Баян Ширянов - Занимательная сексопатология

Корр.: Бывают неожиданности во время съемок?

Е.Х.: Бывают. Я помню, мы делали тему самоудовлетворение. Я была уверена, что все будут против этого, и заготовила такой провокационный вопрос: «А кто занимается самоудовлетворением?» И неожиданно - лес рук. Т. е. 90 процентов присутствовавших занималось самоудовлетворением! Я была поражена.

Другой случай. Мы снимали передачу про садо-мазохистов. Была приглашена садистка. Она пришла с настоящей плеткой. Вопрос: «Кто хочет?» я задала даже не глядя в зал, была уверена, что никто не захочет. И тут неожиданно выскочила группа молодежи, которая заявила, что они хотят. Это не входило в мои планы, я им сказала: «Не, ребята, это больно, не нужно, идите, садитесь.» Они же сняли рубашки и сказали: «Нет, мы хотим!» И я в растерянности стою, жду что делать. Мне Андрей говорит, что если они хотят, то пусть их выпорют, тут никто никого не заставляет.

Корр.: Насколько запланировано то, что делается в передаче? Есть ли жесткая лимитация по задаваемым вопросам?

Е.Х.: Мы в принципе знаем вопросы. Но. Мы же не можем контролировать ответы. Теоретически мы знаем, о чем этот человек будет рассказывать, поскольку он приходил на предынтервью, но когда начинается съемка и включаются восемь камер, яркий свет, люди начинают вести себя совсем непредсказуемо.

Например, мы делали передачу о супружеской верности, у нас были люди, которые были неверными и они рассказывали почему они изменяют. Чтобы как-то уравновесить это, была пара, в которой муж был очень верный. Он приходит, и вдруг начинает рассказывать, как он изменяет жене!

Я говорю «Секундочку, молодой человек, вас не для этого пригласили», а он растерялся. Нет, не то чтобы он изменяет, но я поняла, что все сейчас зайдет в какой-то непонятный тупик.

Корр.: По телевизору показывают иностранные секс-шоу, где люди буквально выворачивают себя наизнанку, у вас я такого не наблюдал.

Е.Х.: Мы не собираемся делать так, чтобы у нас было как в американском шоу, где эмоции так кипят, что до драк доходит. Мы бы не хотели, чтобы программа шла с надрывом, мы планируем все так, чтоб люди приходили не выплескивать свои эмоции, а, например, учиться и сопереживать.

Такого шоу, как у нас, в Америке нет. Сексуальные вопросы, конечно же, обсуждаются в разных шоу, но чтобы была такая концентрация бесед о сексе и любви, и когда приходит зритель - такого нет. Поэтому здесь нельзя даже сравнивать.

В США на первом месте стоит шоу Джерри Спрингера, которое сейчас подвергается страшной критике. Почему? У них на шоу, приходят люди, и они дерутся. Драки постоянные, причем дерутся женщины, знаете, до первой крови бывает. По-настоящему идет драка. Сталкивают людей, это истерики, слезы, и обывателю это все очень интересно. Одно время они вырезали потасовки, и шоу было на 5-х, 6-х ролях. Потом все это они стали оставлять и выскочили на 1-е место. Почему? Потому что зрители там хотят видеть слезы, крики, драки, мой папа спит с моей тетей, мой лучший друг… Буквально месяц назад неожиданно выяснилось, что все это было подстроено. Был большой скандал. Джерри Спрингер в своем интервью сказал: «Друзья мои, это шоу, это не новости, где мы должны говорить правду. Люди хотят видеть эмоции, мы и даем им эмоции, а как мы это делаем, пусть вас это не беспокоит.»

Мы же не хотим, чтобы люди рвали друг у друга волосы. Мы ничего не подстраиваем, то, что люди приходят, они это и рассказывают. Мы никому не приплачиваем. У нас нет таких денег.

Корр.: В общем, у вас все натурально.

Е.Х.: Если что-то подтасовывать, то потом это неинтересно будет смотреть.

Да, у нас никто не кричит, никто не топает ногами, но зато создается очень доверительная атмосфера, когда люди рассказывают о самых интимных частях своей жизни. Мне кажется, что мы от этого выигрываем. Мы приглашаем людей на исповедь. А исповедь не бывает громкой. Она не происходит под звуки фанфар.

Корр.: Известно ли каков рейтинг у передачи?

Е.Х.: Мне - нет. И я не думаю даже, что его можно как-то узнать. Если в Америке, скажем, есть приборы, с помощью которых можно определить, сколько зрителей у той или другой программы, то нам надо было бы опрашивать зрителей.

Корр.: Но какие-то мнения, наверное, доходят?

Е.Х.: Разные. Мне очень смешно слушать, как мои друзья говорят: «Мы, конечно, твою передачу не смотрим, но эта тема была интересной, а вот другая - не очень… и скажи, почему вы показываете такую гадость так поздно вечером?» Или: «Я видел все ваши передачи и все мне не понравились!»

Как можно говорить о рейтинге, когда я пришла к подруге в гости и ее мама сказала: «Лена, мы, конечно, твою передачу не смотрим…» На что дочь говорит: «Мама, как тебе не стыдно! Мало того, что ты их смотришь, так с подружками еще до двух часов ночи обсуждаешь!» На это мама возражает: «Нет, мы же обсуждаем, как ты была одета!»

Корр.: Что дальше? Будет развитие?

Е.Х.: Будет. Но мы не можем раскрывать своих тайн.

С Бари Каримовичем Алибасовым мы встретились в его студии. Он просматривал видеоматериал последних гастролей «На-На», но с удовольствием согласился побеседовать.

- Господин Алибасов, сверхпопулярность группы «На-На» - вещь спланированная, или это произошло спонтанно?

- Заблуждение, что популярность можно спланировать. Чтобы достигнуть успеха, надо точно знать свою цель, чего конкретно ты хочешь. Я, например, точно знаю, что не буду иметь успеха в этой стране с китайской национальной музыкой, или если создам ансамбль ветеранов КПСС…

- А что - хорошая идея…

- Но о массовой популярности здесь речи быть не может. Успех может быть у определенной социальной группы. Я думаю, что у коммунистов и у демократов одна и та же физиология. Отличаются между собой только мужчины и женщины. Все остальное - одинаково.

Моя задача - четко знать, в какой стране я живу. Моя задача - знать или предполагать, каким сложится общество к тому моменту, когда будет готов мой продукт. Готово ли будет к нему общество?

- Так вы ясновидящий?..

- Это интуиция. А с другой стороны - глубокие знания социологии. Ведь нередко предсказатели в своих прогнозах более достоверны, чем огромные социологические институты. Большинство сейчас все делает наобум, как получится. А это не попадает в резонанс со зрителем.

- Бари Каримович, я всегда считал, что настоящий актер должен быть, что ли, экстрасенсом, только тогда он сможет действительно заставить сопереживать себе зрительный зал. Есть ли такое у ваших ребят?

- «На-На» - один из немногих коллективов, которые действительно это могут. «На-На» по телевизору или на пластинке - это совершенно не то. Запись ни в коей мере не передает того, что происходит в зале. Именно поэтому на наших концертах всегда аншлаг. Зрители приходят на атмосферу, настроение, ауру, которую создает «На-На».