Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

Сообщение пришло минуту назад. Отправителем значился «redax@artonbladet.com», и Эрика удивилась, почему именно «Афтонбладет». Адрес явно был сфальсифицирован. Текста в письме вообще не было, вместо него пришла фотография в формате jpg, которую Эрика открыла в «Фотошопе».

Снимок был порнографическим и изображал обнаженную женщину с невероятно огромной грудью и поводком вокруг шеи. Она стояла на четвереньках, и ее трахали сзади.

Лицо женщины заменили. Автор явно не стал утруждать себя ретушью, просто вклеив вместо оригинала лицо Эрики Бергер. Фотографию взяли из ее старых статей в «Миллениуме», которые можно было скачать из Сети.

Внизу снимка при помощи текстового файла «Фотошопа» было написано одно слово.

Шлюха.

Она получала уже девятое анонимное сообщение, содержавшее слово «шлюха», и отправителем каждый раз представало какое-нибудь из крупных медийных предприятий Швеции. К ней явно привязался какой-то киберманьяк.

*

Прослушивание телефонов относилось к тем делам, которые при помощи компьютера осуществлять довольно сложно. Для Троицы не составило труда локализовать кабель домашнего телефона прокурора Экстрёма; проблема же заключалась в том, что Экстрём редко или, скорее, вообще никогда не пользовался им для разговоров, касавшихся работы. Устанавливать подслушивающее устройство на рабочий телефон Экстрёма в полицейском управлении Троица даже не пытался: это потребовало бы такого глобального доступа к шведской кабельной сети, какого он не имел.

Зато Троица с Бобом Собакой почти неделю посвятили попыткам идентифицировать и вычленить мобильный телефон Экстрёма на фоне помех от примерно двухсот тысяч других мобильных телефонов в радиусе километра от полицейского управления.

Троица с Бобом Собакой использовали систему, называвшуюся RFTS.[48] О ней, в принципе, знали многие. Ее разработало американское агентство АНБ,[49] и она использовала неизвестное количество спутников, которые вели точечное наблюдение за вызывающими особый интерес очагами кризисов и столицами по всему миру.

Агентство АНБ обладало колоссальными ресурсами и задействовало огромную сеть, чтобы отлавливать в определенном регионе множество мобильных разговоров одновременно. Каждый отдельный разговор вычленялся и подвергался цифровой обработке с помощью компьютеров, запрограммированных реагировать на определенные слова, например, «террорист» или «Калашников». Если подобное слово встречалось, компьютер автоматически посылал сигнал тревоги, после чего какой-нибудь оператор подключался и прослушивал разговор, чтобы определить, представляет он интерес или нет.

Идентифицировать конкретный мобильный телефон было сложнее. При помощи исключительно чувствительной аппаратуры АНБ могло концентрироваться на определенном районе, вычленять и прослушивать разговоры. Техника была простой, но не стопроцентно надежной. Исходящие разговоры особенно плохо поддавались идентификации, в то время как засечь входящий разговор было легче, поскольку он начинался с набора нужного номера, благодаря чему распознается сигнал.

Разница в подходе Троицы и АНБ к вопросу прослушивания носила экономический характер. У АНБ имелся годовой бюджет в несколько миллиардов американских долларов, около 12 000 постоянно работающих агентов и доступ к самой новейшей технологии в области компьютеров и телефонии. Троица же имел фургон примерно с тридцатью килограммами электронного оборудования, большая часть которого была собрана руками Боба Собаки. Агентство АНБ могло, при помощи глобального наблюдения со спутников, фокусировать исключительно чувствительные антенны на конкретном здании в любой точке мира. У Троицы же имелась сконструированная Бобом Собакой антенна с радиусом эффективного действия приблизительно 500 метров.

При имевшейся в его распоряжении технике Троице приходилось припарковывать фургон на Бергсгатан или на какой-нибудь другой из близлежащих улиц и с большим трудом калибровать оборудование до тех пор, пока оно не идентифицирует мобильный телефон прокурора Рихарда Экстрёма по его номеру, который телефону заменяет отпечатки пальцев. Поскольку шведского языка Троица не знал, ему приходилось через другой мобильный телефон направлять разговоры домой к Чуме, который занимался непосредственно прослушиванием.

В течение пяти суток Чума до потери сознания слушал огромное количество входящих и исходящих разговоров полицейского управления и окрестных зданий. Он слушал о деталях проводящихся расследований, о планирующихся любовных свиданиях и записывал на магнитофон множество разговоров, содержащих разную ерунду. На пятый день, поздно вечером, Троица послал сигнал, который цифровой дисплей сразу идентифицировал как мобильный номер прокурора Экстрёма. Чума зафиксировал параболическую антенну на точной частоте.

Система RFTS была в основном рассчитана на входящие разговоры. Антенна Троицы просто-напросто перехватывала вызовы мобильного номера Экстрёма, посылавшиеся в эфир из любой точки Швеции.

Поскольку Троица теперь мог начать записывать на пленку разговоры Экстрёма, он зафиксировал и голос прокурора, который должен был обрабатывать Чума.

Чума пропустил цифровую запись голоса Экстрёма через программу, называвшуюся VPRS, что расшифровывалось как Voiceprint Recognition System.[50] Он выделил дюжину часто встречающихся слов, например «о’кей» или «Саландер». Получив пять отдельных примеров одного слова, он исследовал, какое время уходило на их произнесение, какими были тембр голоса и величина частоты, как расставлялось ударение и множество других отличительных признаков. В результате появилась графическая кривая, и тем самым Чума получил возможность прослушивать и исходящие разговоры прокурора Экстрёма: его парабола постоянно вылавливала разговоры, в которых повторялась графическая кривая Экстрёма для десятка часто встречающихся слов. Техника не была совершенной, но приблизительно пятьдесят процентов звонков, которые Экстрём делал со своего мобильного телефона из любого места поблизости от полицейского управления, прослушивалось и записывалось на пленку.

К сожалению, техника имела один явный недостаток. Как только прокурор Экстрём покидал полицейское управление, Троица лишался возможности прослушивать его телефон, если не знал, где тот находится, и не мог припарковаться в непосредственной близости.

*

Получив полномочия из самой высокой инстанции, Торстен Эдклинт смог наконец создать маленькое оперативное подразделение на законных основаниях. Он отобрал четырех сотрудников, сознательно отдавая предпочтение молодым талантам с опытом службы в обычной полиции, относительно недавно приглашенным в ГПУ/Без. Двое из них раньше работали в отделе по борьбе с мошенничеством, один – в финансовой полиции, еще один – в отделе по борьбе с насильственными преступлениями. Их пригласили в кабинет к Эдклинту и снабдили информацией о характере задания и необходимости соблюдать полную секретность. Эдклинт подчеркнул, что расследование проводится по прямому требованию премьер-министра. Начальником нового подразделения стала Моника Фигуэрола, которая взялась за руководство расследованием с хваткой, соответствовавшей ее внешности.