Стивен Фрай - Лжец

Я здоров, счастлив и, правда же, очень жалею, что огорчил вас. Скоро напишу подробнее и объясню, почему я почувствовал, что должен уйти из колледжа. Пожалуйста, постарайтесь простить безумно любящего вас сына Эйдриана.

P . S . Я встретил сегодня нового капитана команды Англии Тони Грейга.

Двадцать минут спустя дядя Дэвид вернулся и прочитал письмо.

– Полагаю, сойдет. Оставь его мне, я сам отправлю.

Он оглядел Эйдриана с головы до ног.

– Выгляди ты хоть вполовину пристойно, я пригласил бы тебя посмотреть матч с мест для членов клуба.

– Я бы с радостью.

– Приходи завтра в галстуке, посмотрю, что удастся сделать.

– Вы страшно добры. Буду счастлив.

– Они ведь дают тебе день отпуска, чтобы ты мог посмотреть крикет, верно? Там, на Денмарк-стрит? Дают?

– Как это принято в Министерстве иностранных дел, вы хотите сказать?

– Ладно, дерзкий крысенок, считай, что очко ты отыграл. И подстригись. А то ты походишь на уличную девку.

– Боже мой! Неужели?

На следующий день Эйдриан в «Лордз» не пошел, он вообще там больше ни разу не появился. Вместо этого он вернулся к работе, находя, впрочем, время и для того, чтобы бродить по Тоттнем-Корт-роуд, наблюдая за девяносто шестью перебежками Тони Грейга и умопомрачительными семьюдесятью тремя – Лилли, – на экранах телевизоров, выставленных в витринах магазинов электроники.

Риск столкнуться с людьми, которых он знал, оставался немалым. Эйдриан вспоминал описание площади Пиккадилли, данное доктором Ватсоном в первом рассказе о Шерлоке Холмсе, – огромная клоака, в которую неотвратимо стекаются все бездельники и лодыри Империи. Теперь казалось, что, поскольку Империя ссохлась в размерах, сила притяжения Пиккадилли возросла. Британия была ванной, а Пиккадилли – ее сточным отверстием, ныне почти булькающим, всасывая последние несколько галлонов грязной воды.

Часть работы Эйдриана, находившегося в центре этого водостока, состояла в том, чтобы всматриваться в каждое проплывающее мимо лицо. Невинные прохожие обычно не заглядывают посторонним в лица, так что Эйдриан, как правило, успевал, если навстречу двигался кто-то знакомый, свернуть в сторону.

Однако как-то после полудня, недели через две после встречи с дядей Дэвидом, Эйдриан, укрывшийся от дождя в своем любимом месте, под колоннами «Суон и Эдгар» [115] Расположенный на площади Пиккадилли большой магазин женской одежды. , и высматривавший клиентов, вдруг приметил доктора Меддлара – без привычного высокого и жесткого воротника, но тем не менее узнаваемого безошибочно, – поднимавшегося по ступенькам из станции подземки.

Триместр, должно быть, закончился, подумал, скользнув за колонну, Эйдриан.

Он смотрел, как Меддлар, поозиравшись по сторонам, пересекает улицу, направляясь к «Аптеке Бута» с ее неоновой вывеской. Прямо под вывеской вершили свой противозаконный бизнес Грег и Марк, двое бритоголовых, с которыми Эйдриан был хорошо знаком, – к его изумлению, Меддлар остановился и заговорил с одним из них. Вид он пытался сохранять безразличный, однако Эйдриану с его наметанным глазом было совершенно ясно, что у аптеки ведутся официальные переговоры.

Прыжками пронизав поток машин, Эйдриан сзади приблизился к Меддлару.

– Да это же доктор Меддлар! – воскликнул он, дружески хлопнув сященника по спине.

Меддлар крутнулся назад.

– Хили!

– Мой дорогой старина капеллан, до чего же я рад вас видеть! – Эйдриан тепло пожал ему руку. —

Однако позвольте дать вам совет – verb sap [116] От латинского «verbum sapienti sat est» – «для мудрого довольно и слова». , как выражались мы в милой старой школе, – если они запросят с вас больше десятки за то, что вы у них отсосете, считайте, что вас грабят.

Меддлар побелел и попятился к бордюру.

– Уже уходите? – разочарованно спросил Эйдриан. – Что ж, надо, так надо. Но если вам потребуется жесткий секс, дайте мне знать, в любое время, я для вас что-нибудь организую. Вы только не забывайте слова того человека из «Касабланки»: «Берегитесь, здесь повсюду стервятники. Стервятники, повсюду».

Меддлар исчез среди брызг и воя автомобильных клаксонов.

– Помните о «Кодексе зеленого креста» [117] Изданный в 1971 г. упрощенный свод правил уличного движения для детей. , – крикнул ему вслед Эйдриан. – Я ведь не всегда буду рядом, когда вам понадобится перейти улицу.

Бритоголовые остались недовольны.

– Сукин ты сын, Хьюго! Мы почти уже договорились.

– Я вам все возмещу, мои дорогие, – сказал Эйдриан. – Дело того стоило. А пока позвольте поставить вам по «фанте» в «Уимпи». Под этим дурацким дождем все равно бизнеса не сделаешь.

Они сидели у окна закусочной, автоматически прочесывая взглядами текущую мимо людскую толпу.

– Почему он назвал тебя «Хили»? – спросил Грег. – Я думал, твоя фамилия Хэрни.

– «Хили» было моим прозвищем, – ответил Эйдриан. – Я, видишь ли, часто изображал Денниса Хили [118] Деннис Уинстон Хили (р. 1917) – английский экономист и государственный деятель. , политика. Так оно ко мне и пристало.

– А.

– Ну что за дурачок, – добавил в подтверждение Эйдриан.

– Точно, он!

– Нет, вообще-то это скорее Майк Ярвуд [119] Майк Ярвуд (р. 1941) – английский комик. .

– А этот тип действительно викарий?

– Капеллан школы, жизнью клянусь.

– Черт-те что. Он просил Терри и меня, чтобы мы его связали. А еще воротничок носит.

– «Ударив в стол, я крикнул: Нет!» – произнес Эйдриан, складывая, точно для молитвы, ладони.

– Чего ты сделал?

– Джордж Герберт [120] Джордж Герберт (1593—1633) – английский религиозный поэт. . Стихотворение под названием «Воротничок». Оно, по-видимому, ускользнуло от вашего внимания. «О, где веселия венки? Унесены? Разорены? Не то душа моя: в ней плод, а у тебя есть руки».

– А, правильно. Ну да.

– Вы были венками веселия, плодами. А он, подозреваю, вознамерился наложить на вас руки. Должно быть, забыл окончание. «Я в каждом слове слышал зов: „Дитя!“ И отвечал: „Мой Бог!“».

– Ты чего, заговариваться начал?

– Замечательные стихи, вам бы понравились. Могу сгонять в «Хатчкардз», купить для вас сборничек.

– Пошел ты.

– Ну что же, это желание в моем предложении также присутствовало, – признал Эйдриан. – А теперь, если вы меня простите, я загляну в «Бутс» и разживусь примочкой для старых ран.

Еще два месяца спустя Эйдриана снял актер.

– А я вас знаю, – сказал Эйдриан, когда они ехали в такси.

Актер стянул с носа темные очки.

– Господи! – Эйдриан глупо хихикнул. – Вы же…

– Зови меня Гаем, – сказал актер. – Это мое настоящее имя.

«Знаменитость! – подумал Эйдриан. – Мой клиент – знаменитость».

Эйдриан остался у актера на ночь, против чего его всегда предостерегали самым серьезным образом. Гай разбудил Эйдриана поцелуем, к которому присовокупил копченого лосося и омлет.