Михаил Веллер - Разбиватель сердец (сборник рассказов)

1-Й РАБОЧИЙ. Что сегодня играют-то?

2-Й РАБОЧИЙ. А, опять лажа какая-то. "Ничего не происходит".

1-Й РАБОЧИЙ. А не происходит, так нечего и дергаться. им хорошо на сцене трындеть, а нам таскай все это.

3-Й РАБОЧИЙ (лезет на стул). Подай-ка. (1-й подает ему настенные часы, он вешает их.) Хорошо хоть сейчас спектакли кончаются рано, домой спокойно успеваешь. Этот длинный?

2-Й РАБОЧИЙ. Да нет, коротенький. (Трогает струны гитары на стене-декорации.) Хэ, настроена.

1-Й РАБОЧИЙ. (плюхается на диван, утирает пот, глотает пива из бутылки на столе.) В гробу я видал эти реалистические постановки. Таскаешь, будто грузчик в мебельном, а платят…

2-й рабочий снимает гитару, вольготно раскидывается в кресле спиной к залу. 3-й рабочий, бурча под нос, вешает срывающиеся часы, садится на стул, закуривает. 2-й, перебирая струны, поет.

Из-за кулисы показывается распорядительсцены и отчаянно машет: опустите занавес!

РАСПОРЯДИТЕЛЬ (сдавленно, в панике и бешенстве). Вы что, ссамодеятельность, сс ума сошли! Вон немедленно! (бросается назад к рубильнику.)

Сцена гаснет, остается лишь лампа за задником. Рабочие спешно убегают: 2-й вешает гитару, она срывается, он возвращается и вешает ее снова; 1-й, пригибаясь, возвращается бегом, хватает со стола пустую бутылку и убегает. Занавес дергается. С края, где его заело, 4-й рабочий выносит стремнку, лезет на нее, возится наверху. Занавес идет вниз.

4-Й РАБОЧИЙ (за занавесом). Вечно что-то напортачат.

РАСПОРЯДИТЕЛЬ (выходит перед занавесом, прижимая руки к груди). Уважаемые зрители! Просим простить нас некотрые технические неполадки. Сейчас начнется спектакль.

1. "Большая комната" трехкомнатной квартиры. Три двери: налево – в «ребячью» комнату, направо – в спальню родителей, позади – в прихожую (туда же в ванную и кухню). На переднем плане В.М. – ОТЕЦ на велоэргометре. В.М. – МАТЬ за столом с кипой журналов: читает, подчеркивая. ГЛЕБ вяжет на спицах, не отрывая глаз от учебника. (Спиц он не выпустит из рук до конца действия, когда свитер будет связан.)

МАТЬ (закрывая журнал, вздыхает). Ничего нового. Вот и еще день прошел… (Глебу.) Ну, как успехи?

ГЛЕБ. На Западном фронте без перемен.

МАТЬ (в тон). А на восточном?

ГЛЕБ. Урам, мы ломим, гнутся шведы.

МАТЬ. Ты будешь когда-нибудь говорить своими словами?

ГЛЕБ. А кто сейчас говорит своими словами? Это не модно.

МАТЬ. Очередное веяние молодого поколения?

ГЛЕБ. Отнюдь. Разве не старшее поколение забоитися, какими словами нам говорить? (Пытается сострить.) Что деды посеют, отцы пожнут. А дети жуют. Может, внуки сплюнут.

ТЕЛЕВИЗОР. Сколько усилий! А счет не меняется! Удар!

ОТЕЦ (налегая на педели). Почти пятьдесят кэмэ в час!

МАТЬ (накрывая стол). Ты успеешь вернуться к ужину?

ГЛЕБ (поддерживая шутку). Арестуют тебя скоро.

ОТЕЦ (теряя педали). За что же это?..

ГЛЕБ. Найдется. За превышение скорости, за нарушение правил, номера нет… старушечку собьешь на переходе…

ОТЕЦ. Тьфу на тебя. Умчусь от ГАИ. (Становится на напольные весы.) Четыреста граммов!

