Наташа Маркович - Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

С ума можно сойти.

Да, здорово у Сони приоритеты поменялись за три месяца. Да и сама она. Где та холодная, высокомерная и неприступная красавица? Осталась лысая оторва, но, правда, очень красивая. Мне так она больше такая нравится. Значительно живее.

Егор, наоборот, посерьезнее стал. Ему уже некогда доказывать всему свету свою независимость — слишком дел много. Поэтому он из нигилиста превращается в нормального бизнесмена, хотя и очень неформального. Но это уж черта характера, с ней не поспоришь. Он навсегда останется неформалом, даже если семь дней в неделю в пиджаке будет ходить. В таком случае по вечерам он будет его сдирать с себя и топтать ногами.

Н-да, вот так новость. В конце концов, нашумевшись, мы молчим и смотрим на них. Сравниваем. А что, может, и хороша парочка.

— Что это, вашу мать, за перекрестное опыление? — вдруг восклицает Антон.

— В смысле?

— Анжела с Сониным парнем, а Соня с Анжелиным партнером!

— Точно, — мы хохочем, Соня с Егором сидят довольные.

— Чур, — говорю я, — даже за ручки не держаться. Про поцелуи и обнимашки я уж и не говорю. Блин, ну вот как вы теперь при встрече целоваться в щечку будете? По-дружески уже не получится.

— Через салфетку, — смеется Егор.

— А я вам говорила! — вдруг восклицает Сима. — Что?

— Что они снюхаются; помните, когда Соня к нему переезжала, я говорила об этом. Как и про ребенка. Меня интуиция не обманывает.

— Слушай, Сима, — говорит Антон. — Мне кажется, тебе свое шестое чувство надо пока попридержать. Пока еще какая-нибудь материализация твоих чувственных идей не случилась.

Так что с собрания мы уходим ошарашенные.

— Может, вам тоже заявиться? — подкалывает нас с Антоном Боков, но я отмахиваюсь.

Я возвращаюсь домой. Артема уже нет, он уехал на тренинг к десяти часам. На такси. Я слоняюсь по квартире и трогаю его вещи. Потом достаю все, что у него есть в сумке, приготовленное на три дня, и аккуратно раскладываю. Редкое явление. Вообще-то я хозяйка отвратительная.

Дело в том, что, когда я родилась, моим родителям дали отдельную квартиру, и мама ужасно обрадовалась:

— Ой, Лариску не могли толком приучить к домашней работе, пока с подселением жили, так хоть Наташей займемся.

И занялись. Мама настойчиво приучала меня к труду. Посуда, полы, грязная обувь — все полагалось мыть. В саду полагалось собирать всяких тварей и клубнику.

В общем, надо ли говорить, что от этих безобидных занятий меня отвратили навсегда. Я сопротивляюсь им аж до болезни, до тошноты и головокружения.

Поэтому, видимо, я всю жизнь начальник — чтобы ничего самой не делать.

А сейчас я разложила сумку Артема с удовольствием. Хочется иногда сделать что-то своими руками для любимого человека. Правда, редко. Всеми остальными способами — сколько угодно, а вот ручками… Хотя они у меня ловкие и умелые. Ресурс пропадает.

Что характерно, моя сестра Лариска — отменная домохозяйка. С большой буквы «L».

Вечером Артем пришел мрачноватый. Значит, все по плану. Первый день самый сложный. Приходится признавать очевидные для окружающих, но непонятные самому себе вещи. Разбираться со своими тараканами.

Не переживай, Тема, завтра будет полегче и повеселей. А послезавтра вообще до колик обхохочешься.

Я кормлю его, вызывая изумление своим трудолюбием, и укладываю спать без лишних вопросов.

Оставшиеся два дня я волнуюсь, беспрерывно разговариваю с капитанами и донимаю Олега. Звоню ему в каждый перерыв и спрашиваю:

— Как там Артем?

— Работает, — отвечает односложно Олег.

