Иван Шевцов - Голубой бриллиант

– От вашего правдивого ответа зависит ваша судьба, гражданка Голопупенко.

– Вчера, – тихо ответила свидетельница, размазывая по лицу слезы. Фадеев ликовал: он никак не ожидал такого быстрого признания и теперь стремительно атаковал:

– Как вам удалось заполучить ключи от квартиры потерпевшей Андреевой?

– Взяла из ее сумочки, когда Люба была у шефа.

– И тут же передали Максу? Каким образом?

– Он дома ждал моего звонка. Я позвонила, и он подъехал.

– За ключами?

– Да.

– Он зашел к вам в офис?

– Нет, я сама вышла.

– И отдали ему ключи?

– Да.

«Давай, давай, Фадеев, нажимай, пока эта Дива Голопупенко не опомнилась».

– А вы знали, зачем понадобились Максу ключи от квартиры Андреевой?

– Он хотел отомстить Любе за меня.

– А в каких отношениях вы с Максом Полозовым?

– Мы собирались пожениться.

– Так за что же Макс хотел отомстить Андреевой?

– Я же сказала: из-за меня. Люба возненавидела меня и хотела уволить с работы. Настраивала против меня шефа.

– Что ж, она имела такое влияние на Соколова?

– Она его любовница. Она вертит им, как хочет.

– Вы знали, что шеф в последнее время живет у Андреевой, то есть ночует в ее квартире?

На этот вопрос Голопупенко не спешила отвечать. Получилась продолжительная пауза. Наконец, она сказала:

– Я догадывалась, что они там встречаются, на квартире Любы, но что он ночует – я не знала.

– Полозов говорил вам, каким образом, как он должен отомстить Андреевой, пробравшись в ее квартиру?

– Нет, не говорил. – Постепенно свидетельница вышла из шокового состояния и теперь старалась взвешивать свои ответы.

– А вы сами догадывались, в чем будет заключаться месть Полозова? Обворует, напакостит или подложит в постель мину?

– Над этим я не думала, – растягивая фразу, ответила она и прибавила: – Что угодно, только не мину.

Задав еще несколько вопросов, окрыленный успехом Фадеев решил тотчас же продолжить допрос Макса Полозова, после чего в тот же день провести очную ставку с Голопупенко, которую решено было задержать до окончания допроса Макса. На этот раз Полозов предстал перед следователем Фадеевым с видом невинного страдальца, присмиревший и вежливый.

– Вы знакомы с гражданкой Голопупенко Дивой-Наташей? – был первый вопрос. Он не смутил Макса: видно, он догадывался, что следствие непременно допросит ближайшее окружение погибших.

– Ну, знаком, – передернув плечами, вяло ответил Полозов.

– Она передавала вам вот эти ключи от квартиры Андреевой?

Для Макса это был роковой вопрос, содержащий в себе зловещий смысл, он прозвучал, как выстрел. Макс, сделав над собой усилие, с кислой миной раздраженно ответил:

– Я вам уже говорил и повторяю: никакого отношения к этим ключам я не имею. Это не мои, а ваши ключи. Вы пытаетесь мне их подбросить

– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Фадеев.

– Отвечаю: никаких ключей Наташа мне не передавала.

– Да поймите же, Полозов, ваше упорство бессмысленно, оно вам не поможет. Следствие располагает неопровержимыми данными, что вы, решив за что-то отомстить гражданину Евгению Соколову и зная, что тот ночует у гражданки Андреевой, решили совершить против Соколова, а заодно и Андреевой, террористический акт. Вы попросили свою сожительницу Голопупенко раздобыть вам ключи от квартиры Андреевой и, получив их, вошли в квартиру Андреевой и заложили под кровать взрывное устройство с часовым механизмом. В результате взрыва погибли Соколов и Андреева. Перед этим в той же квартире, встречаясь с Соколовым, Андреевой и Лидовым, вы требовали от Соколова деньги, а от Андреевой ее однокомнатную квартиру. И угрожали им. Угрожали вы и по телефону. У нас есть письменное заявление Соколова и показания свидетелей. Надеюсь, вы нам расскажете, какие деньги и за что вы требовали от Соколова? А теперь мы проведем очную ставку с гражданкой Голопупенко.

Тревожное выражение глаз выдавало растерянность Полозова. Он понял: Наташа «раскололась».

Вопреки опасению Фадеева на очной ставке Дива-Наташа Голопупенко подтвердила свои показания. Подтвердил свои показания на очной ставке, состоявшейся на другой день, и телохранитель Соколова Лидов. Полозов же и на очных и на последующих допросах продолжал все отрицать и виновным себя не признал, несмотря на все очевидные улики и показания свидетелей. Его сообщники через адвоката были посвящены в ход следствия, и Полозов надеялся, что путем угроз они заставят Наташу в суде отказаться от показаний, данных ею в процессе следствия. Такой вариант имел в виду и следователь Фадеев: из собственного опыта он знал, что во время господства в стране организованной преступности мафия, как правило, оказывала давление путем угроз и подкупа свидетелей, и те на суде изменяли свои прежние показания, и преступник выходил сухим из воды. Тем более, что и судьи испытывали на себе давление как со стороны мафиозных структур, так и со стороны повязанных с мафией чиновников от юстиции и прочих власть имущих дельцов. Как бы то ни было, но следствие по делу преднамеренного убийства руководителя «Пресс-банка» и его референта было в короткий срок завершено и передано в суд. Кроме главного обвиняемого Полозова, обвинение в соучастии в преступлении предъявлялось и Голопупенко.

Таким образом, очень часто тяжелая, кропотливая и небезопасная работа сотрудников милиции шла насмарку: только один из десяти задержанных и разоблаченных ими преступников был осужден, при этом, не отбыв до конца срока заключения, каким-то непонятным образом оказывался на свободе и продолжал свои прежние противозаконные действия. Таковы уж нравы во времена торжества беззакония и беспредела.

Таня колебалась: идти ей на похороны Евгения и Любы или не идти? Евгения она простила, злой рок жестоко наказал его, но то, что она увидела в квартире Андреевой – окровавленные, обнаженные тела несчастных любовников – ее глубоко потрясло и породило чувство неприязни. И она не пошла на похороны, организованные управлением «Пресс-банка».

На третий день после похорон Тане позвонил Яровой и выразил свое соболезнование. Таня поблагодарила и уже хотела положить трубку, как вдруг Анатолий Натанович задал неуместный в данном случае вопрос:

– Что вы думаете дальше делать?

– В смысле? Я вас не понимаю? – с нескрываемой неприязнью ответила Таня.

– Меня интересует, как сложится ваша дальнейшая судьба?

– Почему она вас интересует?

– Праздный вопрос, Татьяна Васильевна. Вам хорошо известно мое отношение. И вообще, предложения, которые я сделал вам раньше, остаются в силе. Я хотел, чтоб вы знали.

– Всего доброго, Анатолий Натанович, – сдерживая возмущение, ответила Таня и положила трубку. «Наглец и циник. Нашел подходящее время напомнить о себе», – с неприязнью подумала она.