Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой

– Ладно, там видно будет, – сказал Сергей.

Когда были допиты остатки спиртного и съеден на славу удавшийся шашлык, уже смеркалось. Как бы ни хотелось членам дружной компании продолжить веселье, нужно было собираться домой. Дети, весь день бегавшие вокруг своих родителей, заметно подустали и зевали вовсю. Да и Ларисе завтра нужно было на работу.

Не спеша, сложив освободившуюся посуду в сумки и затушив еще тлеющие в мангале угли, три супружеские пары со своими отпрысками двинулись в направлении пятиэтажек, к своим квартирам. Всю дорогу они еще чудили, смеялись и даже пытались что-то хором спеть. Редкие прохожие понимающе улыбались им и приветливо махали руками.

С долгими прощаниями и клятвами в вечной дружбе одна за другой отсеялись две пары. Последними остались Сергей и Лариса – им идти нужно было дальше всех. Лариса одной рукой взяла под руку мужа, а второй вела за руку устало семенившую рядом Танюшку.

– Ой, как спать хочется, – сказала Лариса. – Что-то я сегодня пьяненькая. Вроде и выпили немного.

– А много ли тебе надо? – рассмеялся Сергей. – Если бы ты пила часто, а то в год раз по обещанию. Закалки-то нет.

– И не надо, – качнула головой Лариса.

– Ну ты же у меня умница. – Сергей повернул голову и, чуть наклонившись, поцеловал жену в щеку.

– Спасибо, – улыбнулась Лариса.

– Не за что.

– Сереж, давай сейчас придем и сразу рухнем спать. Я посуду лучше с утра помою. Сил нет. Только Танюшку уложу…

– Да ложись сразу, – ответил он. – Танюху я сам уложу.

– А я и сама не маленькая, – подала голосок девочка.

– Ну, это само собой, – серьезно, ей в тон, сказал отец. – Я тебе просто помогу.

– Ну хорошо, – согласилась Таня.

– Да она сейчас, как и я, сразу же уснет как убитая, – сказала Лариса. – Целый день на свежем воздухе…

Сумерки уже совсем сгустились, когда дружная семья подошла к своему подъезду. Поднявшись домой, они первым делом по очереди смыли в ванне дачно-шашлычную грязь и копоть. Сергей раздел и уложил дочь. Танюшка всегда засыпала сама, и отец, выключив у нее свет, вышел из детской. Когда он вошел в зал, то увидел, что Лариса и на самом деле уже спит беспробудным сном. Он улыбнулся, любуясь ею, затем разделся, выключил свет и лег рядом с женой, осторожно, чтобы не потревожить, обняв ее. Через минуту в их доме наступили покой и тишина.

Лариса никогда не ставит себе будильник. Когда ей надо на работу, она сама как будильник. Встает ровно в полвосьмого, быстренько красится, одевается, готовит себе завтрак и в начале девятого выскакивает из дома, чтобы в половине быть уже в магазине. За полчаса принимает смену и ровно в девять, отпустив напарницу, приступает к своим обязанностям.

И так как сегодня их старенький "Янтарь" не звонил, а Лариса, когда не надо никого будить, двигается по дому тихо, как мышь, чтобы не потревожить сон своих близких, Сергей даже не слышал, как жена ушла на работу. Не слышал он и того, как проснувшаяся дочка босыми ножками прошлепала из своей детской к нему в зал, забралась в кресло и тихонько включила телевизор. Когда он открыл глаза и посмотрел на будильник, то с удивлением увидел, что уже начало одиннадцатого.

"Вот это поспал!" – подумал он и, заметив дочь, сидящую с ногами в кресле, точно так же, как любит сидеть ее мама, сказал:

– О, Танюшка! Уже встала?

– Давно уже, – ответила дочка. – Это ты все дрыхнешь.

– А чего неодетая? – спросил Сергей.

– Мне не холодно.

– Холодно, не холодно, а надо одеться.

Девочка послушно слезла с кресла и пошла в детскую.

– Ты еще не кушала? – вслед ей спросил отец.

– Нет, – донеслось из коридора.

– Ну, сейчас что-нибудь придумаем.

Сергей откинул с себя одеяло, сел на краю кровати и, взяв лежащие рядом на стуле трико и футболку, оделся. Влез в тапочки и пошел в ванную. Когда он, умытый и выбритый, вернулся в зал, Танюшка, уже одетая, опять сидела в кресле и щелкала кнопками на пульте от телевизора, пытаясь найти какую-нибудь детскую передачу.

– Ты что кушать будешь? – спросил дочку Сергей.

– А, чего угодно, – ответила она, не оборачиваясь.

– Ну, я тогда быстренько омлет сделаю. Ага?

Сергей прошел на кухню, достал из холодильника яйца и молоко и, взбив все это в кастрюльке, посолив и добавив сливочного масла, вылил на сковороду и включил плиту. Налил воды в чайник и, вернув на подставку, включил и его. И лишь после всех этих действий подошел к окну, открыл форточку и закурил свою обязательную утреннюю папиросу. Но после двух затяжек вместо обычного легкого головокружения он вдруг ощутил неприятное давление на затылок и в висках: сказывался принятый накануне алкоголь. Поморщившись, Сергей выкинул папиросу и закрыл форточку. В этот момент раздался звонок в дверь.

– Пап, звонят, – донесся из комнаты голос Танюшки.

– Я слышу, малыш, – ответил он, выходя из кухни в коридор.

Открыв дверь, Сергей увидел Андрея с неизменной бутылкой портвейна в руках. Он отступил на шаг, давая другу пройти в квартиру.

– Похмеляться будешь? – первым делом спросил тот.

– Не хочу, – ответил Сергей. – Раздевайся. У меня омлет горит. Я еще ребенка не кормил.

Он закрыл дверь, развернулся и направился назад на кухню.

– Какой омлет! – снимая куртку, вдогонку ему сказал Андрей. – Ты знаешь, что я сейчас на тундре видел?

– И что же там такого интересного? – спросил Сергей. – Ты проходи сюда и рассказывай.

Он переставил на холодную конфорку сковороду с аппетитно поднявшимся омлетом.

– Давай нож и стакан, – входя на кухню, сказал Самойлов.

– Андрей, ты что, не дома, что ли? Сам справишься. Мне ребенка накормить надо. Так что же все-таки ты там видел? – спросил Сергей, выкладывая кусок омлета на тарелку дочери.

– Куропатки прилетели, – сообщил Андрей, наливая темно-красную жидкость в кружку, из которой Сергей обычно пил чай.

– Что, серьезно? – Сергей повернулся к другу.

– Ага. – Кружка уже была в руках у Андрея, но он еще смаковал предвкушение терпко-сладкого удовольствия. – Сейчас мотался на заправку и видел, как целых три стаи пролетели на тундру. Давай сейчас махнем за старую погранку, постреляем. Я уже по дичи соскучился.

И с этими словами он опрокинул в себя содержимое кружки.

– Андрей, я бы с удовольствием, но у меня же сегодня Ларка на работе. Куда я Танюшку-то дену?

– Какие проблемы? Моя-то дома. Сейчас завезем, она посидит. Поедем-то всего часика на три-четыре. Зато ужин будет королевский.

– Ну, в принципе, можно, – согласился Сергей. – Сейчас я только дочурку накормлю.

Он отрезал кусочек хлеба, налил в кружку молока и позвал:

– Таня, иди кушать.

– Пап, а можно я здесь? – донеслось из комнаты.

– Можно. Только подстели газетку. А я с дядей Андреем поговорю.