Юрий Поляков - Плотские повести

- Там есть телефон? - я показал пальцем на казарму.

Грант утвердительно пискнул жвачкой. У дверей казармы, как часовой, стоял Стив и, чтобы развлечься, подбрасывал вверх пустую пивную банку, настигая ее в полете метким плевком. Увидав меня, запыхавшегося, он самодовольно ухмыльнулся в том смысле, что настоящие парни (естественно, речь идет о заокеанцах) не выказывают свою ревность столь явно, а переносят ее мужественно, - играя желваками и насасываясь неразбавленным виски, как клопы. «Если бы ты, ковбой недоделанный, столько выжрал виски, сколько мне пришлось выхлебать водки из-за Катьки, тебя давно бы уже звездно-полосатые черти уволокли!» - мысленно ответил я и рявкнул:

- Где она? Where is she?

- She is calling to Moscow, - ответил он с усмешкой. В помещении, которое в наших казармах называется «дежуркой», горел свет. Катерина, стоя спиной к двери, действительно говорила по телефону, и голос ее отчетливо был слышен сквозь стеклянную перегородку:

- …Нет. Не волнуйся, Зайчуган! Завтра все кончится… И я прилечу…

«Та-а-к… Ну, поскольку „зайчуганы“ размножаются исключительно половым путем, вряд ли она говорит с Галиной Дорофеевной, - судорожно анализировал я.- Неужели Генка? Неужели и героя успела зацепить?»

- …Ладно-ладно. Я тоже очень-очень! Пока!…- Она положила трубку, обернулась и отпрянула: - Ой, Зайчуган! Ты меня напутал… А я пошла пи-пи, смотрю - тут телефон…

- Не много ли зайчуганов развелось?

- А что?

- Кому ты звонила?

- Мне есть кому позвонить…

- Кому?

- Это не твое дело!

- Аристову? Говори! В Америке бесплатно ничего не бывает. Счет за звонок все равно придет к Брайену - и я узнаю, кому ты звонила. Говори!

- В банк.

- В какой еще банк?

- Это не важно…

- Я все равно узнаю. В счете будет номер телефона. В какой банк?

- В «Лосиноостровский»…

- Зачем?

- Меня берут туда на работу. Я договаривалась…

- С кем договаривалась? С сопленышем Летуевым?

- Да. Но ведь ты же меня выгоняешь… А он давно зовет - я ему нравлюсь. Ты же знаешь!

- Он уже проведывал твоего ледяного истуканчика?

- Нет. Но очень хочет…

- Ладно, - сказал я. - Устраивайся как знаешь… Но если ты снова сунешься к моим деньгам…

- Ну что ты, Зайчуган, - улыбнулась она. - Я все понимаю с первого раза! Пойдем спать - завтра у нас трудный день…

- Почему трудный?

- Потому что последний… Принеси мою куртку - она возле самолета.

На поле огромным черным парашютом опускалась душная южная ночь. Наша «Сесна», похожая на выросшую до невероятных размеров саранчу, одиноко стояла на светлевшей в сумраке бетонной полосе. Заросли кукурузы превратились в темную, непроницаемо шелестящую стену.

В длинной гулкой казарме было около полусотни двухъярусных коек. Возле некоторых остались прилепленные к стене жевательными катышками цветные журнальные развороты с блондинисто-грудастыми красотками. Женщине без пятого номера в Америке просто нечего делать.

Стив и Грант, чтобы не стеснять нас, ушли в другой конец казармы. Катерина взяла у меня куртку и, не раздеваясь,- в джинсах и футболке - полезла на второй ярус.

- Иногда так хочется побыть наверху! - улыбнулась она.

Да уж! В мустанга и амазонку мы с ней поиграли вдосталь.. Однажды даже кентавра Хирона изображали… А может, сделать красивый жест: после прыжка легко поцеловать ее в щеку и подарить Стиву?

Нет, не подарю!

Мне приснилось, что мы с Катериной в самолете. Лежим совершенно голые на распотрошенном и скомканном в мягкую перину парашютном шелке. «Сесна» летит, но куда и кто ею управляет - неизвестно.

- Давай поиграем в Человека и Смерть! - вдруг предлагает Катерина.

Она сидит на мне амазонкой, доводя до сладкого помрачения трепетной игрой влажных сокровенных мышц.

- А как это? - спрашиваю я.

- Очень просто. Ты задумываешь, какой смертью хотел бы умереть. Если я угадываю - ты умираешь!

- А если не угадываешь?

- Тогда умираю я…

- Но ведь ты же Смерть!

- Ну и что! Смерть - это такая особая форма жизни. Она питается человеческими смертями и, если не получает вовремя пищу, погибает от голода… Понял, Зайчуган? Ну вот и хорошо. А теперь загадывай!

Я зажмурился, чтобы сосредоточиться и получше загадать свою смерть. Когда я открыл глаза, не было никакой шелковой перины, не было самолета. Была темная, чуть подсвеченная луной казарма. За окном совсем по-крымски свиристели цикады.

Ну и сон! А и в самом деле, какую смерть я бы выбрал, если бы не проснулся? Два раза я был на краю гибели. Первый раз это случилось во время Большого Наезда…

Три человека вошли в мой кабинет без всякого предупреждения, отшвырнув секретаршу. Двое - в строгих, немного старомодных костюмах - напоминали бухгалтеров. Третий, чеченистого вида, был одет в черную кожаную куртку. Через открытую дверь я увидел, как еще два таких же кавказских чернокурточника приставили стволы к животу беспомощно набычившегося Толика. Дверь закрылась.

- Здравствуйте, - вежливо заговорил один из бухгалтеров. - Извините за вторжение, но некоторые обстоятельства вынудили прибегнуть к действиям, для нас совершенно нехарактерным…

- Какие такие обстоятельства? - поинтересовался я, стараясь не показывать испуг.

- Вы очень подвели наших друзей. Понимаете, кредиты берут для того, чтобы их возвращать. Вы согласны?

- Согласен.

- Вот наши друзья и попросили с вами поговорить. По-товарищески. Вы поступаете очень нехорошо, ведь эти деньги из Сбербанка, а вы, я надеюсь, знаете, кто держит деньги в Сбербанке? Пенсионеры, ветераны войны… Беззащитные старики. У вас живы родители?

- Живы.

- Вот видите! Даже странно, что с человеком, занимающимся авиацией, бизнесом высокоинтеллектуальным, нам приходится вести такие… странные разговоры!

Второй бухгалтер сидел молча, тонко улыбался и неотрывно смотрел мне в глаза. Чеченистый с удивлением разглядывал полки, набитые книгами, и модели самолетов.

- Ты чей? - вдруг спросил он.

- В каком смысле?

- Крыша у тебя есть?

- Крыша есть у любого нормального человека… И если она едет, ничего хорошего из этого не получается.

- Что? Ты умный? Книжки читаешь? Сейчас будешь свои мозги с книжек собирать! - Он сунул руку под куртку. - Тебя перепаснули, ты понял?

- Погоди, - поморщился разговорчивый бухгалтер, переглянувшись с молчаливым. - Я бы вам очень советовал, Павел Николаевич, поскорее вернуть долг нашим друзьям. Они устали ждать. Если хотите, мы поможем, но тогда вам придется в дальнейшем согласиться на наше участие в вашем бизнесе. Самолетами мы давно интересуемся…

- Спасибо, но я в помощи не нуждаюсь.

- Не торопитесь. Подумайте, посоветуйтесь… Позвоните своим друзьям.

- Я в помощи не нуждаюсь! - как можно тверже повторил я.