А что тут еще скажешь? Меня саму иногда раздражают родственники студентов. Все настойчиво звонят и спрашивают:

— Ну, как там мой?

— Работает, — отвечаю я. Больше все равно не скажешь. Тем паче, там правило о конфиденциальности принимается.

В воскресенье я с цветочком встречаю Артема на выпускном и сразу из зала тренинга везу в аэропорт. Артем веселый-веселый, позитивный, глаза блестят. Целует меня, шутит, болтает обо всем подряд, делится открытиями, рассказывает о своих ощущениях. Ожил, спящий красавец. На неделю эмоций хватит, а потом они улягутся, останется сухой остаток — знания.

— Созвонимся, малыш, — говорит он на прощанье, — мне надо о многом подумать.

Он целует меня и исчезает в шереметьевских недрах.

А я остаюсь тут, бесконечно гонять свои мысли по кругу. Думать, выберет — не выберет, любит — не любит, плюнет — поцелует. В отсутствие информации — самое тупое и бесполезное занятие. Обычный параноидальный загон. По выражению Глеба, ментальная мастурбация.

— Ну что, последняя неделя? — С этих слов начинаю я капитанские звонки в понедельник. — Финишная прямая.

Игроки почти уже не спят. Некогда. За неделю нужно доделать проект и подтянуть все личные цели, ликвидировав отставание. Временного лимита больше нет.

По-хорошему на текучку у нас осталось пять дней. Потом два дня третья сессия, и все. Прощайте, скалистые горы! Впрочем, у многих горы только начинаются. Но это уже совсем другая история.

В воскресенье игроки выполнили свое намерение относительно Саши и его жены. Оркестр, транспаранты, рисунки и надписи на асфальте, Саша, въехавший с цветами в автокорзинке прямо в окно, — все было.

Жена рыдала, Саша объяснялся в вечной любви. Оркестр играл музыку о любви. Лидеры махали плакатиками «Маша, мы с тобой» и про любовь.

— Ну и?… - тороплю я Антона, нетерпеливо прерывая его лирический рассказ.

— Что «и»?

— Она его пустила обратно?

— Ты что, дура?

— Замолчи лучше. Как вы мне надоели!

— Вот здрасьте! Кто мы и когда успели.

— Мужики, которые меня обзывают дурой. У меня три красных диплома после школы и высокий ай-кью.

— Сочувствую, — вздыхает Антон, — а в школе?

— Из пятнадцали предметов восемь троек и одна пятерка.

— Неужели остальные двойки? — ужасается Антон.

— Четверки.

— Так себе аттестат. Оно и видно. Ну ты подумай сама: что за вопрос ты задаешь? Ты бы не пустила? Она его любит, у них двое детей и куча лет совместной жизни, и все, что мешает, — это обида. Уязвленное самолюбие. И тут такой подход! Все, о чем мечтает женщина, в один момент. Кстати, ты могла бы также учесть мой жизнерадостный и воодушевленный тон, которым я все это рассказывал. Ну? Пустила бы?

— Конечно, пустила бы.

— Ну вот. Слава богу!

— Какие же они молодцы!

— Есть немного. Подожди хвалить, а то за оставшуюся неделю как испортим все!

— Я тебе испорчу.

Миша бросил ходить по клубам, решив, что это ему неинтересно. Однако у него остались некий лоск и аккуратность в одежде. Зато он облюбовал вдруг какую-то маленькую местечковую кафешку, где куча народу играет в шахматы. Он зашел туда перекусить, да и застрял на полвоскресенья. Выяснилось вдруг, что он отлично режется в шахматы. Он тут же стал чемпионом дня, вызвав восторги местных девушек-болельщиц. Так что у него теперь даже выбор появился. Что дополнительно повысило его самооценку. Теперь он ждет, пока закончится Игра, чтобы больше времени там проводить и организовать чемпионат. Круто, по-моему, если этот медвежонок себя найдет. Любой человек хорош, если он на своем месте.