Грэм Джойс - Зубная Фея

И вот однажды ночью это случилось.

Сэм спал и видел сон. Он прятался в складской пристройке спортзала, дверь которого была выбита взрывом бомбы, и девчонка в бриджах и сапогах для верховой езды ходила по зданию в поисках Сэма. Перед дверным проемом щипал траву и громко всхрапывал рослый белый конь, а далее в мерцающем желтом свете виднелись лес и пруд, казавшиеся странно увеличенными. Девчонка заметила его в щели меж полосатых брусьев; их взгляды встретились. Она прикрыла рукой рот и медленно попятилась к выходу, пока не ухватила за поводья пасущегося коня. Вскочив в седло, она пришпорила животное, которое неохотно, но все же подчинилось и вошло внутрь зала. Затем конь, понукаемый всадницей, совершил мощный скачок в сторону Сэма и каким-то чудесным образом сумел проникнуть в его убежище через трехдюймовую щель…

Он проснулся, лежа на спине в своей постели; белый конь завершил прыжок, влетев в его спальню через распахнутое окно. Осадив его, девчонка соскользнула с седла на пол; при этом движении куртка ее задралась, продемонстрировав стройные бедра в плотно облегающих бриджах. Она сняла шляпу и встряхнула длинными темными волосами, стянутыми на затылке в «конский хвост». Только сейчас Сэм обнаружил, что его собственная рука, как тисками, сжимает его возбужденный член. Кишки жгло огнем, в яичках щекотало. Вот-вот должно было произойти что-то ужасное.

– Это всего лишь сон, – сказал он себе.

И он проснулся повторно; девчонка и конь исчезли. Окно спальни было открыто, кто-то стоял, глядя на него, в ногах постели. Зубная Фея вновь объявилась после долгого перерыва.

С первого взгляда Сэм поразился перемене в ее облике. Наряд был все тот же: узкие брюки в горчично-зеленую полоску, тяжелые пролетарские ботинки. Однако лицо было другим – черты стали тоньше и правильнее, глаза расширились и утратили колючий блеск. А когда Зубная Фея улыбнулась, он обнаружил, что ее зубы, сохраняя прежнюю заостренную форму, заметно уменьшились. Фея прибавила в росте, одновременно сбросив вес; фигура ее стала стройнее и тоньше, за исключением бедер, которые, напротив, пополнели. А под ее обтягивающей тело рубашкой виднелась пара совершенно недвусмысленных округлостей.

– Выходит, ты…

Зубная Фея взмахнула длинными ресницами.

– Что выходит?

– Но ведь ты… А я думал…

– Говори яснее или не говори ничего! – Голос феи не стал выше, он лишь слегка изменил тембр – теперь вместо глухого ворчания в нем слышалось мурлыкание.

– Ты девушка!

Улыбка исчезла с лица Зубной Феи.

– Клянусь, я когда-нибудь прикончу тебя из-за твоей пошлой болтовни!

– Но я всегда думал…

– Стоп! Ни слова больше!

– Я только хотел…

Зубная Фея шагнула к нему и накрыла его рот ладонью.

– Временами ты меня очень раздражаешь, Сэм. Ты выводишь меня из себя!

Она села на край постели и закинула ногу на ногу, при этом ее нейлоновые брючки издали шуршащий звук. Сэм уловил новый запах, исходивший от ее пальцев. Пахло влажной весенней землей, лесными колокольчиками и еще чем-то неясным, вызывающим ассоциации с морем.

Фея сняла ладонь с его губ и посмотрела на Сэма темными, слегка косящими глазами. Затем быстро сняла рубашку, обнажив два полушария грудей. Сэм уставился на темные точки ее сосков, окруженные фиолетовым ореолом. Вопрос о ее половой принадлежности отпал окончательно. Одна грудь была чуть меньше другой, а тело феи источало новый, незнакомый ему аромат. У Сэма перехватило дыхание. Зубная Фея была ближе к нему, чем когда-либо прежде, привлекая и одновременно и отталкивая его своей странной чувственной красотой.

– Мне нужно забрать у тебя одну вещь, – сказала она.

Язык Сэма присох к гортани.

– Да, – продолжила фея, – ту самую вещь, которую тебе дал Скелтон. Ты должен отдать ее мне, это очень важно.

– Скелтон? – Он вспомнил о воображаемом пистолете.

– Это старый кретин ничего не понимает. Не сомневайся, я знаю все, о чем вы с ним говорили. Я должна забрать эту вещь, Сэм, я должна, – она почти умоляла. – Отдай ее мне.

– Я тебя боюсь.

– Все неприятности, которые я тебе причинила, творились не со зла. Просто иногда по-другому не получается.

– Но у меня ничего нет. Скелтон дал мне всего лишь воображаемый…

– Ты держишь эту вещь под одеялом, Сэм.

– Ничего подобного.

– Покажи ее мне. Я только взгляну.

Сэм лежал, как парализованный, когда фея медленно стянула с него одеяло и наклонилась, чтобы лучше разглядеть искомый предмет в темноте. На него нахлынула волна новых приторных запахов – морского прилива, болотного газа, плавающих в меду грибов, одуряющая смесь запахов разложения и цветения. Он был близок к тому, чтобы провалиться в обморок.

– Боже мой! – сказала фея, разглядев зажатый в его кулаке эрегированный пенис. – Боже мой! Стало быть, это время пришло.

Сэм съежился от страха и унижения, но половой орган среагировал на ее близость иначе, еще больше распухая и отвердевая в руке. Дыхание феи оседало на его лице. Продолжая внимательно разглядывать член, фея протянула к нему тонкий палец. Сэм попытался отодвинуться от длинного, гладкого, прекрасно ухоженного, устрашающего ногтя. По мере приближения ногтя к его плоти Сэму было все труднее дышать, не хватало воздуха.

Дотронулась ли она? Произошел ли контакт? Сэм этого так и не узнал. В последний момент все заглушило гулкое биение сердца. Упругий и очень тонкий покров опустился на его мозг, что-то внутри прорвалось, и канал открылся, выпуская из его недр нечто вроде медленного и в то же время неудержимо-стремительного потока лавы, извергающегося из первозданных глубин земли. Все еще зажатый в кулаке член пульсировал в агонии. Зубную Фею буквально вымело из комнаты этим взрывом; окно с треском захлопнулась, разлетаясь на мелкие осколки. Затем последовало долгое, мучительное мгновение пустоты, прежде чем вакуум начал заполнять пряный живительный ветер, а осколки стекла стали сами собой возвращаться на свое место в оконной раме, как при обратном ходе кинопленки – но теперь уже без Зубной Феи.

Сэм лежал в темноте, ощущая на руке жгучее прикосновение своего первого семени. Дыхание его медленно восстанавливалось. Он поднял руку к тоненькому лунному лучу, проникавшему в спальню через щель в занавесках. Рука отливала слабым серебристым цветом. Он осторожно подул на нее, чтобы остудить пальцы.

– Я этого не делал! – уверял Сэм. Он был готов расплакаться. – Это не мы!

– Если выяснится, что это был ты… – Нев Саутхолл забарабанил пальцами по пряжке своего ремня, ясно давая понять, что за этим последует.

Традиционный субботний завтрак – яичница с беконом и пудинг – был загублен. Его почерневшие остатки уже перестали дымиться на остывшей сковороде, но в воздухе по-прежнему висел запах горелого.