа у Вальца вспыхивает догадка: «А вдруг взрыв нейтронной бомбы – не такая уж случайность?»

Чем дальше, тем тверже складывается у него из множества предположений убежденность: американские военные сами провели испытание нейтронной бомбы, взорвали одну на пробу в малом городишке, до чьих жителей никому дела не было. Выступила с протестом организация «Фермеры юго-западного Огайо – за ядерную безопасность», распространяя «поджигательские» слухи, будто Соединенными Штатами правит кучка спекулирующих на насилии.

Не исключено, что предложение использовать Мидлэнд-Сити в качестве идеального полигона для испытаний новой нейтронной игрушки поступило от владельца «Бэрритрон. Боевые системы». Иные дельцы вели в городе игры «в мировом масштабе» – вскользь, но красноречиво говорится в романе. Зато Фред Бэрри был хорошим сыном: в память о покойной матушке он построил сверхсовременный Центр искусств и подарил его родному городу.

Мама у Руди Вальца тоже умерла еще до нейтронного взрыва от раковой опухоли. Исследования показали, что опухоль развилась под влиянием радиоактивного облучения, источник которого – цемент в каминной доске на квартире у Вальцев. Дом строили братья Маритимо, бывшие иммигранты, которых когда-то пригрел отец Руди, – к войне они заделались крупными строительными подрядчиками. Цемент они завезли из Оук-Риджа, что в штате Теннесси, где правительство продавало отходы уранового производства.

Когда в Мидлэнд-Сити малолетний Вальц нечаянно убил беременную женщину, там, в Оук-Ридже, и в Лос-Аламосе, штат Калифорнии, и в Чикаго, и бог весть где еще вполне взрослые и рассудительные дяди вовсю трудились над созданием атомных бомб. Через пятнадцать месяцев ими будет уничтожено двести тысяч мужчин, женщин, детей. И никто не понесет за это наказания, никого не запрут в клетку и не назовут «воплощением зла», потому что «таким образом Америка „всерьез“ собиралась стоять на страже мира и справедливости».

Казалось бы, только что Руди Вальц формулировал для себя символ веры настоящего «нейтро»: никого не любить, никому не верить, ни во что не вмешиваться. К концу рассказа частицы «не» сами по себе отпадают. В хаотическом сцеплении событий он различил чудовищную закономерность и докопался до причины причин: его страна первой создала и применила ядерное оружие.

Не будь Хиросимы и Нагасаки, не было бы и нейтронного взрыва в Мидлэнд-Сити.

Такого населенного пункта нет в Огайо. Но название его говорит, и говорит о многом – «город, стоящий посреди земли». Географические карты и справочники свидетельствуют: Мидлэнды есть в Мичигане, Техасе, Канаде, целая область Мидлэнд есть в Англии. Здравый смысл подсказывает: они есть всюду. Каждый город и каждое самое малое селеньице стоит посреди земли, потому что поди узнай, где она, эта середина. В каждом живут и хотят жить люди. И «каждая жизнь по-своему значительна, и каждая смерть может потрясти и заставить понять что-то необычайно важное». И не имеет значения, одна это смерть, или двести тысяч смертей, или миллионы.

Воннегут написал игровой роман, предупреждающий о серьезной, чудовищной опасности игрищ с оружием, прежде всего с оружием массового уничтожения. Как бы ни раздваивались, растраивались, местами расстраивались иные образы, положении и понятия в книге, конечный вывод и призыв автора однозначен: РАЗОРУЖАЙТЕСЬ! Эту истину понял провинциальный журналист Метцгер еще в доатомную эпоху. Ее никак не хочет понять кое-кто в Вашингтоне и сейчас.

(Если кому-то не нравится разоружение, у Воннегута есть план вооружения. Он выдвинул его на токийской сессии ПЕН-клуба в мае 1984 года: начиним боеголовки безобидными детскими игрушками!)

Хорошо помню разговор с Куртом Воннегутом в начале 1985-го у него дома на нью-йоркской 48-й улице. Речь зашла о его немецких «корнях», но «интересы мои как писателя – общечеловеческие», – тут же добавил он.

Отвратить третью мировую, всемирно-катастрофическую войну – это и есть общечеловеческий интерес.

Г. Злобин

Малый Не Промах – прозвище, родившееся еще в те времена, когда умение метко стрелять, бить без промаха, прямо в яблочко, вообще виртуозное владение огнестрельным оружием считалось у нас, на Среднем Западе, одним из главных достоинств настоящего мужчины. Со временем это прозвище приобрело несколько иной смысл – им награждали человека ловкого, пробивного, везучего, «любимца Фортуны»: такой своего не упустит, ему пальца в рот не клади.

Так что прозвище это двусмысленное, оно похоже на двоякодышащую рыбу, которая родилась в океане, а потом приспособилась и к жизни на суше.

Я вставил в эту книжку несколько кулинарных рецептов, в качестве музыкальных пауз, чтобы у читателя слюнки потекли. Взял я эти рецепты из кулинарных книг: «Американская кухня» Джеймса Бирда, «Сборник классических рецептов итальянской кулинарии» Марчеллы Казан и «Американская кулинария» Би Сандлер. Честно говоря, я немного переделал эти рецепты, так что пользоваться этим романом вместо поваренной книги я никому не советую.