Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.

– Так что, не простишь? - упавшим голосом спросил он из-за двери.

– Почему, не прощу? - удивилась супруга, - вот только морду твою кошачью разукрашу, и сразу прощу.

Вернувшись на главную площадь деревни, участковый застал там все в почти таком же состоянии, как и до отъезда. Единственное, что изменилось - значительно выросло количество зевак. Человек пятьдесят народу всех мастей: школьники, пенсионеры, небритые личности с помятыми мордами - все удобно устроились и наблюдали за разворачивающимся действом. Кое-кто подкалывал сидящего рядом с трупом Ярошевича.

– Антон, ну хоть раз нормально на «дачу» съездишь!

– Пора звездочки рисовать за убитых басурман!

– Они их накалывают, - разъяснял кто-то авторитетным голосом.

– Где? - недоумевала старушка.

– А на заднице!

– Да будет вам! - ворчливо отозвался «Век воли не видать», - лучше бы сто грамм кто налил - весь кайф прошел, скоро ломать начнет.

Какая-то бабулька развязала торбу и протянула рецидивисту бутылку водки.

– Держи, касатик, - жалеючи, сказала она, - только вот закусить нечем.

Еще кто-то отломил половину кольца колбасы. Протянули кусок батона, пару помидорин, плавленый сырок. Так что к приезду участкового бутылка опустела наполовину, а вздувшийся живот Ярошевича указывал на то, что ему такой ход развития событий начинает нравиться.

– Начальник, а можно я еще одного «чеха» замочу? - спросил он, когда Авраменко вышел из машины, - впервые себя человеком чувствую.

– Ты мне это прекрати, Ярошевич! - строго сказал участковый, - граждане, ну кто просил поить подозреваемого? Он же сейчас при составлении протокола такого наговорит - бумаге мало не покажется!

Народ ответил нестройным гулом, в котором преобладало старушечье мнение, что «касатика» расстреляют за убийство. Капитан едва не расхохотался.

– Смотрите, если покойничек окажется в списке международных преступников, то как бы нашему самураю орден не повесили. Граждане, кто свидетель происшествия, подходите - записывайтесь!

Прием старый, от Остапа Бендера, но в сельской местности работающий безотказно. Как представили бабульки да прочие, сколько раз им придется мотнуться за сотню километров до райцентра, так толпа стала понемногу рассасываться. В итоге, к прибытию опергруппы, на месте осталась лишь Алена - продавец из местного «супермаркета».

– Ты свидетельница? - спросил участковый у девушки.

– Ага! - кивнула она, - а меня по телевизору показывать будут?

– Смотря от того, что ты видела, - пожал плечами капитан, - если назовешь мне еще парочку свидетелей, то я сам тебе из Теплоград съемочную группу привезу. На своем «бобике». И корреспондента из областной газеты.

– Ага! - еще раз кивнула продавец и стала морщить лобик, - так а что тут вспоминать: метелили его младший Лещинский, Мишка Веремейчик, Ваня Жлобович и еще пара пацанов. Не рассмотрела точно - жопами стояли. Ой!

– Ничего! - фыркнул участковый, - жопами, так жопами. Не мордами же…

Из дальнейших показаний девушки выяснилось, что самое ценное в ее показаниях - это первое предложение. Ни причины ссоры, ни момент убийства Мусы она не видела, но зато смогла без запинки назвать нескольких людей, действительно все видевших и слышавших, и изволивших лично принимать участие в заварушке.

Тем временем прибыла долгожданная опергруппа из Петровска в составе двух дознавателей и судебного врача. Дознавателями были двое молодых сотрудников - старший лейтенант Пирогов и лейтенант Васильева. В качестве судмедэксперта выступал старый циник из обоймы эскулапов, рожденных в послевоенное время и проходивших интернатуру в конце шестидесятых. Он был универсальным специалистом: патологоанатом, медэксперт и монстр в дактилоскопии. Звали судмедэксперта Федор Михайлович, а фамилию его мало кто уже помнил, так как обращались к нему уже не менее двадцати лет по кличке «Дядя Федор». Чтобы закончить пространственное описание опергруппы, добавим следующее: бравый верзила-капитан тайно мечтал о лейтенанте Васильевой. Поэтому он в ее присутствии тушевался и немного путался в мыслях.

– Здорово, Олег! - протянул участковому руку Дядя Федор, - неужто наши встрепенулись и стали «черных» теснить? Или это месть за Чечню?

– Как ни странно, но все началось с женщины! - вздохнул Авраменко.

После этих слов почему-то покраснела Танечка Васильева. Николай Пирогов, будучи старшим в группе, обнаружил известную деловитость.

– Имеем кого допрашивать? - спросил он мужественным голосом.

– Одного свидетеля, вернее, одну свидетельницу я уже допросил, - ответил капитан Авраменко, - она назвала фамилии тех, кто находился рядом в момент убийства.

– Ну вот! - обреченно выдохнул Пирогов, - Авраменко, как обычно, самую приятную часть работы выполнил. Бьюсь об заклад, что все остальные свидетели - мужики.

– Какие там мужики! - махнул рукой Авраменко, - пацаны от шестнадцати до восемнадцати лет. Нигде не работающие.

– Тунеядцы! - вздохнул медэксперт, неспешно занимаясь своим делом, - Коля, а чего ты стонешь постоянно, когда у тебя в напарниках молодая красивая девушка.

Теперь покраснел капитан Авраменко. Вообще, он краснел охотно, ибо его румяное лицо с неглубоко расположенными кровеносными сосудами весьма к этому располагало. В повседневной жизни он, правда, краснел чаще всего в приступах гнева, поэтому глянувший в его сторону Пирогов пожал плечами.

– Таня в данный момент не девушка, а сотрудник милиции!

– Вот пусть она и допрашивает молодых парней! - вытер руки проспиртованной салфеткой Дядя Федор. Труп аккуратно был упакован в черный полиэтиленовый мешок, орудие убийства - в прозрачный мешочек поменьше - все-таки, улика номер один, - вам причину смерти, надеюсь, называть не надо?

– Шуткуешь, Дядя Федор! - хмыкнул участковый, - она и ежу понятна.

– Ну, значит, если больше вопросов ко мне нет, то отправляйте труп с водилой в морг, а я пойду - посижу часок-другой с удочками. Когда-то здесь хорошо брала форель, - судмедэксперт поместил улику в свой саквояж, - а кто, интересно мне, будет сопровождать подозреваемого?

– Я поеду! - вызвался Пирогов, - а Таня с Олегом пусть дознанием занимаются.

Речь старшего лейтенанта отрицательных эмоций не вызвала. Пирогов был обязан доставить преступника в районную КПЗ - не гулять же ему на свободе. И пусть Антон именовался пока нейтральным словом «подозреваемый», но в этом качестве осталось пребывать ему недолго - до суда. Эксперт был доволен, что никто не возражает против его отлучки на рыбалку, Олег Николаевич был очень доволен, что остается с Танечкой наедине, Танечка тоже была очень довольна. Как ни странно, тем фактом, что ей доверили опрос свидетелей, ведь она пришла на работу в органы по зову сердца. Молодого и неопытного.