Маделин Уикхем - Коктейль для троих

– О боже! – проговорила она медленно.– Ты прав. Ведь ее отъезд все меняет, правда? Джастину придется мне поверить!

Кэндис храбро отхлебнула граппы, потом решительно сняла трубку и набрала номер.

– Алло,– сказала она, как только ее соединили с редакционным коммутатором.– Я хочу поговорить с мистером Джастином Уэллисом.

– Одну минуточку… Кто его спрашивает? – поинтересовалась телефонистка.

– Кэндис Брюин,– отчеканила Кэндис.

Граппа придала ей смелости. Сейчас ей были нипочем десять Джастинов.

– Хорошо,– сказала телефонистка не то насмешливо, не то безразлично.– Я проверю, на месте ли он.

Услышав в трубке знакомый проигрыш, Кэндис поглядела на Эда, который сидел на подлокотнике дивана, нежно прижимая к себе бутылку– Перехватив ее взгляд, он показал ей поднятый большой палец, и она почувствовала себя еще увереннее.

– Джастин Уэллис слушает.

– Привет, Джастин,– сказала Кэндис, накручивая телефонный шнур на пальцы свободной руки.– Это Кэндис.

– Я знаю. Что ты хотела? – сухо осведомился он.

– Я хочу, чтобы ты меня выслушал.– Кэндис старалась говорить быстро, но спокойно.– Я могу доказать все, о чем говорила у тебя в кабинете. Хизер сама призналась, что нарочно меня подставила. С ее стороны это было что-то вроде кровной мести. Жаль, ты не слышал, что она кричала мне на улице.

– Действительно, жаль,– равнодушно произнес Джастин.– Что еще ты хотела мне сказать, Кэндис?

– Тебя, вероятно, заинтересует, что Хизер исчезла. Она забрала из квартиры все свои шмотки и уехала.

– Ну и что?

– Разве это не подозрительно? Ну же, Джастин, напрягись, подумай как следует!

Последовала пауза, потом Джастин вздохнул:

– Ничего подозрительного тут нет. Хизер взяла отпуск за свой счет, а значит, она вольна ехать, куда захочет.

– Да никакой это не отпуск! – воскликнула Кэндис.– Готова спорить на что угодно – ты ее больше не увидишь. Хизер просто сбежала! А перед тем как уехать, она призналась, что подстроила все это нарочно.

– Хизер призналась, что подделала твой почерк? – уточнил Джастин.

– Нет,– честно ответила Кэндис.– Она не сказала этого прямо, но…

Джастин снова вздохнул:

– Боюсь, Кэндис, у меня нет времени разговаривать с тобой. У тебя еще будет возможность представить свою версию, а сейчас будь добра – не звони мне больше. Иначе мне придется предупредить телефонистку, чтобы тебя не соединяли.

– Как ты можешь быть таким тупым? – закричала Кэндис.– Как ты можешь быть таким…

– До свидания, Кэндис,– спокойно сказал Джастин, и в трубке раздались короткие гудки.

– Проклятье! – вырвалось у Кэндис.

– Хочешь, я угадаю, что он тебе сказал? – проговорил Эд.– Он извинился и пообещал тебе прибавку к жалованью.

– Джастин мне не поверил! – Кэндис схватила свой бокал и допила граппу одним долгим глотком.– Этот козел мне не поверил! Но как он мог? Как он мог?

Она встала, уронив телефонный аппарат на пол, и нетвердым шагом приблизилась к окну. От ярости ее трясло.

– Кем он вообще себя считает, этот идиот? – продолжала Кэндис обличительным тоном.– Подумаешь, исполняющий обязанности ведущего редактора! Ундервуд несчастный! Ему дали немножко поруководить, а он вообразил, будто управляет всем издательством! Джастин разговаривал со мной так, словно я… словно я уборщица, а он – президент огромной корпорации.

– Жалкая, ничтожная личность,– согласился Эд.– Обычно так ведут себя мужчины с комплексом маленького члена.

– Член-то у него не маленький,– отозвалась Кэндис, все еще глядя в окно.– Но довольно тонкий. В целом – ничего примечательного…– Обернувшись, она встретилась взглядом с Эдом и неожиданно прыснула.– Господи, я даже не знала, что могу так разозлиться!

– Я тоже не знал. И надо сказать, Кэндис Свирепая нравится мне даже больше, чем Кэндис Святая.

Кэндис покачала головой и улыбнулась, но на самом деле ей вдруг стало не до веселья.

– И как мне теперь быть? – задумчиво проговорила она и машинально провела рукой по растрепавшимся волосам.– Дисциплинарные слушания состоятся через две недели, не раньше. Что же мне, не работать все это время? Ведь я не могу даже зайти в редакцию: Джастин отобрал у меня пропуск.

Эд немного подумал, потом поставил на ковер бутылку, к которой так и не прикоснулся, и встал.

– У меня есть предложение,– сказал он.– Давай поедем на эти две недели за город – в дом моей тетки. Там очень неплохо, уверяю тебя.

– Что-о? – Кэндис удивленно посмотрела на него.– Ты имеешь в виду дом, который достался тебе по наследству?

– Ну да. Там действительно красиво и тихо, к тому же перемена обстановки тебе не повредит. Нельзя же две недели торчать в четырех стенах!

– Но ведь это ужасно далеко,– робко возразила Кэндис.– Ты говорил, твоя тетка жила, кажется, в Уилтшире…

– Ну и что? – Эд посмотрел на часы.– У нас уйма времени. Сейчас только одиннадцать.

– Прямо не знаю…– Кэндис потерла виски.– Я не уверена, что это удачная идея.

– Это отличная идея, Кэн! Кроме того, тебе все равно нечем заняться. Что тебе делать в Лондоне – смотреть в окно и сходить с ума?

Кэндис задумалась.

– Ты прав,– сказала она наконец.– То есть мне действительно нечего делать в Лондоне.

Кэндис посмотрела на Эда и вдруг почувствовала, что губы ее сами собой растягиваются в улыбке. Неужели она действительно сможет уехать, убежать от этого кошмара?

– Ты прав,– повторила она более уверенно.– Едем! И налей мне, пожалуйста, еще траппы, будь любезен. Хотя бы полстаканчика…

Было уже около полудня, когда Джайлс осторожно постучал в дверь спальни и заглянул внутрь. Мэгги продолжала спать, и он постучал громче. Только тогда она приподняла голову и, сонно моргая, уставилась на него.

– Мэгги, вставай, к тебе пришли…– проворковал Джайлс.

Пока Мэгги терла глаза и потягивалась, Джайлс с Люси на руках вошел в комнату. В окна вливался яркий солнечный свет, из кухни доносился аромат свежезаваренного кофе, и Мэгги подумала, что жизнь прекрасна. Она отлично выспалась и совсем не чувствовала усталости. Улыбнувшись, Мэгги села и подумала, что из всех изобретений человечества важнейшим и наилучшим является, конечно, кровать – современная кровать с пружинным матрасом и белоснежными простынями.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался Джайлс.

– Превосходно! – отозвалась Мэгги и, зевнув, засмеялась.– Правда, я чувствую себя замечательно. А после кормления буду чувствовать себя еще замечательнее. Меня просто распирает от молока!

– Ничуть этим не удивлен,– заметил Джайлс, вручая ей дочь.– Ты проспала четырнадцать часов.

– Четырнадцать часов! – мечтательно повторила Мэгги, расстегивая ночную рубашку.– Я уже забыла, когда в последний раз спала больше тридцати минут подряд.– Она покачала головой.– Странно только, что за все это время я ни разу не проснулась!