Аркадий Твист - Профессия: аферист игра на интерес

— Да что рассказывать! Тюрьма, зона — все такие же. Скучно. А в семье все в порядке полном. Тоське уже 17 лет. Молодой, красивый, здоровый, упрямый, а, главное, дух у него есть и очень крепкий. Уже кидает в полный рост. Потерпевшие осаждают.

— Ну-ка, дружок, поверни направо, на Упорявичуса, — обратился Рома к шоферу, а затем к товарищу: — Наверное, устал? Тебе надо отдохнуть с дороги. Я жду тебя второй день.

— Да Вильнюс не принимал, и я провел ночь в Борисполе, куда посадили самолет. Я не прочь выпить кофе и принять душ.

Они сидели за столом посреди большой уютной комнаты. Тяжелые велюровые шторы изумрудного цвета висели на окнах. Мягкая уютная мебель с таким же велюром обрамляла комнату. Он удобно развалился в кресле. Белый халат на смуглом теле казался еще белее. Аккуратно расчесан, гладко выбрит, весело поигрывая сигаретой, он излучал радость, наслаждался жизнью и вдыхал ее полной грудью.

— …Я все понял, Рома, и готов начать хоть сегодня.

— Да, мы начнем сегодня, но не с того, с другого. Сегодня появится один фуцан, у него будет порядка пяти тысяч рублей. Он всегда носит с собой такую сумму, считая, что в жизни может выиграть лишь тот, у кого при себе деньги. Чем больше денег — тем больше куш. Для себя он остановился на пяти тысячах, считая это оптимальной цифрой. Мы его разведем на твои фокусы. Надо спешить, пока ты свеж. Как только приобретешь «ночной вид» — начнем основную работу. К этому времени познакомлю тебя с нашим третьим долистом.

Услужливо снуют официанты в белых перчатках, черных костюмах, бабочках, полотенце наперевес. Рома, как и обещал, познакомил своего товарища со всеми. Пришлось сдвинуть три стола, чтобы все поместились. Собрались одни мужчины, все приблизительно одного возраста. Одетые в тон, надменно-недоступные. Все они имели свою изюминку — какую-то их тайну. Рома рассказывал что-то смешное. Вдруг он достал из кармана монетку достоинством пять копеек и бросил ее в пустой фужер.

— Кто сможет, не дотрагиваясь до стола и не касаясь фужера, вытащить монетку так, чтобы она оказалась лежащей на столе. То есть одним взглядом?

Все смеются, улыбаются и говорят, что это невозможно.

— А вот я, — сказал Рома, — смогу. Свое действие могу подкрепить материально.

Опять улыбки, обмен взглядами.

— Ну, что? — продолжает Рома. — Найду я здесь мужчину, который свое мнение может подкрепить чем-то весомым?

Крепкий молодой человек плотного вида, сидящий напротив Ромы, неуверенно заметил:

— Ни до чего не дотрагиваясь… Это невозможно.

— Это ваше мнение? — тут же устремился к нему Рома. — Если это так, тогда позвольте узнать, во сколько вы оцениваете свое мнение?

— Да, это действительно невозможно, — обратился к здоровяку Ромин товарищ, еще час назад никому не известный. — Он просто блефует, пытается нас прижать своими фантазиями.

— Мое мнение крепко. И, если здесь нет никакой игры слов, монету вытащить из фужера невозможно. Я могу поспорить с тобой на любую предложенную сумму, — решился наконец атлет.

— Я думаю, рублей за триста я смог бы придать своему взгляду силу, достаточную для того, чтобы монетка оказалась вне этого фужера, — заметил Рома.

— Слушай, давай поставим пятьсот. У меня есть двести, — обратился к крепышу его новый знакомый. — Возьмешь в долю? Я бы с удовольствием утер нос своему товарищу. Он очень любит блефовать и продолжал бы это занятие, даже если бы находился на краю пропасти.

Кто-то перебил рукопожатие между атлетом и Ромой. Деньги к этому времени в сумме тысяча рублей находились в руках у Роминого друга. Атлет уточнил время: за две минуты монетка должна покинуть фужер. Рома склонился над фужером и пристально смотрел на самое дно, где невозмутимо лежала пятикопеечная монетка. Время шло, а он изображал всякие усилия. За столом воцарилась тишина. Все внимательно смотрели, как закончится спор. Когда время подходило к концу, Рома, отчаявшись, что у него не получается, что есть силы дунул в фужер. Монетка тут же, позвякивая о стенки, взвилась вверх и упала на скатерть.

— Вот так, — заключил Рома и потянулся за деньгами, которые тут же получил.

— Это нечестно! Мы так не договаривались, — взвыл чемпион спорта, но его тут же успокоили собравшиеся, возразив, что все в порядке.

Тогда атлет заметил:

— Это детская шуточка. Я так легко на нее попался. А давай сделаем так, — начал фантазировать проигравший. — Давай положим монетку на скатерть и накроем тарелкой… Давай монетку, я покажу как.

— Нет, пользуйся своей, — огрызнулся Рома.

— Ну хорошо, — продолжал заведенный и оскорбленный крепыш. — Монетку можно заменить рублем.

Он достал из кармана бумажный рубль, положил на центр стола, накрыл тарелкой, сверху поставил графин с соком и сказал:

— Ни до чего не дотрагиваясь — ни до графина, ни до скатерти, ни до стола — в течение двух минут нужно вытащить рубль из-под тарелки.

— Ну что ж, это будет сложнее, а стало быть, дороже. Я готов поставить тысячу на то, что сделаю, что ты просишь.

На какое-то мгновение атлет растерялся и вопросительно посмотрел в сторону своего недавнего долиста, с которым разделил проигрыш. Тот в ответ подмигнул и сделал жест, говорящий, что Рома блефует. Атлет достал деньги, но их оказалось девятьсот. Тогда Рома указал на цепь, которая свисала с бычьей шеи спортсмена. Снова кто-то перебил крепкое рукопожатие. Ромин друг держал все деньги и цепь. Вся компания напряженно следила за Ромой, который ерзал на стуле, корча какие-то гримасы, то приближаясь, то отдаляясь от стола, заставляя при этом нервничать атлета. Уже начала подходить к концу вторая минута, когда Аркан — так звали Роминого друга — стал передавать мятый рубль Роме, стараясь делать это незаметно. При этом взгляды обоих были устремлены к графину. Атлет заметил, как Рома тянется к рублю под столом, вскочил с места и начал кричать:

— Это нечестно! Спор был — не дотрагиваться! Никому не дотрагиваться! Ему тоже нельзя трогать! — И с этими словами он стал разбирать пирамиду: сначала графин, потом — тарелку, и когда на столе открылся рубль, Рома взял его двумя пальцами, поднял вверх и сказал:

— Я выполнил все условия спора и, похоже, уложился вовремя. — И тут же стал примерять цепь.

Сидящие развеселились. На атлета посыпались насмешки, а на Рому — одобряющие и поздравляющие восклицания.

— Аркан, пойдем поговорим о деле с нашим новым долистом, — вставая, сказал Рома. — Чеснок, глотнем воздуху? — громко обратился он к сидящему в торце стола высокому худощавому парню, одетому в дорогой костюм.

Они удобно расположились в глубоких креслах вестибюля. Разговор шел очень оживленно. Чеснок и Рома отвечали на различные вопросы Аркана.