Татьяна Толстая - День (сборник рассказов, эссе и фельетонов)

«Чтобы чувствовать себя легко и безмятежно, этим летом следует одеваться в белое», – советовали, помнится, специалисты по гламуру. Но здесь иной мир, и белые одежды обагряются здесь кровью и блевотиной: «доярка-киллер забила жертву поленом».

Этот перевернутый, подземный мир наполнен мрачными, неуемными страстями: женщина «убивает мужа, требовавшего половой близости при сыне-школьнике». (А что если это и был гламурный «повод окунуться в мечту»?) «Подростки-садисты не успокоились, пока не обесчестили школьника», – а что если они вняли призыву: «в костюме от Такого-то будьте чуточку смелей»? Старик поджег дом, газ взорвался, все погибли, – не влекла ли его «стихия огня»? Внучатый племянник «убил двух старушек, повторив путь Раскольникова», – вот вам и «лето, – долгожданная пора осуществления ваших самых смелых желаний».

«Перед тем как покончить с собой, раковая больная убила ребенка подруги». И так далее, и так далее, до бесконечности. Концентрация темных страстей, убийств, насилия, грязи и безумия поддерживается мусорной прессой на одном и том же уровне, упаси бог понизить крепость криминального раствора, – сразу станет скучно. Именно скучно: читатель, не найдя привычной расчлененки в свежем утреннем номере газеты по пути на работу, даже обидится. «Вот ужас-то», – привычно говорит читатель, прочитав про очередной труп, но это неправда: ему не страшно, он привык. Он ведь тоже хочет «окунуться в мечту».

Средний персонаж этой прессы, с гранатой за пазухой, с автоматом наперевес, распихав по карманам отравляющие вещества, с утречка начинает свой трудовой день. Ему надо успеть пришить пару бабушек – свою и чужую, нанести пятнадцать ножевых ранений директору автокомбината, собрать дань с окрестных ларьков, желательно оставив после себя дымящийся труп, изнасиловать соседей по лестничной клетке, повеситься, выброситься с восьмого этажа, наехать на конкурирующую группировку, замучить кота, вылить ртуть на территорию детского садика, в упор расстрелять бронированный «мерседес», наклеить ворованные ярлыки на поддельную водку, подкупить таможню, провезти через границу просроченный сыр. В желудке у него – проглоченные презервативы с кокаином, в анусе – бриллианты («лучшие друзья девушки»), в паспорте – иногородняя прописка: московскую он потерял но суду, а судью замочил. Он покрыт татуировкой, но не потому, что «окунулся в волнующие тайны Востока», совсем не потому.

Ни глянцевый, ни «желтый» тип изданий не заинтересованы в нормальном, среднем человеке, в таком, который, не будучи склонен к криминальным действиям, сохраняет достаточный уровень интеллекта и достоинства, чтобы не мучиться надуманным вопросом: что такое «сумки Фенди – предмет культа или источник вдохновения?» Этому человеку свойственно основное человеческое качество: совесть, так что, заведись у него почему-либо «лишний» миллион, он отдаст его на больницы, на образование, на сирот, а если и посетят его развратные мечты о платиновом колье, – он обольется ведром холодной воды, и мечты пройдут, как и не бывало. Этот человек сочувствует жертвам преступления и вообще несчастным и обездоленным, чужое горе печалит его, а не развлекает. Он хочет жить хорошо, одеваться красиво, отдыхать с удовольствием в компании человекообразных. Ему оскорбительно прочесть приглашение на обычную выставку с таким текстом: «у вас будет уникальная возможность насладиться поразительным разнообразием вкусов и художественных приемов различных стран и эпох», потому что мозг его устроен заметно сложнее, чем бильярдный шар. А «узнать настоящую страсть, вспомнить о вечных ценностях, убежать от мирской суеты» он, спасибо, умеет без помощи дезодорантов. Ему хотелось бы думать, что жизнь не состоит из убийств, а красота и идиотизм не обязательно неразлучны. Впрочем, он же не ангел, может и взорваться. Услышав окрик: «хватит постоянно менять тушь для ресниц – одна для работы, другая для развлечений», он мысленно хватает полено, чтобы вломить кому-то между глаз, обведенных «контуром двойной последовательности», приговаривая: «ваши глаза заслуживают того, чтобы время остановилось». Сегодня, похоже, время и вправду остановилось.

Бутики заколачиваются: все ушли на иные фронты. Гламурная пыльца осыпается; где бодрый серп гулял и падал колос, теперь уж пусто все – простор везде, – лишь паутины тонкий волос блестит на праздной борозде. Злорадствовать по этому поводу вовсе не хочется. Не все ли мы в одинаково пиковом положении? «Не думал, не гадал он, никак не ожидал он такого вот конца, такого вот конца!» Увы, и мусора сейчас прибавится, и желтизна станет гуще. Есть, правда, слабое, печальное утешение: общее близкое неприятное будущее имеет шанс вернуть человеческий, реальный масштаб и нашим проблемам, и способу их описания.

«На Кузнецком Мосту функционирует хозяйственный магазин, а на перекрестках бабушки торгуют овощами – наши итальянские партнеры от этого просто в шоке!» – возмущается Олег Кондратов, вице-президент ассоциации «Дистрибьюторов эксклюзивных товаров».

Какое счастье!… Еще функционирует!… Еще торгуют.

Сентябрь 1998

… Желчь собачья оздоровляет гнилые и опухшие очи.

… стоит лишь хозяину и хозяйке его обидеть чуть-чуть, так он на них в людях все непотребное выльет. Вот от таких-то глупых слуг всякие ссоры и возникают, и насмешки, и укоры, и срамота.

У Юмашева была собака. И у Суханова тоже была собака. Эти собаки друг друга терпеть не могли. Их хозяева, соответственно, тоже. Вот однажды Суханов взял да и пнул собаку Юмашева ногой в бок. Пес запомнил обиду и, дождавшись удобного случая, «тяпнул оторопевшего помощника президента между ног, в самое интимное место».

К чему нам это рассказывает генерал Коржаков в своей «предельно откровенной» книге? Просто ли утепляет добрым солдатским юмором неспешную повесть о доносах и грызне под рубиновыми звездами? Никак нет; это притча. Вся книга Коржакова построена на этой притче. «Двигало ли мной чувство мести?» – спрашивает сам себя генерал. И сам себе отвечает: отчасти да. Ну этого можно было не спрашивать, да и не трудиться отвечать. И мотивы, двигавшие писателем, и жанр его труда, – все вполне традиционное. Оправдываться и пояснять – это лишнее. Сброшенные с высот всегда стремятся наврать побольше камней и сказать всю правду. Понимаем. Тянет к литературе.

Начинающему писателю непросто бывает организовать собранный материал, выстроить его, придумать название книги. Сбор материала, конечно, очень важен: тут и копание в архивах (ФСБ), и знакомое творческим людям внезапное везение (анонимный доброжелатель возьмет да и пришлет компромат в нужный момент на нужного человечка), тут и теплый, задушевный разговор с глазу на глаз: