Сид Чаплин - Медная пушка

Мой дядя Бен говорит, что был в его жизни один-единственный случай, изменивший ход истории, – это когда он пальнул из пушки в мистера Роуза. Вообще же это был его второй залп.

В ту пору дядя Бен был совсем пацан, а всего их было одиннадцать сотен, мужчин и подростков, чьим трудом держалась угольная империя «Копи Воронья балка». Чтобы взять уголь, нужна армия народу, и сорок лет назад ее авангард составляли забойщики с кайлами и лопатами, дюжие откатчики, не боявшиеся перегрузить вагонетку, благо и пони были им под стать, такие же крепкие; потом стволовые и техники, вихрем гонявшие партии вагонеток по бесконечным штольням, и, наконец, механики, содержавшие в порядке все это хозяйство. Дядя Бен и его закадычный друг Джо были молотобойцами – иначе говоря, махали кувалдами в кузне.

Управлял этим великим воинством мистер Роуз – Хозяин, десятник, некоронованный король, без угля не мысливший своей жизни, Наполеон алмазной империи, как тогда говорили. Если выработка была хорошей, рассказывал дядя Бен, мистер Роуз уходил с шахты, напевая «Лилию лагуны» и одаривая леденцами встречных и поперечных. А если на-гора выдавали мало угля, он словно набирал в рот воды и обезглавливал железным прутом все попадавшиеся на пути одуванчики.

Премьер-министром у него был личный секретарь – «мистер», когда приходилось смотреть в его постную морду с зелеными рыбьими глазами, и просто Скалли, когда он поворачивался к вам спиной и отходил подальше, потому что глаза у него, говорят, были всюду, не только на морде, а даже не скажу где, и вообще, нюх или там чутье у него были развиты до ужаса. Кивая на десятника, он вел дела железной рукой; поговаривали, что он попросту подменил десятника, и было непонятно, почему приличный и честный человек вроде Джона Роуза должен терпеть рядом такую гадину.

Другие помашут кувалдой – и устраивают перекур, а дядя Бен задумал между делом смастерить пушечку и извести семейство крыс, обосновавшееся в темном углу кузни, где были свалены щипцы и ковочные штампы. Джо порыскал вокруг и нашел хорошую медную болванку, приятели обточили ее на токарном станке, рассверлили дуло, поставили на лафет – и готово орудие! Оставалось приладить колесики, но на это терпения уже не хватило, хотелось немедля испытать пушку. Ребята дождались, когда рабочие разошлись по домам, засыпали в пушку пороху, забили большой железный болт. Сунули в горн кочергу, спрятались за наковальню и стали ждать крыс. Но крысы оказались умнее. Пришлось искать другую цель. Джо предложил канистру из-под масла, дядя Бен облюбовал дверь. Она с первого выстрела слетит с петель, уверял он, а закадычный Джо возразил, что на ней и царапины не останется, только порох зря спалим.

– Сейчас увидишь, как зря! – сказал дядя Бен и без лишних слов поднес к запалу добела раскаленную кочергу. Шипенье, грохот, кузня содрогнулась и окуталась дымом. Когда дым чуть развеялся, они увидели на месте двери пустой проем. – Видал? – крикнул дядя Бен. – А ты говорил – зря!

Но тут раздался еще один звук, от которого у них обоих душа ушла в пятки. Это подал голос мистер Роуз: он стал открывать дверь в тот самый момент, когда вспыхнул порох, и теперь выбирался из-под руин. Он подошел на ватных ногах и склонился над пушкой.

– Кто это сделал? – спросил он.

– Я, – сказал дядя Бен.

Мистер Роуз взглянул на Джо, но ничего не сказал.

– А кто поджег? – спросил он.

– Я, – сказал дядя Бен.

Мистер Роуз опять перевел взгляд на Джо.

– А ты что же, просто стоял рядом? – спросил он.

