Банана Ёсимото - Цугуми

Когда я вновь подумала о Гонгоро, у меня от гнева всё потемнело перед глазами. А Цугуми продолжала:

– Следовало, по моим расчетам, только показать им эту собачонку. Однако если бы они там оказались все, это могло бы плохо закончиться, подумала я. Они могли догнать меня, и тогда – моя песенка спета. Поэтому когда открывала дверь, действительно дрожала от страха. Но я открыла её. К счастью, за стойкой сидел только один из них, лицо которого я хорошо запомнила. Увидев меня с собакой, он обомлел и испуганно смотрел то на меня, то на собаку. Затем я с треском захлопнула дверь и сбежала по лестнице. Опасаясь, что, если он догонит меня, я не смогу с ним совладать, я спряталась внизу под лестницей. К моей радости, этот тип только открыл дверь и сразу закрыл её. Но ноги у меня тряслись.

– Потрясающее приключение, – прокомментировала я.

– Да, у меня даже поднялась температура, – с гордостью рассмеялась Цугуми. – Но мне кажется, что в детстве я переживала подобные кризисы почти каждый день. Что, я совсем деградировала?

– Дело не в деградации, а в том, что ты слаба физически. Поэтому тебе не следует проявлять чудеса храбрости и тягаться с этими парнями, – сказала я.

После рассказа Цугуми я немного успокоилась.

– Я посплю, – сказала Цугуми, залезая в постель. – Ты не привяжешь собачонку около дома? Сажать её в будку Пуча опасно, так как они могут украсть и её. Поэтому привяжи её под верандой или где-нибудь ещё.

Цугуми выглядела очень усталой, поэтому я согласилась и встала, держа в руках собачку. Когда я прикоснулась лицом к её маленькой головке, у меня неожиданно вырвалось:

– Она пахнет как Гонгоро. Цугуми, вздохнув, согласилась.

В комнате было совершенно темно. Сквозь сон я услышала, что вдалеке раздаются какие-то звуки. Когда я повернулась на другой бок, то различила, что кто-то, рыдая, тяжело поднимается по лестнице. Это пугающее ощущение чего-то нереального, исходящего из темноты окончательно разбудило меня. По мере того как сознание становилось всё более ясным, я поняла, что звуки приближаются, но какое-то мгновение я, как в кошмарном сне, не могла сообразить, где проснулась. Когда глаза привыкли к темноте, передо мной возникли мои руки, лежащие поверх белого пододеяльника. Затем раздался скрип открывающейся двери.

Это в комнате Цугуми, взволнованно определила я и на этот раз, окончательно проснувшись, вскочила с кровати. Послышалось: «Цугуми». Это был голос Ёко.

Выйдя из комнаты в тёмный коридор, я увидела, что дверь к Цугуми открыта. Цугуми в темноте сидела на постели, сверкая широко распахнутыми глазами. Перед ней стояла покрытая грязью Ёко и, дрожа от рыданий, неотрывно смотрела на свою сестру. Под её взглядом Цугуми застыла без движений с испуганным выражением лица.

– Ёко, что произошло?! – поинтересовалась я. Мне пришла в голову страшная мысль, что на неё напали эти парни. Однако Ёко тихо спросила:

– Цугуми, ты знаешь, что я сейчас сделала? Не говоря ни слова, Цугуми медленно кивнула.

– Такие вещи вытворять нельзя, – сказала Ёко, вытирая лицо грязными руками. Затем, собравшись с силами, чтобы подавить свои непрекращающиеся рыдания, она заявила: – Ты просто не сможешь так жить дальше.

Я не имела ни малейшего понятия, что произошло, а только смотрела на двух сестёр, которые противостояли друг другу. Цугуми неожиданно опустила глаза, резким движением выхватила из-под подушки полотенце и протянула его Ёко.

– Прости меня.

У меня перехватило дыхание. Должно быть, случилось что-то чрезвычайное, раз Цугуми извиняется.

Ёко с легким кивком взяла полотенце и, вытирая слёзы, вышла из комнаты. Увидев, что Цугуми закрылась одеялом с головой, я, не зная, что мне здесь дальше делать, вышла из комнаты и спустилась по лестнице вслед за Ёко.

– Что произошло? – Мой вопрос необычно громко прозвучал в тёмном и тихом коридоре, и я понизила голос: – Всё в порядке?

– Да, теперь всё в порядке, – сказала Ёко, и на её лице появилась улыбка, хотя, была ли это улыбка, в темноте было трудно определить, но я почувствовала это по тону голоса Ёко.

