Этери Чаландзия - Архитектор снов

К вечеру заходящее солнце освещало грязный джип, приткнувшийся у мостков на краю озера. Над водой висели туман и тишина, которую нарушали только треск сверчков и дикая песня на два голоса. Устав от бесплодных поисков, Майя и Зис расположились на небольшом причале, их сутулые черные силуэты четко выделялись на фоне алого неба. В руках у обоих были длинные удочки. Неизвестно какую наживку они использовали, но местная рыба, даже если и была голодной и глупой, на рожон под звуки их разнузданного гимна не лезла.

Майя устала. Из последних сил она принимала участие в концерте, все чаще забывала слова, норовила завалиться набок и забыться крепким сном. Однако Зис не только пел и рыбачил, но еще и внимательно следил за ее состоянием. Стоило Майе на мгновение прикорнуть, как он толкал ее под ребро и громче затягивал свою песню. Майя и Зис были совершенно пьяны.

– Ловись-ловись рыбка, золотая, икрастая, плавникастая, хвостастая… – выводил он заплетающимся языком.

Майя закрыла глаза.

– Майя, Майя! Эй, Эй! Не спать! – переполошился Зис.

– Господи, ну, чего ты от меня хочешь? – взмолилась она, очнувшись и пытаясь разглядеть впотьмах время на своих часиках. – Уже солнце село. Какая рыба?… Мы пьем четвертый час. Как это называется? «Белая крыса»… «кобыла»…

– Дура. «Лошадь». «Белая лошадь», – Зис замолк. Внезапно он вскочил, показывая пальцем на воду.

– У тебя клюнуло!

– Как?!

– Как-как! Не знаю как! Давай, шевелись, подсекай, тащи на берег!

Майя засуетилась. После всего выпитого, в гладких водах спящего под туманами озера ей мерещились стаи мельтешащей рыбы. Она сама заметалась на краю мостков, не выпуская удочки из рук.

– Ой-ой-ой! Зис, что делать, что делать? Просто сомы клюют. Просто сомы. Сонмы сомов атакуют мое удилище…

Зис бегал рядом, давая ценные указания.

– Так, спокойно, спокойно. Вот она! Смотри, смотри, видишь плавник? Это не рыба, это акула. Я тебе говорю– большая савельевская акула. Так, осторожно. Бери левее, подсекай, подсекай… Нет! – вдруг заорал он.

От неожиданности Майя едва не уронила удочку в воду.

– Ты чего?

– Сорвалась! Все. Мы ее потеряли. Она уплыла к своим детям…

Майя застыла, внимательно вглядываясь в безмятежные воды. Все плыло у нее перед глазами. Она постаралась сосредоточиться.

– Так. Не было никакой акулы… Леска за водоросль зацепилась, намоталась, потянулась. Видишь, вон коряжка. Все из-за нее. А мы: «Ах, ах, акула!»

Зис явно подустал в этой возне и неожиданно быстро сдался.

– Ну и ладно, – он отложил свою удочку и лег на спину. Их опять обступила ватная тишина и стремительно сгущающиеся сумерки.

– Слушай, как ты думаешь, а этот дом вообще существует? – спросил Зис.

– Не знаю. А ты? – Майя села рядом.

– Что я?

– Ну, ты что думаешь: существует или нет?

Зис смотрел, как в темнеющем небе вся ярче занимаются знакомые созвездия.

– Думаю, да, – он помолчал. – Ты знаешь, Меньшикова, оказывается, купила тот архив, ну, который сгорел. Им с мужем нужна была биография, и два голодных специалиста по этому делу перетрясли там все до последнего листочка. Сделали им фамилию, родословную и заодно разнюхали все об этих местах. И, кстати, никакая она не Меньшикова. Знаешь, как ее зовут? Не поверишь.

Он помолчал, выдерживая эффектную паузу.

– Ехидна. Ты представляешь, Катерина Сергеевна Ехидна.

– Да черт с ней, – отмахнулась Майя. – Интересно, что с этим домом? Мы же вроде все окрестности прочесали… Ни забора, ни тропинки, никаких следов.

– А ты думала, мы сядем в машину и через полчаса его найдем? – Зис усмехнулся, с неприязнью глядя на постепенно подбирающиеся к ним клочья тумана.

– Слушай, а ты что, замуж совсем не хочешь? – неожиданно сменил он тему разговора.

Майя аж поперхнулась.

– Господи, Зис, ты чего?

– Нет, ну правда, – он приподнялся на локте. – Странно как-то. Сколько лет мы знакомы? – Майя только головой встряхнула. – Ну, хорошо, давно знакомы. Сколько мужиков у тебя было?

– Иди к черту! – отрезала Майя.

– Это понятно… Но чтобы замуж– ни разу не было. Почему?

– Зис, отстань.

– Как это «отстань»? Может быть, я пил ради этого целый день. Ну-ка, отвечай!

Он погладил Майю по ноге, но та раздраженно оттолкнула его руку.

– Ну, послушай! Какой такой «замуж»? Посмотри на меня. Какая я жена? Сижу тут с тобой, с этим, как его… удилищем. Позади го-оды, впереди – непонятно что. Тьма, в которой сгущаются краски заката,– она помолчала.– И потом, эти загсы – это те же морги. Как туда по своей воле можно идти? Я не знаю…

Она откинулась на спину и уставилась в переливавшееся звездами ночное небо. Но у Зиса еще были вопросы.

– А как ты думаешь, почему у нас с тобой никогда ничего не было?

Майя не отозвалась. Зис толкнул ее в бок.

– Ответишь или нет, ты, алкашка?

Тут уж Майя не выдержала и с возмущением развернулась в его сторону.

– Ну что ты ко мне привязался? Сначала замуж, теперь мы с тобой. Ну, хочешь, попробуй, поцелуй меня, посмотрим, что получится.

Зис отвернулся.

– Нет. Я сейчас целоваться не буду. Я подожду.

– Ну и дурак, – проворчала Майя.

Оба замолчали, и вскоре дружное сопение, смешиваясь с бодрым стрекотом сверчков, понеслось над туманом. В наступившей тишине внезапно начала клевать рыба.

Катерина Сергеевна Меньшикова собиралась выходить из дома. Она в полном облачении стояла под сводами холла и никак не могла понять, что же ей мешает взять, наконец, ключи и выйти за порог. То ли она забыла что-то, то ли…

От резкого звука разбившегося где-то в глубине дома стекла она вздрогнула.

– Фаина, – проворчала она. – Фаина!

Второй раз ее голос должен был прозвучать раздраженно и громко. Но – Меньшикова с удивлением прислушалась – он не раскатился мощным эхом по всем коридорам, а беспомощно затих у самого рта, лишенный силы. Никто не отозвался на этот окрик. В доме не было эха. В доме было тихо.

Меньшикова шагнула в сторону гостиной, как вдруг за ее спиной что-то упало на мраморный пол и разбилось. Она вздрогнула. Пока она раздумывала, оборачиваться или нет, раздался еще один удар. Совсем рядом. Раздражение Катерины сменилось испугом.

– Фаина? – уже не вполне уверенная в том, что надо звать домработницу, произнесла она.

Она обернулась. Никого. Прислушалась. Странная тишина. Не слышно ничего. Вообще ничего. Ни единого звука. Меньшикова попятилась.

И вдруг с тугим, мощным стоном взорвались все стекла в доме. Искрящаяся взвесь повисла в воздухе. Лопнула барабанная перепонка и алым змеиным языком выползла из ушной раковины кровь. Густая капля упала на белую блузку. Впиталась. С ужасом Катерина смотрела на внезапно вспыхнувший перед нею сияющий прекрасный мир. Переливающиеся потоки стеклянного песка отражали свет, и она стояла в самом центре этой многогранной радужной призмы…