Григорий Климов - Имя мое легион

Дежурный сержант милиции лениво откинулся на стуле и спросил:

– Это ваши документы, гражданин?

– Да, эти документы меня украл слепой нищий, который вовсе не слепой. Это черт знает что!

Не волнуйтесь, гражданин. Когда надо, у нас даже слепые видят.

– Да, но потом этот слепой, как заяц, побежал к милиционеру! А милиционер, вместо того чтобы арестовать вора, арестовал меня! Я только что вернулся из-за границы. И что это у вас за порядки в социалистическом отечестве?!

Разглядывая документы на имя Бориса Александровича Руднева, дежурный сержант убедился, что обладатель их является инструктором агитпропа, то есть Управления агитации и пропаганды ЦК партии, что он член Союза советских писателей и что партвзносы долгое время платились в Берлине и Нью-Йорке. Значит, проверенный и доверенный партиец. И с такими лучше быть осторожнее.

– Извините за беспокойство, товарищ Руднев, – переменил тон сержант. – Получилось маленькое недоразумение. Просто вы одеты во все заграничное, и вас приняли за иностранца. Ну и решили вежливенько, без шума проверить ваши документики.

– Но почему меня арестовали?!

– А это мы сейчас выясним, – сказал дежурный и развернул последнюю страницу паспорта, предназначенную для специальных пометок органов власти.

Там стоял красный литерньй шифр ОУ/13-001. Увидев этот шифр, сержант смущенно кашлянул и полез в стол за секретной инструкцией.

Литерный шифр означал специальные категории граждан, требующие особого внимания властей. Внимание это могло быть положительным – красный штамп, или отрицательным – синий штамп. Литер ОУ означал «особый учет», что было равносильно охранной грамоте. Человек на особом учете не мог быть арестован без согласия того органа, который поставил его в эту категорию.

Но больше всего сержанта смутила следующая цифра шифра – 13. Эта цифра означала отдел КГБ, где данное лицо было зарегистрировано. Дело в том, что официально в КГБ числилось 12 отделов, одним из которых была и милиция. Последний, 12-й отдел занимался всякой чепухой: пожарная охрана, общество спасения на водах, запись актов гражданского состояния (загс) и тому подобное.

Правда, иногда по пьяному делу шептали еще и о 13-м отделе КГБ, который настолько засекречен, что о нем официально не должны знать даже сами работники КГБ. Некоторые люди в пьяном виде божились, что этот таинственный 13-й отдел управляет сзади всеми остальными отделами КГБ, что вся внутренняя охрана 13-го отдела состоит из глухонемых и что оттуда никто не выходит живьем. И еще шептали о специальных агентах 13-го отдела, которые маскируются под слепых и нищих.

И вот теперь, впервые за всю свою долгую службу в милиции, сержант сам столкнулся с загадочным 13-м отделом КГБ. Следующая цифра шифра – 001 – означала порядковый номер регистрации по данной категории. Итак, перед ним сидел человек No 1 на особом учете 13-го отдела КГБ. А два нуля впереди означали «особо секретно». Дежурный почувствовал, как его лоб покрывается испариной.

– Товарищ Руднев, – сказал сержант жалобно, – вас задержали потому, что вы на особом учете. Но теперь согласно инструкции я немедленно должен доложить о вас в… Ну, в это самое…

– Куда?

Сержант ерзал на стуле и боялся произнести вслух имя 13-го отдела КГБ.

– Ну… Туда, кто дал вам этот литер…

– А без этого нельзя?

– Товарищ Руднев, государство большое, а я человек, маленький. Поймите, у меня жена, дети…

Борис Руднев снял трубку телефона и набрал номер коммутатора КГБ:

– Соедините меня с маршалом Рудневым… Адъютант? Это говорит Борис Руднев. Соедините меня, пожалуйста, с Максимом Александровичем.

Сержант знал фамилии всех маршалов СССР, но этот маршал в официальных списках не числился. Да еще маршал госбезопасности! До этого единственным маршалом госбезопасности был Берия. Но его уже расстреляли.

«Видно, недаром шепчут, что 13-й отдел – это сверхКГБ», – подумал дежурный и поджал ноги под стул.

На другом конце провода Борис услышал знакомый голос:

– Да, слушаю…

– Максим? Это Борис. Здравствуй…

– Здрасьте, здрасьте. Ты когда приехал в Москву?

– Да уже недели две.

– А почему же ты до сих пор ко мне не зашел?

– Да так, предлога не было.

– Ну а теперь у тебя какой предлог?

– С тобой хочет поговорить один симпатичный милиционер.

– Ага, я тебе нужен только тогда, когда ты попадешь в какую-нибудь грязную историю?

– Это ты сам виноват. Ведь это ты поставил мне в паспорте какую-то идиотскую блямбу.

– Что?

– Да, и ты распустил по всей Москве слепых нищих, которые лазят людям по карманам. В общем, король нищих, передаю трубку милиционеру…

Дежурный вскочил, вытянулся по стойке «смирно» и закричал в телефон так, как на параде на Красной площади:

– Докладывает сержант милиции Ковальчук! Что прикажете, товарищ маршал?

– Там у вас, кажется, мой блудный братец нашелся, – услышал он голос в трубке. – В чем там дело?

– Просто проверка документов, товарищ маршал. Согласно приказу номер…

– Угу, хорошо. Так возьмите-ка вы этого субъекта под арест.

– Есть, под арест, товарищ маршал!

– И привезите его ко мне. Сдайте под расписку дежурному коменданту.

– Есть, сдать коменданту, товарищ маршал!

Сержант осторожно положил трубку на место и укоризненно покачал головой:

– Что же это такое, товарищ Руднев?

– Это у нас с детства такая игра, – сказал Борис. – Просто он хочет доказать, что он старший брат. А я уже не маленький.

В Главном управлении КГБ маршал госбезопасности СССР Максим Руднев допрашивал своего младшего брата: – Ну как тебе жилось в Нью-Йорке?

– Там совершенно невероятное воровство. И все наши советские служащие были уверены, что это Эф-би-ай специально посылает воров, чтобы делать у нас обыски. Теперь я приехал домой, и – здрасьте! – та же самая история.

– Ничто не ново под луной, – усмехнулся начальник 13-го отдела КГБ. – А какие у тебя планы на будущее?

– Видишь ли, после войны я написал книгу «Душа Востока». В награду за это меня заставили заниматься дурацкой работой в области пропаганды. А теперь я хочу устроить маленький перерыв и написать вторую книгу.

– О чем?

– О гомо совьетикус. Максим слегка поморщился:

– О ко-о-ом? О гомо…

– Да вот за границей много пишут о гомо совьетикус – о советских людях нового типа, которые появились после революции. И у нас об этом тоже пишут. Но вопрос этот немножко спорный. Вот я и хочу написать роман на эту тему – об идеальных советских людях нового типа. Есть они, эти гомо совьетикус, или нет?