ГЛЕБ. Ты так горд, будто не потерял, а нашел, и не лишнего веса, а золота.

ОТЕЦ. И все равно девяносто шесть семьсот… никак!

МАТЬ. Это за счет тяжелого характера, милый.

ОТЕЦ (отдуваясь). Это ж сколько энергии надо израсходовать, чтобы пустить на воздух четыреста граммов!

ГЛЕБ. Особенно если они приходятся на мозговое вещество.

МАТЬ. Сколько всего на воздух пускаем – а откуда энергия берется?..

ГЛЕБ. Затратив то же количество энергии рационально, ты мог бы поднять трехтонную плиту на девятый этаж.

ОТЕЦ. На черта она там нужна?

ГЛЕБ. Ну, тогда мог бы доехать до Владивостока, получить массу впечатлений, прославиться, завоевать приз газеты и прилететь обратно на самолете. С сувенирами и подарками.

МАТЬ. Он и так уже здесь – безо всех этих хлопот.

ОТЕЦ. Насчет обратно – я бы еще подумал. Когда-то я хотел на Дальний Восток… (Мечтает.) Пейзажи летят по сторонам…

МАТЬ (вздыхает). Годы летят…

ГЛЕБ. Деньги летят…

ОТЕЦ. Вот – вырастили мудреца. Фрукт поколения: деньги в расчет! Да я моложе тебя, я радуюсь жизни, волнениям…

ГЛЕБ. Папа, от волнений ты поправляешься.

ОТЕЦ. Да лучше от них поправляться, чем худеть, иначе можно умереть от дистрофии! А вы… начинающие пенсионеры! Весь мир, вся жизнь в перспективе, а вас даже это не манит!

ГЛЕБ. А кто создал нам такую милую перспективу, что она нас не манит?

МАТЬ. Каждый день одно и то же, как заезженная пластинка, ну сил нет: хоть бы вы о чем-нибудь новом поговорили!

ГЛЕБ. Меньше новостей – дальше от инфаркта. Вам что, жить спокойно надоело?

ОТЕЦ. А мы в юности считали, что спокойствие – это душевная подлость. Ведь тошно жить вот так, как по кругу в колее!

ГЛЕБ. Пожалуйста. Рубль – и никакого спокойствия.

ОТЕЦ. Что?

ГЛЕБ. Вы же хотите чего-то нового? Рубль – и произойдет.

МАТЬ. Что произойдет? И при чем тут рубль?

ГЛЕБ. Советую поторопиться. Один рубль – и вы получите первосортную, свежую новость. Причем раньше, чем она произошла.

ОТЕЦ. А нельзя ли дать пятьдесят копеек, чтоб она вообще не происходила?

МАТЬ. Если это опять какая-то твоя афера, я тебя…

ГЛЕБ (поспешно). При чем тут я? В семье есть люди постарше.

ОТЕЦ, МАТЬ (подозрительно смотрят друг на друга. Одновременно). Что такое?..

ГЛЕБ. И? Новость хороша тогда, когда ты к ней подготовлен.

Резко звонит телефон. Некоторое замешательство.

МАТЬ (наконец берет трубку). Алло! А? Кто?! А-а… (облегченно) добрый вечер. Нет, все в порядке. Пока не знаю.

ОТЕЦ (тихо). Насчет путевок? Битюцкий? (Идет в ванную.)

МАТЬ. Не знаю… И я тоже… Не могу… Попробую… Счастливо…

ГЛЕБ. Ну? Произошедшая новость – уже не новость, а удар.

ОТЕЦ (входит переодетый, причесываясь после душа). Твои новости я наизусть знаю. Двойка в четверти, хочу в Крым, продается замшевый пиджак, дай рубль. Дай мне три, я тебе все сказал. Кстати, ты не видел мой свитер?

ГЛЕБ. Черный?

ОТЕЦ. Черный.

ГЛЕБ. Без воорта?

ОТЕЦ. Без воорта.