– Мы вместе, – сказал Джо, обретя дар речи.

– Эдак лучше, – сказал мистер Роуз. – Честность – первое-дело. Как она действует, эта штука?

Мистер Роуз, рассказывал дядя Бен, задал еще много вопросов, попросил пальнуть еще разок – теперь по канистре, которая осталась целой и невредимой, потому что, поди, прицелься, когда дело пахнет увольнением. Но дядя Бен держался молодцом и даже вовремя попридержал язык, когда мистер Роуз опустил в один карман своего плаща пушку, а в другой ссыпал порох и положил снаряд. Дядя Бен правильно смекнул, что лучше поберечь слова, тем более что сам мистер Роуз на ветер их не бросал. Он сказал:

– Так, ясно, как день, что ты зачинщик, сорванец Бен. Завтра в час дня жду тебя в конторе. Запомнил? В час дня, как из пушки.

– А сейчас нельзя решить, сэр? – спросил дядя Бен.

– Видишь ли, в меня впервые стреляли, – сказал мистер Роуз. – Есть над чем подумать. Потерпим, утро вечера мудренее.

Он ушел, а дядя Бен и закадычный Джо, посовещавшись, решили, что во множественном числе мистер Роуз, как и полагается монарху, высказался о самом себе, потому что им-то никакого терпежу не хватит до утра.

На следующий день, повесив голову и засунув руки в карманы, дядя Бен без четверти час отправился через рудник в контору, безрассудно надеясь, что земля разверзнется и поглотит его. Вместо этого он напоролся на Скалли, который шел домой обедать, и выслушал совет разуть глаза, вынуть руки из карманов и вообще привести себя в приличный вид, если ему еще дорога работа. После такого начала дядя Бен приготовился к худшему и решил бросить монетку: если орел – идти к мистеру Роузу, а если решка – уходить в море. Оба раза вышла решка, и еле живой от страха дядя Бен постучал в дверь.

– Войдите! – рявкнул из-за двери мистер Роуз.

Он сидел на вращающемся стуле. Рукава серой фланелевой рубашки закатаны, лицо и руки после шахты в угольной пыли, и не слышно, чтобы он напевал «Лилию лагуны». На столе перед ним располагались улики – пушка со всеми ее принадлежностями, зато в комнате, с радостным облегчением отметил дядя Бен, никого посторонних не было: он-то боялся, что на разбирательство вызовут отца.

– Погрейся у огня, паренек, – сказал мистер Роуз.

– Я… мне и так тепло, сэр, – промямлил дядя Бен.

– Не дури, – сказал мистер Роуз. – Грейся, а то холодно. Дядя Бен протянул к огню руки, причем, он рассказывает, потребовалась немалая сила воли, чтобы повернуться спиной к мистеру Роузу: прут был у того под рукой. Наконец мистер Роуз заговорил.

– Ты можешь отсюда попасть в ту дверь? – он показал на дверь в кабинет Скалли.

– Выстрелить?..– спросил дядя Бен, от изумления забыв прибавить «сэр».

– Вот именно, – сказал мистер Роуз.

– Так не попаду, сэр, – сказал дядя Бен. – Ее нужно зажать в тиски.

– Найди их и зажми – да поскорее, – сказал с ходу принимавший решения мистер Роуз и взглянул на часы. – Поторопись – у нас всего двадцать минут времени.

По пути в кузницу дядя Бен размышлял, что могли значить эти двадцать минут, и решил, что, по всей вероятности, мистер Роуз хочет привести в исполнение необъявленный приговор до возвращения служащих с обеда. В закутке у мастера он взял тиски и понесся обратно, только и успел кто-то из слесарей крикнуть: «Таких тисков еще нет, чтобы прищемить тебе хвост!» И все, кто был в кузнице, устроили ему «барабанную дробь», или, говоря понятным языком, стали грохать молотками по горнам и наковальням, вымещая на них свою тревогу.