Геннадий Прашкевич - Записки промышленного шпиона

Чашка кофе, бисквит, минеральная вода – я не хотел набивать желудок перед погружением. Хмурый бармен действовал мне на нервы, я перебрался под пустой тент на террасе, прихватив со стойки листовку. Такие листовки разбрасывали с вертолетов по всему побережью.

«Памятка».

Индивидуальная гигиена. Влажная уборка помещений. Душ со специальными добавками. Химия, наверное, какая-то. Никаких рукопожатий, никаких тесных контактов… Да, на острове Лэн не разгуляешься… Это не Итака… В Итаке было гнусно, но там я дрался и пил, а тесные контакты меня не пугали.

В той же «Памятке» приводилось краткое описание твари, превратившей цветущий остров в пустыню.

Зловонные обрывки разлагающегося вещества… Округлые отростки неправильной формы, может быть, щупальца… Выщелоченный волокнистый материал…

Не очень внятно, но впечатляет.

Впрочем, неизвестный художник подумал о людях, обделенных воображением: ничтоже сумняшеся, он изобразил жирный черный шар, снабженный извивающимися щупальцами. Из описания ничего такого не следовало, но художника, несомненно, консультировали сотрудники лаборатории Гардера.

Глоубстер.

Черное солнце с извивающимися протуберанцами…

Морскую тварь выкинуло на берег штормом. Зловонные останки твари убили почти девять тысяч человек. Эта тварь заполнила воздух миазмами. Она превратила райский уголок в тюрьму для смертников.

Ладно.

Скоро я сам увижу все это.

Я наизусть знал тропу, незаметно идущую из порта под обрывистый, испещренный многочисленными известняковыми пещерами берег. Акваланг, пластиковый мешок, тяжелый пояс с ножом и грузом – все это должно ожидать меня в достаточно надежном уединенном месте.

Я задыхался от зноя, но меня вдруг обдало холодом. Напарник Джека мог надышаться на острове всякой дряни, а ведь мне держать во рту загубник, которым он пользовался…

К черту!

Я покачал головой, отгоняя вялые, выполощенные зноем мысли.

Скучная площадь… Желтая стена казармы… В просвете между колючими пальмами ртутная полоска пролива…

В отличие от жителей побережья, от многочисленных полицейских, от хмурого бармена, я почувствовал себя чуть ли не ясновидцем. Меня не могла обмануть тишина, меня не могли сбить с толку зной и пустынность города. Я отчетливо видел мерцающую подводную мглу, тени на дне, смутную фигуру аквалангиста. Я знал, откуда и куда он стремится, я знал, что его гонит, я знал, где он окажется к утру.

Если, конечно, где-то окажется.

Не следует торопиться, гадая. Мир вовсе не так ясен, как нам представляется. И он часто полон неожиданностей, весьма жестоких.

Кто-то вскрывает древнее захоронение, но, обогащая науку, впускает в мир «болезнь фараонов». Кто-то натыкается в джунглях на древний город, но привозит с собой неизвестный науке вид лихорадки. Кто-то возвращается с болот Ликуала-Озэрби, торжествующе заявляя, что вот открыт новый вид амфибий, а через неделю, через месяц сам он и все люди, с которыми он общался, начинают погибать от страшных язв.

Глоубстер вполне мог продолжить указанный ряд.

Почти девять тысяч трупов…

Джек был скуп на сообщения, но я знал, на острове Лэн стали бросаться в глаза китайцы. Не потому, что они за два месяца расплодились, вовсе нет, просто по какой-то причине адентит действовал на китайцев выборочно. Никто пока не смог объяснить – почему? – такие вещи вообще трудно объяснить, но Джеку эта деталь почему-то казалась важной.

Ладно.

Для местных жителей, кстати, глоубстер не был такой уж неожиданностью. О нем знали давно. Любой уважающий себя островок рано или поздно обзаводится подобной легендой. Загадочная тварь и прежде появлялась перед рыбаками и потрясенными гостями острова. Как всякий миф, глоубстер постоянно обрастал тысячами подробностей, теряя одни, тут же приобретая другие. Как всякий миф, он, конечно, и не давался в руки. Правда, местный шериф угрожал как-то пристрелить мрачную тварь, но, боюсь, шериф лукавил. Лучшей рекламы, чем глоубстер, острову было не найти. Сама угроза шерифа являлась рекламой. Другое дело, что никто тогда не догадывался, никому тогда в голову не приходило, что миф может оказаться столь страшным. Ведь уже на второй день после шторма на острове погибло девять человек, а на седьмой день умершие насчитывались десятками.

Не мое дело судить о нравственности тех или иных поступков.

Если напарник Джека тайком пересек пролив, если он миновал все защитные и охранные службы, если он переодевался сейчас в тесной прибрежной пещере, значит, Джек и шеф считали это необходимым. По крайней мере, для Консультации.

Я не фаталист.

Если мне говорят, что через год я попаду под колеса тяжелого грузовика, я не стану суетиться, я не стану вообще избегать автомобилей. Год достаточно большой срок, за год всякое может случиться, а вот адентит… Адентит убивает уже сейчас.

Не занесет ли Хуттон болезнь на материк?

Скулы свело. Я широко зевнул.

И выругался.

Адентит клонит в сон, но он еще обдает жаром и вгоняет в эйфорию. Я ничего такого не чувствовал и пока что не соприкасался ни с чем, что было бы вынесено с острова. Эта зевота не имеет ничего общего с адентитом. К черту!

Я допил кофе.

Глоубстер редкостная тварь. Даже дохлый, он породил массу самых невероятных гипотез. Одни считали, что он занесен в наши широты долгоживущим арктическим айсбергом; другие утверждали, что глоубстер – доисторическая тварь, ее корни теряются чуть ли не в меловом периоде: третьи относили его к глубоководным созданиям, выносящим иногда на поверхность океанов некие илы, насыщенные болезнетворными бактериями.

И так далее.

Океан щедр на неожиданности.

Совсем недавно, с подачи канадской «Уикли уорлд ньюс», газеты всего мира кричали о древней урне, найденной каким-то подводным археологом у берегов Багамских островов. Хрупкий папирус, извлеченный из урны, был покрыт неизвестными письменами, но их удалось расшифровать.

Неизвестный мудрец за тысячелетия до нашей истории знал и предвидел все ее тонкости. Он, несомненно, обошел Нострадамуса, да и фантазия у него оказалась богаче. За тысячи, за многие тысячи лет он предвидел явление Христа, гений Леонардо, крестовые походы, взрыв вулкана Кракатау и лиссабонское землетрясение; он с величайшей точностью указал дату открытия Америки и дату высадки первого человека на Луне; среди пока еще неслучившихся событий многие обозреватели с тревогой отмечали грядущую гибель некоей «смешанной» расы от болезни, выброшенной в мир из океана.

Правда, с той же холодной уверенностью в папирусе утверждалось: к 2021 году человечество разгадает тайну времени. Но ни я, ни Джек, ни шеф, никто из нас пока не встречал пришельцев из будущего. А это странно. Жизнь показывает, что когда где-то кто-то изобретает нечто выдающееся, мгновенно появляются люди, желающие нажиться на изобретении.