– Ты думаешь, для чего использовала Цугуми эту собачонку?

– Что? Я её недавно привязала к веранде.

– Мария, ты поддалась обману. – При этом Ёко не могла удержаться, чтобы не усмехнуться.

– Ты знаешь, что Цугуми делала ночами?

– Она искала этих парней, не так ли? – Сказав это, я ахнула. Ведь Цугуми могла по телефону узнать об этой закусочной в другом городе.

– Она рыла яму, – сказала Ёко.

– Что?! – опять громко переспросила я, и Ёко поманила меня в свою комнату.

Там горел яркий свет, и всё, что до этого происходило в темноте, стало казаться каким-то необычным сном. Ёко вся была покрыта грязью, и я посоветовала ей пойти принять ванну, но она отказалась.

– Сначала послушай, какое со мной случилось приключение, – ответила она и рассказала мне историю о яме.

– Это была потрясающая яма. Глубокая. Как она только смогла её вырыть? Куда относила землю? Несомненно, она делала это каждую ночь после того, как все ложились спать, а утром закрывала её доской и поверх засыпала землёй… Я крепко спала, но почему-то неожиданно проснулась. Когда прислушалась, мне показалось, что кто-то стонет. Мне стало очень страшно, но я так и не могла определить, кажется мне это или нет… Но всё-таки было похоже, что звук исходит из сада, и я встала и пошла посмотреть. Ты ведь знаешь, когда происходит что-то непонятное, всегда хочется пойти и посмотреть, хотя это и вызывает дрожь во всём теле. Я открыла заднюю калитку и шла на ощупь в сплошной темноте. Но звук, похоже, исходил не из дома, а оттуда, где была будка Пуча. А что, если это грабители? Но тогда почему не лаял Пуч? Во всяком случае, я решила пойти и посмотреть на Пуча. В потемках запахи лучше различаешь, не так ли? Так вот, когда я вышла в сад, в нос мне ударил более резкий, чем обычно, запах свежей земли. Я остановилась, склонив голову, и вновь услышала стон… из-под земли. Подумав, что вряд ли это возможно, я приложила ухо к земле и удостоверилась, что это действительно так. Постепенно глаза привыкли к темноте, и, всмотревшись, я увидела, что рядом с Пучем, ты не поверишь, сидит Гонгоро. Я была ошеломлена и на какое-то мгновение потеряла чувство реальности. Но, внимательно всмотревшись, я увидела, что окраска этой собаки немного отличается от масти Гонгоро, и что было ещё более поразительным, так это то, что в пасти обеим собакам были вставлены своего рода кляпы. Я вернулась в гостиницу за фонарём и осветила собачью будку. Действительно, это был не Гонгоро. Я принесла лопату и как сумасшедшая стала копать перед собачьей будкой, где вскоре показалась толстая доска. Я стукнула по ней лопатой, и снизу раздался стон. После этого я совсем обезумела от отчаяния. Взявшись за конец доски двумя руками, я сдвинула её в сторону и посветила фонарём вниз. Там я, к своему ужасу, увидела человека, сидевшего в страшно узкой и глубокой яме. Ты представляешь, как мне стало страшно? Его рот был заклеен, на лбу запеклась кровь, он протягивал ко мне свои покрытые грязью руки. Когда я узнала в нём одного из тех парней, которые украли Гонгоро, перед моими глазами всплыло лицо Цугуми. Я поняла, что это дело её рук. Но как трудно было вытащить этого парня. Я протягивала ему руки, но он несколько раз срывался вниз, настолько глубокой была яма. Я вся испачкалась, но мне всё-таки удалось его вытащить. Когда я освободила его и всмотрелась в его лицо, то он оказался просто ребёнком, по виду ещё школьником, и был готов вот-вот расплакаться. Мы оба просто плюхнулись на землю и сидели усталые, не в состоянии вымолвить ни слова. Конечно, нам не о чём было говорить. Я всё думала о Цугуми, о том, что с ней случалось с детских лет, и мне стало по-настоящему грустно. Так я и продолжала сидеть перед вырытой Цугуми глубокой ямой и уже не могла больше удержаться от слёз. Пока я так сидела с растерянным видом, он, пошатываясь, вышел через калитку на улицу. Мне надо было что-то сделать с этой ямой, и я прежде всего закрыла её доской, которую засыпала землёй… После этого я вернулась в дом.