Мария Чепурина - Гечевара

– Ну, как там эта столовка без меня? – продолжила Снежана. – Ты, конечно, и не думал, что увидишь злобную начальницу здесь, правда?

Двуколкин что-то промычал.

– Значит, мы теперь соседи. Съёмная квартира мне уже не по карману, безработной. Пару дней перекантуюсь тут у вас. Ты на каком этаже?

– Да на пятом, – выдавил Алёша.

– Мой мужчина тоже там живёт. Наверно, вы знакомы…

Эта фраза прозвучала для Алёши словно вызов палача на эшафот. Не помня сам себя, он рухнул на колени перед бывшей стервой и заплакал, заканючил, зарыдал, затребовал пощады. Бестолково, непонятно, кое-как он бормотал о том, что быть разоблачённым за каких-то пять часов до Самого Великого – нелепо по сравнению с возможностью достойно умереть на баррикадах. Объяснял, что поступление в «Мак-Пинк» было глупейшей и случайнейшей, хотя и роковой ошибкой. Что в душе он настоящий, какой только можно, антиглобалист и контркультурщик. И, в конце концов, что в интересах её же, Снежаны, скрыть их общую причастность к столь позорному занятию как фастфуд.

– Постой-постой… Ты, что, всё знаешь?

Алексей отрылся, что не спал сегодня.

– Чёрт! – Снежана затушила сигарету. – Эта гнусная столовка портит нам все карты! Если бы Аркадий мог свободно рассказать вам о моей работе!.. Всех этих дурацких ситуаций не возникло бы!.. Кстати, это ты поставил в дисковод «Свирепых Ёжиков»? Сознайся!

– Ну, конечно.

– Ха! – Снежана улыбнулась, и Алёша уловил в её глазах огонь прожженной неформалки. – Да, я сразу поняла, что ты сознательный. Но чтобы оказался в партии Аркадия…

– Мы даже в одной комнате живём.

– Блин! Вот судьба-злодейка, я не знаю! Чёрт же дёрнул нас с тобой пойти в эту контору!

– Да уж, – сказал Лёша. – То есть мы договорись: незнакомы, хорошо? Я для всех работаю в кафе официантом, водку подаю в каких-нибудь пампасах… Ты ведь понимаешь: я не для себя, для дела, для всеобщей солидарности!

Снежана отвечала «Хм!», подумала о чём-то, а потом спросила:

– Слушай! Ты ведь был в той смене, когда взяли нашего Гургена!

Лёша с ужасом почувствовал, что кровь, прилившая к ушам, пошла распространяться на лицо.

– Нет… – сказал он. – Ну… в смысле… да… я был… В подсобке, с тряпками возился!.. Ничего не понял… Я тогда не знал его, Гургена. Очень испугался.

Тут Алёшу осенило, и он вставил:

– Это я твои стихи тогда стащил. И книгу анархиста.

– Что-о-о? – Снежана изумилась.

– В общем, объясню сейчас. Так вышло. Мы с парнями вслух твои стихи читали! Знаешь, они очень… очень… как сказать?.. такие…

Тут настал черёд краснеть Снежане.

В час «Х» они были все вместе. Не хватало лишь Артёма. Собрались в его с Серёжей комнате – был доступ в Интернет.

– Вот это моя девушка, Снежана, – сказал вождь. – Отныне она с нами. Жертва произвола буржуинов.

– Аркадий, об этом лучше не будем, – поспешила оборвать его подруга.

Коллектив парней смотрел на неё с любопытством. На Снежане были вытертые треники, огромная футболка, не дающая намёков на наличие бюста; глупый и банальный конский хвост нимало не напоминал о мелкой «мокрой» химии, которая недавно выступала символом стервозной командирши.

Сотрудник фирмы «Смит и Пупкин» с интересом поглядел на бывшего менеджера компании Пинкова, и в его глазах мгновенно засветилось изумление. Завсегдатай бутербродной, автор её нового рекламного лица, отрыл рот, разглядев лицо Снежаны. Он закрыл его довольно быстро, но Алёша понял: все они друг друга замечательно узнали. Он готов был поручиться, что волнение вождя – не только от того, что было всего несколько минут до Революции.

Снежана посмотрела на Витька. И на Серёжу. А потом на Алексея. Объявила:

– Как приятно познакомиться!

Раздался общий вздох.

– И мне. И мне. И мне. Добро пожаловать в «Багровую Бригаду»!

Секунд десять все они серьёзно помолчали, а потом Аркадий объявил негромко:

– Что ж, уже час ночи. Той ужасной ночи, когда умер лучший, самый благородный из людей. Теперь настал миг мщения. Так сказать, момент десублимации культуры, удара по тотальному спектаклю и по отчуждённо-одномерному субъекту!

Программист раскрыл ноутбук. Там, на экране, было всё уже в полной готовности, которую он и продемонстрировал ребятам. Симпатичные статейки на восьми языках мира, свёрстанные чисто и снабжённые безмерно впечатляющими фото.

«…Из Парижа поступила информация о том, что в ночь с 8 на 9 октября там неожиданно начались массовые беспорядки среди молодёжи. Вследствие того, что правоохранительные органы не были готовы к подобным инцидентам, толпе удалось захватить половину города, в том числе здание парламента. На Эйфелевой башне вывешен огромный транспарант с лозунгом «Дайте настоящее!». Сейчас студенты приближаются к Елисейскому дворцу…»

«… Похоже, что движение сапатистов перешло в новую фазу. Несмотря на заверения Маркоса, что он, якобы, не хочет революции, отряды людей в чёрных масках, в основном индейцев, этой ночью ворвались в Мехико одновременно с трёх концов. Личный самолёт Висенте Фокса, президента Мексики, поднялся с крыши его резиденции и взял курс на столицу Гондураса…»

«Только что, по данным ИТАР-ТАСС, Сенат США почти единогласно принял эпохальное решение. Государство североамериканских штатов будет стёрто с карты! С 0 часов 10 октября США торжественно входит в состав республики Куба. Эта новость вызвала панику среди Майамской эмиграции. Враги режима Кастро, в своё время убежавшие с Острова Свободы, в спешном порядке оформляют визы в Гондурас, пока это возможно…».

«В 16 ч. 38 мин. по московскому времени в Токио умер, не оставив наследников, последний император Японии, представитель самой древней правящей династии Земли. По стране прокатилась волна ритуальных самоубийств. Радикально настроенная молодёжь вышла на улицы с требованием учреждения социалистической республики. Лозунг демонстрантов приблизительно переводится как «Хотим настоящее!»…»

«Сразу в нескольких городах России этой ночью зафиксированы народные волнения. Так, здание администрации Свердловской области блокировано многотысячной толпой митингующих, которые скандируют «Даёшь настоящее!». В 23 часа 8 октября во всех морских портах произведены холостые залпы с крейсеров. В ряде населённых пунктов захвачены почта, телеграф и телефон. По данным неофициальных источников, руководство страны начало переговоры с одной из южноамериканских республик…»

«…На Гондурас надвигается смерч «Марианна»…»

Статьи были всеми одобрены.

– Значит, начнём, – сказал вождь, положив свою руку на худое плечо программиста.

Тот сел за компьютер и стал что-то делать.

Ребята молчали.

Двуколкин не знал, сколько всё это длилось. Время вдруг замедлило свой ход для всей «Бригады»: вероятно, отдышаться перед ускорением, перед переходом от Старинного и Мёртвого к Живому, Прогрессивному. Оно застряло на границе двух эпох – как будто ненадолго, но для Алексея и его друзей – на бесконечность.