Николай Романов - Байкеры

Очевидно, парень настриг снимки из старых газет.

Было время, Стаю не снимал только ленивый фотокор. Сами Бешеные в кадр не лезли, а особо назойливых журналистов посылали куда подальше. Те ждали от байкеров невесть каких выходок. Шли годы, ничего горячего не происходило, интерес прессы спал. Бешеные этого даже не заметили.

Еще больший сюрприз поджидал Кея, когда он пролез в маленькую дверь. Разогнувшись, он обнаружил, что стоит в узком коридоре, а издалека доносится шум проходящего поезда. Или реки, прорывающейся через шлюз. Постепенно Кей начал различать голоса.

Роллер тщательно запер дверь, махнул Кею и с шумом покатил по неровному полу, сложенному из квадратных бетонных плит. Толкнув еще одну дверь, он придерживал ее, пока Кей приблизился.

Самый обычный магазин: еда, выпивка, табак, хлеб и булки, десяток покупателей, искусственный плющ, высокие потолки, на стенах — календари с голой Снегурочкой и множество рекламных наклеек на тех местах, где белая кафельная плитка потрескалась или начала отваливаться.

Кей выбрался в зал, обогнув прилавок, и, стараясь не удивляться, направился к отделу с пивом и сигаретами. Но роллер его опередил. Он двигался вдоль прилавков, что-то хватал сам, что-то ему давали продавцы, но Кей не видел, чтобы он платил. Набив рюкзак и согнувшись под тяжестью упаковки с пивными банками, вытащенной предупредительным продавцом прямо из холодильника, роллер направился к выходу.

Помалкивая, Кей подхватил коробку с пивом.

— Замечательное местечко! — выходя из магазина, Кей говорил на ходу, поспешая за оглядывающимся по сторонам роллером. — Надо будет еще раз зайти, с компанией. Какой здесь добрый хозяин!

— Папа.

— Хозяин — мой папа. Неинтересный ответ.

Прошли по улице, свернули в тот же двор, где к стене дома прилепился гараж роллера. Парнишка устремился в подъезд, Кей за ним. Отправив лифт на верхний этаж, роллер перевел дух и осторожно опустил на пол распухший от добычи рюкзак. Они поднялись по узенькой металлической лестнице, преодолели две двери, открытые роллером с помощью ключей, которых у него в связке имелось не меньше двух десятков. Шаг, другой — и они на крыше.

Что за чудный денек! Солнце палит, крыша теплая и чистая после вчерашних дождей. Вокруг — антенны, трубы, чердачные оконца, непременные голуби и любопытные воробьи. Кей лег на живот, подобрался к краю и взглянул вниз. Двор пуст. Появились две бабки, примостили на лавке принесенные с собой картонки, уселись на них и замерли.

Вот и гараж-сарай, вид сверху. Сейчас там, внутри, ХаДэ вовсю трепется с чоппером, завирая насчет сегодняшних гонок и свысока посматривая на скромно покрашенного и почти лишенного хрома соседа. ХаДэ напыжился, отчего развал цилиндров кажется еще больше, а чоппер доверчиво развесил котлы оппозита, как уши и жадно внимает богатому собрату.

Свистунов нет, но торопиться нет смысла. Кей перевернулся на спину. На небе ничего интересного, кроме облака, похожего на взлохмаченного Капеллана, когда тот просыпается в Норе с легкого похмелья. Рядом звякнуло. Кей приподнялся на локтях. Роллер раскладывает на железной крыше хлеб, сыр, нарезанную колбасу, куски какого-то дивного копченого мяса, огурчики-помидорчики и даже пачку соли.

Перебравшись в тень, отбрасываемую широкой кирпичной трубой, Кей со щелчком вскрыл пивную банку и жадно опустошил. Опорожнив вторую, третью, он утомленно откинулся и закурил, стряхивая пепел на шмыгающих под руками воробьев и разглядывая спасителя. Именно так, «спасителя». Без роллера Свистуны зажали бы Кея во дворах, и тогда… Лучше об этом не думать.

Парнишка как парнишка. Чуть старше сына Но совсем другой. Глаза веселые и живые. Темноволосый, невысокий, худой. Он не снимает ролики даже на крыше. Бесформенные штаны из толстой ткани, белая майка с надписью по кругу «Ёхан Палыч forever!» и сползающая на ухо черная бандана с белым витиеватым узорчиком.

— …и тогда отец говорит: «Черт с тобой, забирай подсобку, только не устрой в ней пожар!» Я неделю перетаскивал детали, которые прятал по району. А байк собрал за месяц. Ребята помогли, те, которые уже катались.

Роллер замолчал и вцепился крепкими молодыми зубами в толстый кусок ветчины. Слушавший вполуха Кей стряхнул с майки крошки сыра и хлеба, пошарил в коробке и вытянул очередную банку пива. Жидкость не успела нагреться, и тонкий упругий металл приятно холодил ладонь.

— Как тебя сюда занесло? Тут же свистунский район! Они вас терпеть не могут. Я слышал, как они трепались в «Негабаритной кривой», что переловят всех Бешеных поодиночке и в асфальт вкатают. Чего им от вас надо?

Кей молчал. На этот вопрос он не знал ответа. Роллер смолк.

— Значит, с деталями проблем не было? — поинтересовался Кей из вежливости.

— Нет, совсем нет! — обрадованно встрепенулся роллер. — У нас здесь полно побитых байков! Пацаны напьются пьяные и носятся. А куда здесь ездить? От монастыря до железной дороги. И обратно. А по улицам побаиваются: либо на Свистунов напорешься, либо на ментов. Один хрен! И тем и другим бабки нужны…

Хмыкнув, роллер продолжил:

— Дня нет, чтобы кто-нибудь не грохнулся пьяный. Либо на переезде, либо под монастырской стенкой. Мелкота районная ко мне бежит и докладывает. Я им конфет, жвачки, шоколадных батончиков отсыплю — они и рады! А сам — на место, железяки собирать.

Кей вспомнил агрегат в сарае и подивился, насколько грамотно тот собран. В основе, как обычно, отечественный оппозит, а все остальное — «овеществленный плод фантазии», как сказал бы Морг.

— У твоего родителя деньги водятся. Намекнул бы, что, если ему дорого здоровье сына, надо купить японца.

— С японцем скучно, — немедленно отреагировал роллер.

Оторвавшись от пива, Кей с легкой иронией поинтересовался:

— Предпочитаешь отечественные аппараты? Ответ сразил его наповал:

— Хороший импортный аппарат рождает сон разума.

Изумленно подняв брови, Кей спросил:

— Где ты это вычитал?!

— Самодельщик один сказал, когда мы с ребятами носили ему передачу. Он снял аккумулятор с ментовского мотоцикла. Только на время, проверить, особенный он или как все. Оказался как все. Но его все равно арестовали и месяц держали, пока он им все раздолбанные УАЗы не починил. Он очень умный. Мы зовем его Чип. Потому что он все помнит.

— М-да-а… Он прав, ваш Чип. Стандартная заводская модель — холодная, в ней все просчитано. Но хочется, чтобы байк вызывал зуд в заднице не только при езде, но и при взгляде на аппарат. Потому и переделывают байк наперекор логике. Зато если бьются, то в лепешку.

Поежившись, роллер задал естественный вопрос:

— Почему бы завод не делал так, как удобно байкерам?