Банана Ёсимото - N-P

В рассказе снова и снова повторялись эти сцены, других не было.

– Как грустно, – сказала я.

Занавес перед смертью. Отохико и Саги легко узнавались, точно такими я их видела на вечеринке.

– А мне обидно! – воскликнула Суи. Она видела рассказ с совершенно иной точки зрения, чем я.

– Почему?

– С одной стороны, он любит меня как дочь, а с другой – как совершенно случайную женщину. Всякий раз, когда я читаю этот рассказ, мне становится обидно и завидно, – сказала Суи.

– Любовь это любовь, неважно какая и к кому, – сказала я. – Мне очень нравится девяносто восьмой рассказ. Любовь к ней как к дочери и как к женщине сливаются в одну, и это могучее чувство готово заполнить собой всю вселенную. Она возвышает. Если кому и завидовать, так это тебе! По-моему, это лучший рассказ в книге.

– Правда? – Суи улыбнулась, но, мне показалось, не восприняла мои слова. – В любом случае Такасэ умер и после этого рассказа ничего уже не напишет.

– Может быть, сделать копию для Саги? Ей будет приятно, – сказала я.

– Может быть. Но как только я представлю, как она прочтет и обрадуется, мне становится досадно.

– Я тебя понимаю.

– Или представлю себе, что Саги выпустит книгу и этот рассказ войдет в нее как неопубликованный, и мне совсем не по себе! Я очень злая?

– Это вполне нормально – так мне кажется.

– Ты, собственно говоря, на чьей стороне? – сказала Суи каким-то странным голосом.

– Ни на чьей.

– Я знала, что ты так скажешь.

– Зачем тогда спрашивала?

– Какая ты странная!

То, что Суи назвала меня странной, я сочла за великую честь и невольно улыбнулась.

– А как этот рассказ попал к тебе? Отец дал?

– Да! Он написал его у меня, а потом умер.

– Вот как…

– У меня мурашки бегут от мысли, что он написал это своей рукой! Я тогда была еще ребенком, хорошо еще, что не выбросила.

– А-а…

Странная история, подумала я. История чужой страны, история другого измерения…

– Я давно хотела тебе еще кое-что подарить и вот, наконец, решилась, – сказала Суи.

– Как?! Неужели будет еще сотый рассказ, а потом сто первый… – засмеялась я.

– Я храню это очень давно! Ты ведь не была на похоронах Сёдзи.

Суи вышла в соседнюю комнату, открыла стенной шкаф и вернулась с маленькой деревянной коробочкой.

– Что там? Слоновая кость? – спросила я.

– Почти угадала, – сказала она. – Открой.

Коробочка была легкая. Я осторожно открыла ее и вздрогнула. Внутри на вате лежал какой-то осколок белого цвета. Он напоминал цвет этого дома, цвет со своей историей.

– Это кость? – спросила я. – Не может быть!

– Кость Сёдзи.

Суи смущенно улыбнулась. «Почему она смущается?» – подумала я.

– Когда мы были на кремации, я незаметно ее взяла. Было очень страшно, – покраснев, сказала она.

Я была потрясена и, чтобы как-то прийти в себя, сказала:

– Все, что от него осталось.

– Тебе легче? – спросила Суи.

Мне не было легче, и я не понимала, зачем она это сделала. Из дружеского участия? Действительно ли это кость Сёдзи?

– Спасибо, – сказала я. Маленькая коробочка из некрашеного дерева у меня на ладони. Я старалась не думать о том, что внутри, но кончики моих пальцев будто онемели.

– Где ты подрабатываешь?

– В закусочной.

– Караоке поешь?

– Бывает.

– Хм, – сказала я. – У тебя квартира какая-то никакая.

– Мне это помогает! – усмехнулась Суи.

Комната, похожая на гроб. В темноте за окном сверкали уличные огни.

– Побудь со мной. С тобой хорошо, – сказала Суи.

