Стивен Фрай - Лжец

– Вот же черт! – неожиданно выпалил Хэмфри Биффен.

Все повернулись к нему.

– С тех самых пор, как ты упомянул о третьем законе, я сижу и ломаю голову, пытаясь припомнить остальные, – сказал Биффен и покачал, извиняясь, головой. – Второй и четвертый я, разумеется, помню, но что же такое первый, боже ты мой?

– Ой, ну брось, Хэмпти! – И жена игриво подпихнула его локтем. – «Что есть на человеке, все вранье». Как ты мог забыть?

– Ну, конечно! — радостно воскликнул Биффен. – Я просто старый дурак. Мне очень жаль, Дональд.

– Тут не о чем жалеть, дорогой друг. Леди Элен, разумеется, совершенно права. «Что есть на человеке, все вранье». Интересно, сэр Дэвид, вам когда-нибудь приходилось слушать маленькие беспроводные эссе, которыми я время от времени мараю волны эфира? Дома их можно услышать каждое субботнее утро по Радио-4. Кроме того, «Зарубежное вещание Би-би-си» транслирует их на весь земной шар.

– Да знаю я. И всякий, кто когда-нибудь пытался послушать крикет, тоже знает. Скука смертная.

– А, тогда вы, возможно, слышали и эссе, прозвучавшее на этой неделе. На Европу его передавали этим утром в три ноль-ноль и потом еще в пятнадцать ноль-ноль пополудни.

– Ну, слышал, – ответил сэр Дэвид. – Господи, скорей бы уж это к чему-нибудь нас привело.

– Оно и ведет. Возможно, вы слышали, как я упомянул о зяблике. «Зяблик» – это кодовое имя, данное мной Мартину Сабо. Иштван у нас «Московка», я – «Белоголовый орлан», Эйдриан – «Темный вран».

Эйдриан снова покраснел. Почему же «Темный врун»? Как-то даже несправедливо.

– А вы, сэр Дэвид, – продолжал Трефузис, – «Перина», не знаю почему, но вот так. Надеюсь, вас это не огорчит.

– Меня называли словами и похуже.

– О, неужели?

– Вы давайте, продолжайте, ладно?

– Очень хорошо. В этой передаче я произнес такие слова… позвольте-позвольте… примерно такое предложение… «напомнил мне, по первости, об имеющемся у меня экземпляре „Опытного рыболова“ Исаака Уолтона». Да, по-моему, так. Это было инструкцией для Мартина – вспомнить о первом законе Уолтона: что есть на человеке, все вранье. Я же понимал: если вам или Гольке удастся перехватить Мартина, вы первым делом станете искать нужное вам сокровище за подкладкой его куртки. В Венгрии Сабо при последнем разговоре с внуком нарочно сказал Мартину, что «Мендакс» надлежит спрятать именно там. У вашего будапештского сотрудника имеется контакт в венгерской тайной полиции. Саймон говорит, что его зовут «Слесарем». «То, что вам нужно, будет в подкладке куртки Мартина Сабо», – несомненно сообщил Слесарь в Лондон, что Беле Сабо от него и требовалось. Вы соответственно проинструктировали Листера. «Ищите „Мендакс“ за подкладкой куртки Поллукса», – сказали вы. Мартин действительно соорудил на куртке потайной карман и спрятал в нем микросхему. Ее-то Листер с благодарностью и забрал после того, как перерезал бедному юноше горло. Уверен, вам еще предстоит обнаружить, что вы убили молодого человека лишь для того, чтобы получить схему, управляющую скоростью вращения барабанной сушилки. Радиоприемник, который стоял на туалетном столике Мартина, мог дать вам улов побогаче. Вот он.

Трефузис взял со стола один из двух приемников.

– Он, понимаете ли, здесь. «Мендакс». Я знаю, как сильно вы жаждете его, Дэвид, и мне страшно жаль, что я не в состоянии вам помочь. Хэмфри и леди Элен – старые друзья Белы Сабо, как и я, – и все мы считаем, что права на эту машину принадлежат в первую очередь нам. Саймон, естественно, предан прежде всего тестю с тещей и мне, любящему крестному отцу его жены Нэнси. Решить, какого наказания вы заслуживаете, должен Штефан, наследник Белы и брат Мартина, которого вы столь безжалостно зарезали. Листеру, боюсь, мы сохранить жизнь не сможем.

Сэр Дэвид поднялся на ноги.

– Все это было до крайности поучительным, – сообщил он. – Вы очень опрятно провели операцию, Дональд. Поздравляю. А теперь должен попросить вас передать «Мендакс» мне. Мистер Листер, будьте так любезны.

Эйдриан смотрел, как правая рука Листера медленно сползает к левому боку и вытаскивает на свет, из-под отворота зеленовато-голубого костюма «сафари», автоматический револьвер. По крайней мере, Эйдриан полагал, что это автоматический револьвер. Эта штуковина безусловно была некоторой разновидностью ручного стрелкового оружия и теперь целила прямехонько в голову профессора Трефузиса. Эйдриан надеялся некогда, что впереди у него целая жизнь, за которую он успеет накопить кучу разных сведений, включая и основные познания относительно стрелкового оружия – достаточные, чтобы суметь, к примеру, определить разницу между пистолетом, револьвером, автоматическим там или полуавтоматическим. Теперь же ему предстояло быть убитым из одного такого приспособления, так и не успев выяснить, что оно собой представляет.

– «Мендакс», – сказал, не проявляя никакой озабоченности, Трефузис, – разумеется, в полном вашем распоряжении, вы можете держать его при себе, можете сбыть с рук – как пожелаете, сэр Дэвид. Против пуль у меня аргументов нет. Однако я должен попросить, чтобы вы позволили мне закончить мое выступление. После этого можете убить нас всех, поскольку убить нас всех вам, конечно, придется, ибо я уверен, что, объявляя о моем намерении осведомить ваших политических хозяев насчет совершенно предосудительной роли, сыгранной вами в этом деле, я говорил от имени всех, кто присутствует в этой комнате.

– О, разумеется, я поубиваю вас всех, – пообещал сэр Дэвид. – Поубиваю, и с величайшим моим удовольствием.

– Естественно. Однако я не могу позволить вам получить «Мендакс» – даже по цене столь низкой, как шесть пуль, – не продемонстрировав предварительно его изумительные возможности. Вы же не станете приобретать кота в мешке, сэр Дэвид… да еще и заглазно. Собственно говоря, ради этого Эйдриан здесь и присутствует.

Сэр Дэвид сложил на груди руки и поразмыслил.

– Ну хорошо, – согласился он, – если это вас позабавит.

– Спасибо. – Трефузис склонился над столом. – Поправьте меня, Штефан, если я ошибаюсь, но, сколько я знаю, все, что мы должны сделать, это соединить два приемника таким, примерно, образом…

Эйдриан заставил себя оторвать глаза от оружия в руке Листера и повернуться к Трефузису. Тот уже вскрыл батарейные отделения приемников. Из одного выставился наружу плоский соединительный кабель с разъемом на конце. Трефузис воткнул его в батарейное отделение другого приемника, и разъем с негромким пластмассовым щелчком встал на место. Затем Трефузис воткнул в гнездо одного из приемников штырек наушников и вопросительно взглянул на Штефана. Молодой человек покачал головой:

– Не в этот, в другой. Точно в другой.