Владимир Козлов - ЭМО

Заходим в облезлое здание, пересекаем двор. Окна в соседнем доме забиты кусками фанеры. У стен, покрытых граффити, – переполненные мусорные баки.

Входим в еще одно здание. В коридоре первого этажа – метровый запыленный бюст Ильича. Запах на лестнице напоминает «траву». Кто-то из музыкантов говорит:

–Лестница пахнет металлистами, нет – растаманами…

–Пахнет любовью!

Все смеются.

На «базе», наоборот, все прилично: обувь надо снимать и по синему ковролину ходить босиком. Облезлые синие стены обклеены плакатами «Ария», «Кино», «Metallica», «Guns’n’Roses». Еще на одном – надпись «I Like Rock …and Harley Davidson». Музыканты начинают распаковывать инструменты. Я сажусь на пол у стены.

Андрей достает из чехла и рассматривает запасную гитару – он одолжил ее перед репетицией у гитариста группы Kimono.

–Как на ней играют? – говорит он Олегу. – Видишь, не прикручена тут эта хуевина…

–Ты у которого взял гитариста? – спрашивает Олег.

–Я не знаю, как их зовут, – отвечает Андрей.

–Этот, который на Тома Хэнкса похож? Там один такой реально небритый, один в один…

–Может быть, у другого.

–Значит, у того, который бритый.

Андрей кивает на наклейку Kimono на гитаре.

–Да ладно, никто там… – говорит Максим. – «Оригами», «Кимоно»…

–В любом случае – это так, подстраховаться.

–Видишь – у меня нормальный, «пацанский» Jackson. – Олег показывает на свою гитару.

–Ладно, что поделаешь? – говорит Андрей.

Кто-то из парней спрашивает про завтрашний концерт с Pleymo. Максим отвечает, что продано уже примерно четыреста билетов.

Парни продолжают настраивать инструменты.

–Уже двадцать минут, – говорит Дима.

Максим пожимает плечами.

–Позже сядем, позже выйдем…

Он берет микрофон и начинает его проверять:

–Раз-два-три-четыре, раз-два-три-четыре…. Йи-и-и-и!

Одновременно строятся гитаристы.

Максим выводит:

–Е-е-э-э-э-э-э-э! Раз-два-три! Раз-два! Нет, нормально. Можно чуть-чуть добавить в принципе.

Микрофон настроен, остальные музыканты еще не готовы. Максим начинает рассказывать историю про заказ перчаток через Интернет:

–Подтверждение на мои перчатки пришло. Пятьсот рублей. Я думаю – что такое? Они ж три бакса стоили. И чего-то он мне больше не ответил. Я слегка охренел – заказал перчатки «The Used» без пальцев, за три с половиной доллара – и доставка пять долларов. Он мне – о’кей, через другана там все вышлю. Пятьсот рублей. Еще окажется, что какие-нибудь самопальные, парень какой-то продал.

–Это ж «ebay», аукцион, – может, там кто-то цену поднял? – спрашивает Леша.

–Нет, он мне сказал, что все, продаю тебе…

–Из ста рублей получилось пятьсот, нормально…

–Я купил на аукционе перчатки за пятьсот рублей!!! – прикалывается Максим.

Инструменты настроены – парни делают что-то вроде джема.

Максим говорит:

–Тридцать пять минут – ну вот и настроились

–Тридцать семь, – поправляет его кто-то.

–А у тебя часы спешат.

–Какая разница?

–Рановато пришли, еще пара часиков есть…

–…Тридцать восемь минут.

У первой песни – медленное гитарно-барабанное вступление.

Парни заканчивают пятую или шестую песню. Сочи обсуждает с Лешей, кто из них играет не в долю. Вмешивается Максим, говорит Сочи:

–Такое ощущение, что ты его постоянно догоняешь. Я не могу спеть ровно, потому что они начинают партии раньше…

Музыканты начинают песню заново. Я вжимаюсь в стену, чтобы не получить бас-гитарой Сочи, которой он размахивает во все стороны. Одна из девушек фотографирует репетицию, вторая пьет из бутылки пиво «Туборг».

Перерыв в репетиции. Кто-то из музыкантов выходит, кто-то перемещается поближе к открытому окну.

Максим берет гитару Андрея, начинает что-то наигрывать. Это – новая песня.

–Сюда я прикольный вокал придумал, – говорит Максим.

Заходит чувак в черных шмотках, с эмо-чубчиком, здоровается со всеми. Олег кивает на стоящую в углу бутылку ликера.

–Когда пить будем?

Ему отвечают:

–Ты же не пьешь.

Сочи открывает бутылку, начинает разливать таллинский ликер по пластиковым стаканам. Мне тоже наливают горького напитка с травяным привкусом. Мы чокаемся, пьем.

Разговор заходит про концерт My Chemical Romance в Петербурге через три недели.

–My Chemical Romance – говно, – говорит Андрей.

–Ты что – говно? – отвечает Максим. – Мы уже билеты купили…

–Ну и идите на говно!

Перерыв закончен. Парни берут инструменты.

–»Без лишних слов» играем четвертой или пятой, – говорит Максим. – А то вдруг остановят, не дадут доиграть. А так получится – мы сыграем вам четыре-пять наших лучших вещей, а после этого – всякое говно…

Все смеются.

Из текста песни «Без лишних слов»:

Когда «Оригами» начинали играть, слово эмо в России мало кто знал, разве что те, кто интересовался американским панком/хардкором восьмидесятых либо свежей американской музыкой. Не знали этого слова и сами музыканты. Только через пару лет, услышав западные эмо-группы, они поймут, что играют что-то похожее, и начнут сознательно двигаться в том же направлении. А поначалу все выглядело далеко не радужно.

Максим: У нас были концерты, когда в зале – три человека, наши друзья. В Питере был такой культовый клуб – «Полигон», – и мы мечтали там сыграть. Нам тогда был год, и вот вокалист «Психеи», Дима Порубов, предложил: давайте я вас впишу. Мы выходим на сцену, нам надо играть, мы поворачиваемся – а там зал огромный, и он абсолютно пустой. Начинаем играть – видим, там уже три наших друга сидят… Был момент, когда я все время слышал за спиной: «„Оригами» – говно». И тогда мы просто взяли, тупо выкинули все песни и начали заново. Нам некоторые говорят: «Вы записали первый альбом „мазафаку», а второй уже эмо». Ни хера подобного, мы уже там пытались играть что-то мелодично-скримовое. Вообще я считаю, что группа должна играть то, что ей нравится. И если все делать искренне, с душой, всегда найдутся люди, которым это понравится.

Алексей: Никакого слова эмо тогда еще не было. Мы начали играть подобную музыку, но так ее не называли. У нас уже на первом альбоме есть несколько песен – «Миллионы небесных светил», что-то еще, которые относятся к этому стилю.