Лотроп Стоддард - О селекции людей. Откровения расиста

Цивилизация движется в сторону увеличения неравенства. В первую очередь, требования, предъявляемые к человеку, становятся всё более сложными и дифференцированными. Различия в обучении и образовании между дикарями относительно невелики; различия между феодальным бароном и его крепостным были сравнительно небольшими; различия сегодня между разнорабочими и капитанами индустрии огромны. Никогда прежде функция ёмкости интеллекта не была так важна и так очевидна.

Правда в том, что, когда цивилизация прогрессирует, социальный статус обычно всё более и более тесно совпадает с расовой ценностью. Другими словами, данное население имеет тенденцию обладать всё более и более дифференцированными биологически верхними социальными классами, содержащими всё большую долю лиц вышестоящих вследствие природных ресурсов, а нижние социальные классы содержат растущую долю от подчинённых. Тесты по интеллекту, которые мы ранее представили, показывают нам, как отмечается эта тенденция в развитых современных обществах, таких как Англия и Соединённые Штаты. Есть все основания полагать, что если цивилизаторский процесс не прерывается, в будущем эта стратификация станет ещё острее.

Как это растущее расслоение произошло? Мы уже обсуждали этот вопрос в общем виде. Мы видели, как динамическое желание высшей зародышевой плазмы преодолевает барьеры окружающей среды и повышает индивида социально; и наоборот, низшие люди склонны деградировать в масштабе всего общества.

Давайте теперь посмотрим на это внимательнее. Этот процесс, по которому люди мигрируют социально вверх или вниз из класса в класс, называется «социальной лестницей». Лёгкость, с которой люди могут пойти вверх или вниз, у этой лестницы зависит от гибкости общественного порядка и социальной гибкости, в свою очередь характеризующей прогрессивную цивилизацию. В менее развитых видах цивилизации социальная гибкость является редкостью. Общество кристаллизуется в закрытые касты, сыновья вынуждены следовать призваниям своих отцов, улучшенные физические лица не могут подняться, а родовитые подчиненные хранятся от понижения на надлежащие уровни. Это означает отходы, неэффективность и несовершенство использования людских ресурсов.

При прогрессировании цивилизации возрастают её сложность и потребности получить большую эффективность; общество становится более гибким; и «социальная лестница» работает всё лучше и лучше. Скрытый талант поднимается легче из рядов, а высший класс вырезает больше своего сухостоя и, таким образом, освобождается от вырожденных загрязнений, которыми разрушены аристократические касты. Изобилующая сила американской жизни во многом связана со способом, при котором способность признаётся везде, где она появляется, и ей даётся шанс «проявиться». Таким образом, с течением времени высшие штаммы в популяции поднимаются на вершину, а низшие элементы опускаются на дно. Высшие классы постоянно обогащаются хорошей новой кровью, а низшие классы, осушённые от этих лучших элементов, всё больше беднеют и становятся всё более отстающими.

Это разделение популяций в соответствии с расовой ценностью производится не просто по социальной лестнице, а в другом процессе, известном как «однотипный подбор». Вопреки некоторым романтическим, но ошибочным представлениям, осторожное научное исследование убедительно доказало, что «обычно спариваются с подобными». Гиганты не склонны вступать в брак с карликами, а экстремальные блондины обычно не предпочитают темных брюнеток. И то, что верно относительно физических характеристик, в равной степени относится к психическим и эмоциональным качествам. Многие люди предпочитают вступать в брак с теми, кто не слишком отличается от них. И в дополнение к действию личных предпочтений есть сверхдобавочный эффект Вульфа Ларсена. Частные лица обычно привлекают тех, с кем они связываются. Они обычно выбирают из своего класса, с общими стандартами, похожими вкусами и учебными достижениями. Относительно тех лиц, которые склонны быть подобными вообще, популяция получает большую дифференциацию, а ассортативное спаривание расширяет пробелы классов. Начальники всё больше и больше женятся на начальстве, посредственность стремится спариваться с посредственностью, а низкий и вырожденный становятся отделёнными сами по себе.

На первый взгляд может показаться, как будто действие социальной лестницы сведёт на нет действие однотипного подбора. Но когда мы смотрим на это более пристально, мы видим, что это не так. В каких случаях социальная гибкость позволяет людям легко мигрировать, обычно чаще ассоциировать и, следовательно, спариваться с подобными. «Сделавший себя сам» более склонен найти жену собственного калибра и не будут выбирать исключительно из числа женщин нижнего социального класса, в котором он родился. С другой стороны, некомпетентный или «белая ворона» высокого происхождения быстро тонет, имеет меньше шансов утащить вниз с собой товарищей высокого типа. Социальная лестница и ассортативное спаривание далеко не противоречивы, а усиливают друг друга и просеивают население согласно истинным расовых значениям с кумулятивным эффектом.

Устойчивые смешанные браки хорошего отборного высшего класса превращают вершину общества в резко выраженный пик или конус. Вудс назвал этот процесс «социальной конификацией». Члены таких «конусных» групп отображения чётко обозначены чертами и обладают высокой средней расовой ценностью. С другой стороны, самые низкие социальные классы, разделённые и лишённые своих лучших элементов, аналогичны «конусу» в хорошо выраженной расовой неполноценности.

Степень, с которой эти селективные процессы работают в течение нескольких поколений в высоко цивилизованном обществе, может привести к прониканию из низших социальных классов своих лучших расовых элементов, что поразительно показано на примере Англии. С этого момента различия врождённых способностей между британскими верхним и нижними социальными слоями давно понятны, но не скорость, с которой разрыв был увеличен. Недавно в Великобритании Хавелок Эллис и доктор Вудс показали на примере двух исторических измерений социальные распределения гения и таланта. Результаты этих исследований умело обобщены Эллийном Арилендом, которого я процитирую.

Айриленд говорит: «Эти исследования раскрывают то, что в течение нескольких веков в Соединенном Королевстве произошло поразительное и прогрессирующее снижение культурного вклада от «низших» классов и соответствующее относительное увеличение вклада «верхних» и «средних» классов».

«Похоже, что с древнейших времен до конца девятнадцатого века вклад в выдающиеся достижения сыновей ремесленников, ремесленников и чернорабочих дал 11,7 процента от общего количества названий, используемых в запросе; представители этого класса, которые родились в первой четверти девятнадцатого века, дали 7,2 процента имён, а те, кто родился во время второй четверти девятнадцатого века, дали только 4,2 процента. Эти цифры представляют большой интерес и важность, если рассматривать по отношению к социальной и политической истории Англии в девятнадцатом веке».