Татьяна Веденеева - Аленький мой

— Во время операции у нее открылось маточное кровотечение. У нее большая потеря крови. Мы уже связались со станцией переливания. К сожалению, нужной группы у них очень мало, но то, что есть, уже везут. Сейчас не популярно донорское движение. К тому же у нее редко встречающаяся группа — четвертая, резус отрицательный. В общем, нужен прямой донор, и не один. Это могут быть родители, братья, сестры, дяди, короче, кровная родня. У кого-то из них обязательно будет нужная кровь.

— Скажите честно, я имею право знать. Все так плохо?

— Успокойтесь, пока страшного не случилось.

— Страшного не случилось?! Так делай же что нибудь! Умоляю вас! Есть же какие-то препараты, которые остановят эту чертову кровь! — Слава сорвался в истерику.

— Прекратите, пожалуйста. Мы делаем все, что в наших силах, — доктор выглядел очень подавленно.

— Доктор, это не ответ. Что вам нужно? Я достану хоть из-под земли.

— Найдите доноров. Времени мало. Идите.

Слава как-то сразу обмяк и притих. Не говоря больше ни слова, он пошел к выходу. За ним следом — Коля.

Было начало пятого, когда он подъехал к дому тещи. Перепуганная Нина Федоровна не сразу сообразила, какая у нее группа крови. Прошло десять минут, пока она приняла корвалол, немного успокоилась, и сказала, что такая кровь была у Леночкиного папы. Папа умер одиннадцать лет назад. Братьев и сестер у Алены не было. А все дяди, тети, бабушки жили по области.

— Господи, помоги мне! — взвыл Славик.

Коля, недолго думая, потащил Славика к машине. Тот, ничего не соображая, плюхнулся на переднее сиденье, закрыл лицо руками и забубнил:

— Аленький мой, продержись.

— Славка, мы едем в райотдел. Не переживай, сейчас половину города на уши поставим, — твердо сказал Николай. А потом тихо, почти про себя, добавил: “Только бы успеть”.

Приехав на место, Коля взял инициативу в свои руки. Славу он усадил в комнате дежурного, а сам начал мотаться по коридору, заглядывать в кабинеты, которые были открыты, куда-то звонить, на кого-то орать. Слава ничего этого не замечал. Он молча сидел на стуле и отрешенно наблюдал за мигающими на пульте лампочками. К нему подошел дежурный Егорыч.

— Сява, может, водки выпьешь? — заботливо предложил он.

Слава отрицательно покачал головой. В комнату заскочил взмокший Коля.

— Так, быстро поехали, — скомандовал он.

— Куда?

— В общагу ментовскую!

— Туда же минут сорок езды!

— Вот и хорошо. Пока доедем, нам подберут доноров. Других в пять утра мы не найдем, — а потом, обращаясь к Егорычу, сказал: — Давай команду на выезд дежурной машины!

Егорыч посмотрел на него с подозрением.

— Быстрее, Егорыч, начальник в курсе!

— Под твою ответственность, — недоверчиво сказал дежурный.

Через два часа с того момента, как Славка отправился за донорами, они уже подъезжали к больнице. Слава был вымотанный, уставший, отрешенный. Невидящими глазами он смотрел, как зарождается новый день.

Вбежав в больницу, он увидел группу врачей, стоявших у поста медсестры и что-то горячо обсуждающих. Среди них был Валерий Иванович. Слава подлетел к ним.

— Что?!

Все сразу притихли и потупили взгляд.

— Когда? — выдавил из себя Слава.

— Через полчаса, как вы уехали. Простите, понимаете… — врач долго объяснял все сложности и проблемы, используя при этом строго профессиональные выражения и термины.

“О чем он говорит?”— Слава не мог до конца осознать, что произошло. Совершенно по инерции он спросил “когда”, даже не предполагая, что угадал. Просто подсказала интуиция.

“То есть это что же получается, какая-то маленькая оплошность с его стороны — и все, нет будущего?”

Страх и паника волной накрыли все его мысли. Сквозь звон в ушах он услышал, вернее, понял по выражению лица доктора, что тот к нему обращается:

— Крепитесь, у вас дочка.

Дочка. Слава совсем позабыл о ней. Дочка. Хорошо, что дочка. Пол зашатался под ногами. Как будто все оборвалось в одно мгновенье, все стало чужим и ненужным. Боже мой, он даже в страшном сне не смог бы подумать, что такое произойдет. Счастье, счастье, ты что, и впрямь такое хрупкое? Слава отпрянул назад. К нему подскочил Коля и пару парней из тех, что они привезли.

— Я в порядке, — он кивнул другу. Коля стоял белый, как мел.

— Я могу ее увидеть? — спросил он врача.

— Вообще-то нет, она уже в морге. Впрочем, вам, наверное, можно, — тихо ответил тот. — А может, сейчас, не нужно? Хотя о чем я? Вы там, у себя, насмотрелись всякого.

— Насмотрелся, — а потом как бы опомнившись, Слава поднял лицо вверх. Больница наполнилась полным отчаяния и боли криком: “За что!? Слышишь! За что?!” Как же он теперь один? Почему он? Аленушка, ну что же ты наделала!!! Родная, что ж не дождалась?

Было ясное летнее утро. Обычно в такое время люди семьями выбираются на природу. Кто за город, кто в парк. Всюду стоит шум и веселье. Так всегда бывает в выходные дни. Но то, куда отец привел маленькую дочку, мало походило на любое из таких мест. Подойдя к гранитной плите, лежащей на земле, мужчина остановился. Девочка лет трех подошла тихонько и стала рядом. В руках у нее был букет ромашек. Она наклонилась и положила их на гранит, закрыв надпись.

— Папуля, а мамочка меня сейчас видит? — тоненьким голоском спросила она.

— Конечно, Аленький.

— А она знает, что у меня сегодня день рождения и мы пойдем в кафе кушать мороженое?

— Мама все знает. Иди ко мне, Аленький.

Девочка подошла к отцу и с нетерпением протянула к нему ручки. Мужчина с легкостью подхватил ее и чмокнул в щечку. Девочка тут же заботливо стала поправлять ему галстук.

— Ты у меня самый лучший, папулечка, — и она бережно обняла его за шею.

Пройдет еще много времени, пока маленькая Алена подрастет и станет взрослым человеком. Что-то она поймет в этой жизни, что-то останется для нее непостижимым. Но для Славы не это было главное. Самое важное, чтобы ее всегда окружало счастье и любовь, забота и внимание, и чтоб все это было непременно вдвойне. Все то, что недополучила ее мама.

Папа и дочка уже скрылись из виду, когда над гранитной плитой прошумел ветер. Разбросав ромашки, он открыл надгробную надпись, которая состояла всего лишь из трех слов: “Аленький мой, прости…”

14.06.2003. Таня Веденеева.