Михаил Барщевский - Командовать парадом буду я!

Возможно, побудительным мотивом стало все усиливающееся неприятие рутины жизни. Просто работать юрисконсультом в трех местах, просто растить дочь, которая хоть и начала очень забавно лепетать, но большого интереса у Вадима, если честно, пока не вызывала… Это не для него. Ему нужно чего-то добиваться, куда-то лезть, что-то превозмогать. Аспирантура, с учетом «пролета» с адвокатской стезей, на ближайший год могла его занять. К тому же не воспользоваться рекомендацией Ученого совета, по крайней мере не попытаться – было глупо.

А может, школа заряд заложила?.. В классе он был человеком второго сорта, и хотелось доказать, прежде всего самому себе, но и бывшим одноклассникам, а главное – одноклассницам, что они сильно на его счет ошибались. Социальный статус родителей не все в жизни определяет.

Не то чтобы Вадим плохо учился в школе. По литературе и истории – только пятерки. По физкультуре, кстати, тоже. А вот химия и физика – ну, не его это были предметы. «Гуманитарий чистой воды». Многие годы не только после окончания школы, но уже и после института, после защиты кандидатской, Вадиму периодически снился один и тот же кошмар. Он сдает выпускной экзамен по химии. В билете – формула крахмала. С валентностью он еще как-то разбирался, а вот органическая химия – беда. Итак, в билете – крахмал. Сидят все учителя. Вадим не знает, что отвечать. При этом думает: «Ну что они могут сделать? Экзамен я не сдам. Хорошо, меня лишат аттестата. Но диплом-то институтский, красный, останется? Вот сейчас возьму и скажу, что ничего они сделать не могут. Пусть аттестат забирают, а мне-то что?!» В этот момент он всегда просыпался. С плохим настроением на весь день. Правда, когда он вспоминал, как на самом деле сдавал выпускной экзамен по химии, тонус его несколько повышался.

А дело было так. В десятом классе, последнем, выпускном, у них появилась новая учительница химии. Молодая выпускница пединститута, секретарь комитета комсомола курса. Ее сразу избрали в партком школы и поставили на культмассовую работу. Светлана Ивановна женщиной была исполнительной, поручено – делай, да еще и с комсомольским задором. Пообещала она директору, что будет у школы грамота райкома партии по ее направлению. Директор, жена какого-то аппаратчика из ЦК КПСС, довольно кивнула и поддержала: «Давай! Это для нас важно!» Конечно, важно, школа-то была, как ее в народе окрестили, «образцово-показушная»! Бросилась она по родителям в поисках творческих работников. Но вот беда, не было творческих, все больше советские да партийные работники! Школа-то суперпрестижная… Нет, конечно, несколько представителей рабочего класса укрепляли собой родительскую среду, но попали их дети в эту школу по территориальному принципу. Жили они в коммуналках на территории микрорайона, за которым была закреплена школа.

Обнаружив, что мама Вадима по образованию актриса, Светлана Ивановна обратилась к ней. Надо было организовать патриотическую постановку к 9 Мая. Но Илона отказалась категорически. Всего, что как-то связано было с властью, она боялась до одури. А здесь, в школе, не дай бог, кому не понравится, у Вадика неприятности будут. Класс-то выпускной! Передавая материнский отказ Светлане Ивановне, Вадим заявил: «А я и сам могу поставить!» Наверное, от безысходности (правда, посоветовавшись предварительно с учителями по истории и литературе, которые Вадимом были более чем довольны) Светлана Ивановна через несколько дней остановила его на перемене и сказала: «Давай! Это для нас важно!» Она вообще всегда хорошо запоминала словесные обороты начальства и сразу включала их в свой лексикон.

Вадим прикинул, какова цена славы школы в случае его успеха, и решил идти ва-банк. Заявил учительнице: «Постановку сделаю. Но! От уроков химии до конца полугодия – освобождаете! (А разговор-то был в середине января.) При этом и за обе четверти, и в году получаю по четверке». Светлана Ивановна от такой наглости потеряла дар речи. Выдавила из себя вопрос: «Зачем?» Вадим легко объяснил: «Думать надо много, сценарий разрабатывать, подбирать литературный материл, музыку, работать с исполнителями. Еще – оформление зала». Вспомнив, что говорит не только с учительницей, но и с комсомольским вожаком, членом парткома школы, добавил: «Надо материалы последнего съезда КПСС еще раз проштудировать. Сами понимаете, здесь ошибиться нельзя! Дело-то политическое!» Светлана Ивановна растерялась окончательно, ей уже мерещился выговор по партийной линии за срыв особо важного поручения. Сказала: «Хорошо!» Но Вадим и не думал на этом останавливаться: «Кроме того, иногда, не всегда, но иногда, я буду снимать с уроков химии особо нужных мне актеров!» (Вадим уже предвкушал, как в обмен на жвачку и только недавно появившиеся шариковые ручки, которыми в изобилии обладали дети родителей, ездивших в загранкомандировки, он будет выдавать индульгенции на пропуск уроков химии…) «Хорошо!» – уже обреченно согласилась Светлана Ивановна. «Но это не все. Если мы выиграем районный смотр – вы обеспечите мне четверку по химии в аттестате». Увидев по реакции учительницы, что перебрал, Вадим решил слегка подлизаться: «Вы же понимаете, тройка мне сильно испортит средний балл, и с поступлением в институт будут сложности». В это время уже несколько лет в стране шел эксперимент: к сумме баллов, полученных на вступительных экзаменах в институт, добавлялся среднеарифметический балл школьного аттестата. Поэтому тройки по физкультуре и труду могли поставить крест на судьбе одаренного математика или, например, историка… Перспектива победить на районном смотре, а значит и получить грамоту от райкома, а то и горкома КПСС, лишила Светлану Ивановну остатков воли и разума, и она продублировала директора еще раз: «Давай! Это для нас важно!»

Вот тут и подошла очередь Вадима растеряться и испугаться! Отступать было поздно, а что делать – непонятно. Короче говоря, Илоне все-таки пришлось заниматься постановкой. Опосредованно, через Вадима. Однако какие бы тайны ни окутывали рождение школьной постановки, но когда на сцене появлялись перемотанные окровавленными бинтами солдаты, а из-за кулис с пластинки через усилители на зрителей обрушивалось «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…», зал, наполовину состоявший из учителей и родителей, переживших войну по полной программе, плакал по-настоящему. Постановка заняла первое место не только на районном, но и на городском конкурсе. Светлана Ивановна свои обязательства выполнила. На экзамене, не успел Вадим взять билет и сесть за парту, она подошла и в течение пятнадцати минут, не обращая внимания на удивленные взгляды представителя РОНО, тихо и четко диктовала Вадиму правильные ответы. Но когда роношная дама предложила поставить блестяще сдавшему экзамен Осипову пятерку, Светлана Ивановна, все-таки честная комсомолка, возразила, что этого делать не следует, так как она немного помогла Вадиму разобраться с первым вопросом билета. Роношница, которая заподозрила наличие вполне определенного рода договоренностей между родителями этого мальчика и школьной учительницей, сразу успокоилась и настаивать на пятерке не стала. Так Вадим и Светлана Ивановна исполнили договор.