Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

– Здравствуйте, тетя Маня! Отлично выглядите для ваших пятидесяти.

Тут и Надя застыла с открытым ртом. Света же деловито доела борщ и отодвинула тарелку.

– Ну, чего ты встал? Давай сюда горчицу и пригласи девушку за стол!

Юра опомнился вторым.

– Так вы не домработница?

– Домработница?!? - недоуменно переспросила Надя, - вы что, меня с теткой Маней перепутали?

– Это - Надя! - подал голос Артем.

Юра кивнул головой и подошел к девушке.

– Та самая Надежда, значит… а меня Юрием зовут. В честь Долгорукого назвали. Слыхали?

– Который считается основателем Москвы? - уточнил Надя, - слыхала, - а что означает уточнение «та самая»?

– Юр, можно я расскажу? - взмолилась Света, - Тема, ты не против?

Артем вздохнул и уселся снова за стол. Взял из стопки тарелок четыре штуки, расставил их по периметру. Принялся накладывать кашу все той же деревянной ложкой.

– Дели курицу, Юрка, - обреченно произнес он, - сейчас они тебе наговорят. Ладно, Светлячок, трави помаленьку.

Света усадила Надю за стол и принялась с жаром объяснять:

– Одно из последних писем, полученных от Артема, содержало следующий постскриптум: «Любовь умерла, и Вера вот-вот загнется. Осталась одна Надежда, и только она может вернуть мне интерес к жизни».

Надя недоуменно смотрела на него. Артем насупился.

– Вообще-то, я выражался фигурально, - произнес он, - и о девице Пешеходовой тогда не думал. Я, если честно, думал о том, что жизнь - штука довольно мерзкая.

«Девица Пешеходова» едва не выронила куриное крылышко.

– Вы можете не говорить обо мне в третьем лице? Мы ведь не в зале суда

Светка сделала глоток привезенной с собою «Хванчкары» и вытерла салфеткой губы.

– Надюша, пусть лучше о нас в третьем, чем о работе в первом. Поверь мне, когда они переходят на свой профессиональный жаргон, я чувствую себя Алисой в Сингапуре. Ты лучше мне скажи вот что: между тобой, и этим лохматым, тощим сенбернаром что-то есть? Его спрашивать бесполезно - он вывалит шесть страниц текста, и я вновь останусь в неведении.

Надя покраснела. Все в этой компании были значительно ее старше. Причем, как раз настолько, чтобы между ними не могли возникнуть родительские отношения. Но и о легкомысленной приятельской беседе тоже говорить не стоило.

– Присматриваю за ним по просьбе общественности, - уклончиво ответила она, - как женщина и как профорг. Мужика ведь только оставь одного - пропадет. Артем - это моя общественно-полезная нагрузка.

Света приложила палец к губам.

– Все. Об остальном - ни звука. Он по сценарию должен мучаться и терзаться в неведении. А из-за чего вы поссорились?

– С чего ты взяла? - удивился Артем.

Света нахмурилась. Нахмурившаяся блондинка - это словно очередной ураган у берегов Луизианы. Парни притихли.

– Я, конечно, не Шерлок Холмс, - как бы разговаривая сама с собой, сказала она, - но не настолько тупая, чтобы не замечать очевидных вещей. Когда Надя вошла, у тебя было такое удивленное лицо, словно ты увидел по меньшей мере призрак умершей тетки. Тебе хватит, Ватсон, или мне излагать дальше?

Артем замахал руками. Мол, все понял и принял к сведению. Света снова принялась за трапезу. Юра первый справился с обедом и принялся цедить компот. Орлов выдохнул весь запас воздуха, вздохнул и произнес, не глядя на Надежду:

– Я за время своего затворничества совершенно отвык от женского общества. Случается, ляпну что-нибудь, потом неловко бывает.

Надя под столом засучила ногами.

– Бывает, - подтвердила она, - скажет что-нибудь, и не понятно: то ли комплимент, то ли ругательство.

Юра посмотрел Светлане в глаза и неуловимо качнул головой, призывая к уходу с опасной тропы.

– Что будем делать сегодня вечером? - спросил он, - я, например, последние десять лет мечтал только о рыбалке с ночевкой. Может, махнем?

Артем решительно пресек Юркины фантазии.

– Мечтал? - переспросил он, - ну и мечтай дальше. Ты ведь знаешь, что мечта вблизи оказывается вовсе не таким чудом, как представлялось. В этом году у нас творится что-то неладное. Комаров столько, что к реке не подойти. Плюс ко всему, рыба совершенно не клюет. Уж не знаю, с чем это связано…

– Нормально связано, - без малейшей печали в голосе отозвался Юра, - комариные личинки являются кормом для рыбы. Если много комаров, значит клева и не будет. По моему, так!

– Ух ты! - вступила Света, - а я и не знала что ты еще где-то компетентен, кроме как в своих компьютерах.

Юра победоносно улыбнулся. Хлопнув Артема по плечу, он произнес:

– Мы с этим парнем в армии однажды стали победителями в соревнованиях на выживание в незнакомой местности. Нас сбросили в одно из псковских болот, и мы две недели как проклятые добирались до цивилизации. Жрали всякую гадость, пили болотную воду, короче, отрывались вовсю. Странно, но Артем за это время, насколько я помню, даже умудрился поправиться на пару килограмм.

Света хмыкнула.

– Вот так в компании и узнаешь случайно о некоторых подробностях биографии близкого человека. А где вы служили, уважаемые?

– Рота разведки, - кратко ответил Артем, - остальное - военная тайна, которую мы забыли пятнадцать лет назад. Надя, тебе не скучно? А то мы, кажется, увлеклись.

– С детства обожаю всякие байки: рыбацкие, военные, особенно приятно слушать папину лапшу на мамины уши, - весело ответила девушка, - кстати, Псков - это ведь центральная часть России. Неужели там такие леса и болота, чтобы двум бравым десантникам неделями пропадать?

Артем хмыкнул, вспоминая давно забытые деньки.

– Надя хочет сказать, что ни разу не была в тех местах. Псковская область вместе с Новгородской занимают территорию как половина… ну, хотя бы Белоруссии. Я, кстати, на Витебщине поплутал когда-то знатно. Но населения там, на сто тысяч квадратных километров - всего полтора миллиона. Плотность получается (согласно справочнику) около тринадцати человек на квадратный километр. Для сравнения, в Украине плотность восемьдесят два, а в Белоруссии - пятьдесят человек на квадратный километр. Света, ты же родом из Пинска, много там народу?

– В Пинске хватает, а вот рядом… это же Полесье! Леса и болота!

– Там то же самое, - сказал Юра, - плюс множество мелких речушек. Хотя, где их нет? Ты в Питере бывала когда-нибудь?

Надежда отрицательно помотала головой. Дальше собственного областного центра она не выбиралась. Девушка была домоседкой и очень не любила всякие там переезды и путешествия. Заграничные куррорты не в счет, ибо там она находилась в состоянии аффекта и жила, словно в дурном сне. О своем пребывании за границей она предпочитала не распостраняться.

– Я еще при Союзе ехал однажды в поезде Ленинград - Львов. Свинарник на колесах, и еще мягко сказано. Одним словом, ковбойский поезд. Местность тоже характерная. Со мной ехал один мужик, только из-за речки [14]… так он уснуть не мог. Говорил, постоянно ожидает нападения. И ты знаешь, мне было тогда вовсе не смешно. Лес слева, болота справа, туман сзади. То и дело вспоминаешь Конан Дойля: «Если жизнь и рассудок дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот».