Геннадий Прашкевич - Записки промышленного шпиона

Кажется, я невольно улыбнулся: я подпал под влияние старика! И он заметил мою улыбку.

– Айрон, – сказал он, подозрительно меня осматривая. – Сегодня нам понадобится обед. Не надо никаких ухищрений, но что-нибудь не совсем примитивное… Ты ведь справишься?

Я кивнул.

– Даже я с этим справлялся, – ухмыльнулся старик.

– Во сколько ждать мистера Ламби? – Я помнил, что свидание назначено на субботу.

Беллингер опять насторожился:

– Зачем тебе это знать?

– Чтобы все приготовить вовремя.

– Займись обедом прямо сейчас, и ты успеешь.

– Но мистеру Ламби надо будет открыть ворота.

– Он просигналит, и ты услышишь. – Старик, несомненно, темнил, а я не мог понять – почему.

Я промолчал. Это удовлетворило Беллингера.

– Запомни, – заметил он не без некоторой торжественности. – Я не люблю, когда нарушают гармонию. Твои вопросы не по делу. – И, несколько противореча себе, закончил: – Если понадобится, задай вопрос. Если он по делу, я отвечу.

Я кивнул.

Одиночество, похоже, не прошло для старика бесследно. Он легко срывался. Правда, так же легко он и отходил.

– Айрон Пайпс, – выпрямился он в кресле. – Когда-то я писал книги. Тебе это, наверное, непонятно, но написание книги – это всегда тайна. Неважно, чему посвящена твоя книга, но если это настоящая книга, она всегда говорит о будущем. Если даже ты пишешь о короле Артуре. Когда я начинал очередную книгу, Айрон, я думал черт знает о чем, но всегда получалось так, что я думаю о будущем. Это мне и Сароян говорил, а ему я верил. Когда я писал свои книги, Айрон, я каким-то образом предвидел все, что случится потом, даже этот сад, даже эти беседы…

– И меня?

Моя тупость его удивила:

– Ты считаешь себя некоторой величиной?

Я пожал плечами:

– Почему бы и нет?

Он задумчиво оглядел меня, но не стал развивать эту тему:

– Когда я писал «Генерала», я не знал ничего о том, что может произойти в следующей главе. Мне будто кто-то нашептывал слова, а я их записывал. Приятное было занятие. Я сильно и не задумывался. Просто ставил перед собой машинку и отстукивал столько страниц в день, сколько мне было прошептано… Хочешь спросить – кем?.. Да я и сам не знаю. Но никогда не случалось такого, если я вдруг садился за компьютер. Я никогда поэтому не работал с компьютером. На компьютере всегда работал Артур… Что-нибудь тебе говорит это имя – Кларк?.. Молчи, молчи, – махнул он рукой. – Ты, наверное, знал Кларков, но этот не из них. Этот всегда писал о будущем, но он писал с помощью компьютера, поэтому его будущее всегда не для людей. А вот я, – заявил он вдруг хвастливым, даже лихим тоном, – я всегда подслушивал вечность. – И закончил, чуть ли не с тоской: – Интересно, ты ее слышал?

Я пожал плечами. Я никогда еще не видел его столь говорливым. Может, так на него действует ожидание встречи с мистером Ламби?

И вздрогнул.

За глухими металлическими воротами виллы «Герб города Сол» раздался чей-то уверенный голос.

– Я не слышал машину, – сказал я, глядя на Беллингера. – Это мистер Ламби?

– Наверняка он, – старик прищурился. – Он не приезжает сюда на машине. Он приезжает поездом, а сюда добирается пешком. Редкий случай подышать чистым воздухом.

Литературный агент, разъезжающий на поездах, – это меня удивило.

Еще больше удивил сам агент.

Мистер Ламби оказался относительно молодым человеком, но его голову покрывала седая шевелюра. Зеленоватые глаза, уверенная улыбка, плечи спортсмена. Такие люди внушают доверие, хотя я бы предпочел, чтобы литературный агент Беллингера приезжал на автомобиле, а не появлялся столь неожиданно.

При мистере Ламби не было ни портфеля, ни сумки.

– Спасибо, Айрон, – произнес он, когда я открыл ворота.

– Вы знаете мое имя?

– Плохим бы я был агентом, не знай таких пустяков. – Он доверительно улыбнулся. Он явно изучал меня. – Знать все о жизни мистера Беллингера – моя обязанность. Между нами говоря, старик заслуживает внимания. Я прав?

После сегодняшней ночи я вполне разделял это мнение.

Я кивнул.

– Айрон, – сухо сказал Беллингер, когда мы поднялись на веранду. – Займись обедом.

Это означало: убирайся к чертям. Я и убрался – на кухню. Мне незачем было присутствовать при их беседе, где бы я ни находился, я слышал каждое их слово. Об этом позаботились люди Берримена, нашпиговавшие датчиками всю виллу.

«Эта книга будет как взрыв, – голос мистера Ламби действительно был полон уверенности. – Мы ждали достаточно долго. Надеюсь, вы тоже понимаете – теперь пора».

Наверное, они говорили о романе.

«Мне кажется, можно было бы еще подождать…»

«Чего?»

Беллингер не ответил. Может, просто пожал плечами.

«Вы слишком строги к себе. Это строгость мастера, я понимаю, но время пришло. Надеюсь, ваш комментарий тоже готов?»

Беллингер игнорировал последний вопрос. Он сам спросил:

«А переезд?»

«Ну, с этим все в порядке, – уверенно заявил мистер Ламби. – Вам понравится выбранное нами местечко. Уютное, тихое. Есть горы и есть озеро. Все, как вам хотелось. – Мистер Ламби вдруг понизил голос: – Кто этот человек?»

Он спрашивал обо мне. Беллингер ответил:

«Мой садовник».

«Это я знаю. Кто его рекомендовал?»

«Доктор Хэссоп».

«Это надежно, – сказал, помолчав, мистер Ламби. – И все же вы нарушили договор. Садовника должен был найти я».

«Теперь, когда я решился, это не имеет значения».

«Да, – согласился литературный агент. – На новом месте вас будут окружать новые люди. Я на них полагаюсь, как на себя».

Они помолчали.

Я хлопотал над плитой, готовя немудреный обед, к которому мы привыкли.

«Ламби, – услышал я голос Беллингера. – Поднимись наверх. Наверное, ты прав, хотя я подождал бы еще. Поднимись наверх и забери рукопись. Комментарий я предоставлю чуть позже».

Комментарий!

Я не знал, что к роману Беллингера существует еще и комментарий. И в сейфе ничего такого не видел… Этот Ламби заберет рукопись?

Это меня не устраивало. Унеси он рукопись, я не смогу ее переснять… Но мистер Ламби действительно поднимался в кабинет, шифр сейфа, наверное, ему известен…

– Айрон!

Сполоснув руки, я вышел на веранду.

– Айрон, у нас есть лед?

Я кивнул.

– Наколи. Лед нам понадобится.

Но я не успел наколоть льда – наверху, в кабинете, глухо и страшно ухнуло. Взрыв не был громким, но даже меня пробрало по-настоящему. На какое-то время я забыл о том, что я лишь придурковатый, не очень ловкий садовник, и бросился вверх по лестнице.

Через несколько секунд я стоял в кабинете.

Расщепленная дверь валялась на полу, в воздухе плавал сладковатый запах пластиковой взрывчатки, пахло дымом. Везде валялись книги и ворохи бумаг: под окном лежала массивная, сорванная взрывом, дверца сейфа.