Грэм Джойс - Скоро будет буря

– А почему у вас татуировки? – задала следующий вопрос Бет.

– Бет! – одернула ее мать.

– Ну почему нам никого ни о чем даже спросить нельзя? – возмутилась Бет.

– Это невежливо, – ответила Джесси, разглядывая яркий кельтский узел на правой руке Рейчел.

– Все в порядке, спросить можно. Это я сделала, когда путешествовала. Когда жила в палатке в валлийских горах.

– Правда? – У Джесси загорелись глаза.

– Правда? – скептически переспросила Сабина.

– Так ты была путешественницей «Новой эры» [15]и жила в палатке? – ввернула Крисси.

– Путешественницей я была. А никакой «Новой эры» нет, как мне кажется.

– А что тогда есть? – спросил Джеймс, который проходил мимо стола и внезапно заинтересовался разговором.

Краткий роман Рейчел с Джеймсом был ошибкой, и, вероятно, принимать приглашение отдохнуть вместе с ним, его семьей и всеми остальными тоже не стоило. По с тех пор, как роман закончился, прошло уже два года, и она, хотя и не понимала, почему Джеймс ее пригласил, была уверена, что они оба не хотят начинать все сначала.

Когда пробирающая до костей сырость, холод, насморк и вечная грязь – атрибуты жизни в палатке – в конце концов заставили Рейчел спуститься с вершин и вернуться в город, она согласилась на работу секретарши в одном из агентств. В фирму «Гамильтон и Пут» ее приняли на должность временного личного секретаря-референта Джеймса, так как его личная секретарша слегла после нервного срыва. С Джеймсом Рейчел познакомилась только на третий день. Зато в первое же утро, явившись на работу, она была потрясена тем, как одеты многие сотрудники, – ни дать ни взять, в театр собрались. Даже Джемперы (так в фирме называли финансистов) – люди творческие и с переменчивым настроением – следовали законам модных журналов. По должности ей полагалось служить связующим звеном между Джемперами и Костюмами, этими напыщенными представителями «конторы». На следующее утро Рейчел пожала плечами, вытащила из шкафа маленькое черное платье, развернула пару дорогих тонких чулок, надела туфли на призывно-высоких каблуках и нанесла на лицо тональный крем и быстросохнущую косметику. Потом распустила волосы.

– Это рабочий день, – сказала она своему отражению в зеркале.

К одиннадцати тридцати второго дня она получила три приглашения пообедать и от всех отказалась. Рейчел и раньше работала временной секретаршей и знала, что и как надо делать. К тому времени, как Джеймс вернулся из деловой поездки на север Англии, она уже разбиралась в том, что происходило в офисе. Он был доволен, что все письма, которые она писала, были безупречно грамотны и аккуратно оформлены. Он был удивлен, когда она обратила его внимание на пример двойной бухгалтерии. Он был поражен, когда она сумела на сносном французском поговорить с клиентом, позвонившим из Парижа.

– Какие у вас планы на обеденный перерыв? – спросил Джеймс.

– В Британском музее будет интересная лекция.

Она сказала это в шутку. Шутки Джеймс не понял.

– А-а. Ну, может, в другой раз.

Рейчел стала загадкой для всей конторы. Энергичная, исполнительная и благожелательная, она держалась несколько наособицу, отклоняя все приглашения в кафе (в обеденный перерыв) или в бар (после работы). И, скрывая татуировки, смеялась над позерами Джемперами и возражала высокомерным Костюмам.

– Вы хотели бы перейти у нас на постоянную ставку? – однажды спросил ее Джеймс.

– Нет. Я эту работу ненавижу. Дурдом. Джемперы ходят мрачные и ноют, как недоделанные рок-звезды. А Костюмы суетятся, как биржевые брокеры в восьмидесятых.

– Да что вы? Все настолько плохо?

– Да не плохо, просто скучно. Работа трудоемкая и рутинная. Все интересное достается вам.

– Интересное? Вы думаете, у меня интересная работа? Посмотрите-ка на того парня. – Рейчел проследила за его взглядом и сквозь стеклянную перегородку увидела человека, которого, как она знала, звали Мэтт. – Мой друг. Сто лет его знаю. Но все идет к тому, что мне придется его уволить.

– Почему?

– Работа такая. А вы говорите – интересная.

– Я работаю, только чтобы накопить денег на следующую поездку, – сказала Рейчел, чувствуя потребность заполнить тишину словами. – Мы с приятелем собираемся в путешествие по Африке.

– По Африке? – переспросил Джеймс и этим ограничился.

Но спустя неделю после этого разговора приятеля уже не было, и, следовательно, не было никаких африканских планов. Рейчел предъявляла к спутникам жизни высокие требования и, если они таковым не соответствовали, не всегда оплакивала разрыв. В ту пятницу, когда Джеймс освободил от занимаемой должности человека по имени Мэтт, с которым Рейчел успела чуть-чуть пообщаться и который ей понравился, Джеймс заявил, что очень удручен и расстроен.

– Я же его столько лет знаю. Столько лет!

– Вам, наверно, очень тяжело.

– Выпьете со мной стаканчик?

– Конечно, – пожала плечами Рейчел.

«Стаканчик» плавно перешел в обед. Джеймс был остроумен, щедр, откровенен и опытен. Они выпили много дорогого вина. Когда официант налил вина на пробу, Рейчел рассмеялась, глядя, как Джеймс манерно изобразил ритуал дегустации. Она решила, что он воспроизвел эту театральную и слегка брезгливую манеру крутить бокал для смеха. Этот случай, когда Рейчел ошибочно приняла Джеймса за великого остряка, был первым, но не последним.

Все больше и больше пьянея, Джеймс уведомил Рейчел, что считает ее красивой, волнующей и потрясающей и хочет с ней переспать.

– Ты же вроде женат? Это заметно, хотя ты никогда о жене не упоминал. Даже несмотря на то что жена никогда не звонила тебе на работу. И даже несмотря на то что у тебя в кабинете нет ничего, что указывало бы на наличие жены или детей.

Джеймс покраснел.

– Не волнуйся, – успокоила его Рейчел. – Я все равно решила с тобой переспать.

Но не в эту ночь. И вообще не в Лондоне. Рейчел поставила условием: если Джеймс ее хочет, пусть свозит ее в Рим. Ей надоело, что мужчины ее используют и при этом заставляют страдать, и если уж она соберется – так она про себя решила – еще кому-нибудь уступить, то не бескорыстно. Похоже было, что Джеймс озадачен, испуган и огорчен, но потом он сдался.

– Займись этим, – сказал он. – Ты моя секретарша, ты этим и займись. Изобрети клиента в Риме.

Так что роман начался, о чем Рейчел начала сожалеть уже через пару часов после секса, рассматривая потолок в Сикстинской капелле. От прикосновения кончиков пальцев не рождалось никакой космической вспышки, земля оставалась без изменений, не дымилась и не преображалась, райское блаженство так и не наступило. Но эта прохладная связь продолжалась. Они умудрились скрыть ее от остальных сотрудников агентства.