Я почувствовала навалившуюся на сердце тяжесть.

– Ладно, – ответила я.

И никак не могла отогнать мысль о его кости.

Тем вечером я встретила приятеля, с которым училась в школе и которого давно не видела. Мы изрядно выпили.

Я опьянела. На ногах еще держалась, но мне было не по себе и круги в глазах.

По пути домой я встретила Отохико. Мы жили в одном районе, и такое с нами нередко случалось: я видела его то на улице, то в книжном магазине. Обычно мы здоровались и расходились.

В тот вечер, однако, я совершенно не заметила, что навстречу идет Отохико.

– Эй! – громкий возглас Отохико остановил меня.

– Это ты, – сказала я.

– Ты, кажется, пьяна, – сказал он.

– Давай выпьем чаю! – сказала я.

– Кадзами, уже далеко за полночь! – Отохико засмеялся.

– Пойдем в «Мистер Донате», – предложила я. – Там еще открыто.

– Далеко! Давай лучше купим чай в банке и выпьем его на улице.

– Как нищие.

– Разве плохо? Летом можно!

– И то правда, – сказала я. Середина лета. Пройдет несколько недель, и оно сойдет на нет. Грустно.

В автомате, который попался нам по пути, мы купили чай. С грохотом выкатились две довольно большие банки.

Потом мы сели под ставнями закрытого магазина. Мимо на большой скорости проносились автомобили. Всякий раз, когда ехал грузовик, мне передавалась дрожь асфальта.

– Как здорово сидеть на тротуаре! Ощущаешь свое присутствие, – сказала я. – Какая свежая ночь. И эти машины…

– Те, кто живет у дороги, к ним привыкли.

– Наверное.

Время здесь как будто остановилось. Я смотрела на машины и на редких прохожих и различала какой-то другой мир:

бесконечную вереницу уличных фонарей,

разноцветные огни машин,

гудки,

отдаленный собачий лай,

какие-то шорохи на дороге,

голоса людей,

их шаги,

шум ветра, который гремит ставнями,

теплоту воздуха,

нагретый за день асфальт,

далекие запахи лета.

– Как у тебя дела?

– Плохо! – сказал Отохико и крепко схватил меня за руку.

– Больно.

– Вот так же мне плохо.

– Как ребенок, – сказала я. – Ты очень любишь Суи?

– Да, – он глотнул чай. – Так сильно, что в лицах всех проходящих женщин вижу ее лицо. Такая песня была. Плагиат.

– Но слова хорошие, – сказала я.

– Боюсь, что ничего хорошего у нас не будет.

– Все образуется.

– Страшно.

Время остановилось.

Как будто Бог бросил на нас свой благосклонный взгляд. Вечный мир. Замершее время. Долина ночи.

Эта ночь была похожа на Суи.

Когда я вспомнила об этой ночи позже, она не показалась мне при свете дня такой монументальной. Но тогда прикосновение темноты было величественным и неоспоримым.

– Когда я жил в Америке, у меня был приятель, чуть старше меня, с которым мы часто плавали на яхте. Как-то он приехал погостить в Бостон, мы пили втроем с Суи, и она в совершенстве играла роль моей постоянной и верной возлюбленной. Бывает, что присутствие третьего человека все сглаживает и возникает иллюзия, будто все хорошо.

– Понимаю.

Подул ветер. Среди высоких зданий мы были заперты, словно рыбы.

– Но моряка трудно обмануть. Он оказался на редкость проницательным – сразу увидел, что происходит на самом деле. Когда Суи захотела спать и ушла домой, он сказал: «Опасная женщина! Такие живут в море и увлекают моряка к себе. Обычно это бывает тогда, когда он не сосредоточен или устал от работы. Таких встречают только в молодые годы. У твоей женщины точно такие же глаза, как у них. Она околдовывает тебя даже тогда, когда этого не хочет». Я подумал, что он прав.