Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

– Лежать! – донесся до него крик Сони Мудиг. – Полиция. Не двигаться!

Микаэль повернул голову и увидел, как она стоит среди общего хаоса, широко расставив ноги, держит двумя руками пистолет и пытается понять ситуацию. Под конец она подняла оружие стволом вверх и взглянула на Микаэля Блумквиста.

– Вы ранены? – спросила она.

Микаэль посмотрел на нее растерянным взглядом. Из разбитых бровей и носа у него текла кровь.

– Думаю, я сломал палец, – сказал он, опускаясь на пол.

Патруль Сёдермальма прибыл на помощь Монике Фигуэроле меньше чем через минуту после того, как она заставила Томи Николика лечь на тротуар. Она предъявила удостоверение и передала задержанного полицейским, а сама побежала в ресторан. Остановившись у входа, она попыталась разобраться в обстановке.

Микаэль Блумквист и Эрика Бергер сидели на полу. У него по лицу текла кровь, и он, похоже, пребывал в шоковом состоянии, но он был жив, и Моника перевела дух. Потом она нахмурила брови, увидев, как Эрика Бергер обнимает Микаэля за плечи.

Соня Мудиг сидела на корточках, разглядывая руку Блумквиста. Курт Свенссон надевал наручники на Миро Николика, который выглядел так, будто столкнулся с поездом. На полу валялся автомат модели, находящейся на вооружении шведской армии.

Моника подняла взгляд, увидела потрясенный персонал ресторана и перепуганных посетителей, отметила разбитую посуду, перевернутые стулья и столы, а также причиненные выстрелами разрушения. Чувствовался запах пороха, однако убитых или раненых видно не было. Полицейские из патрульной службы с оружием наготове начали протискиваться в ресторан. Моника протянула руку и коснулась плеча Курта Свенссона. Тот поднялся.

– Ты говорил, что Миро Николик в розыске?

– Верно. Причинение тяжких телесных повреждений примерно год назад. Драка в Халлунде.

– О’кей. Сделаем так. Я пулей исчезаю с Блумквистом и Бергер. Ты остаешься. Легенда такая: вы с Соней Мудиг пришли сюда поужинать, и ты опознал Николика, о делах которого помнил со времен работы в патруле. Когда ты попытался его задержать, он выхватил оружие и открыл стрельбу. Ты его повязал.

Курт Свенссон смотрел на нее с удивлением.

– Легенда провалится… ведь есть свидетели.

– Свидетели будут рассказывать, что кто-то дрался и стрелял. Нам надо дотянуть хотя бы до завтрашних вечерних газет. Значит, легенда такова, что братьев Николик взяли по чистой случайности, поскольку ты их опознал.

Курт Свенссон оглядел окружавший его хаос, потом коротко кивнул.

Пробившись сквозь толпу полицейских на улицу, Моника Фигуэрола усадила Микаэля Блумквиста с Эрикой Бергер на заднее сиденье своей машины, потом примерно полминуты что-то негромко говорила командиру патрульной службы, кивая на машину, где сидели Микаэль с Эрикой. Командир казался растерянным, но под конец кивнул. Моника проехала несколько кварталов, припарковала машину и обернулась.

– Насколько плохо ты себя чувствуешь?

– Мне несколько раз дали в нос, но зубы на месте. И я повредил палец.

– Поехали в отделение экстренной помощи больницы Святого Йорана.

– Что произошло? – поинтересовалась Эрика Бергер. – И кто вы такая?

– Простите, – сказал Микаэль – Эрика, это Моника Фигуэрола. Она работает в СЭПО. Моника, это Эрика Бергер.

– Я уже догадалась, – отозвалась Моника Фигуэрола нейтральным тоном, не глядя на Эрику.

– Мы с Моникой познакомились в процессе расследования. Она мой контакт в ГПУ/Без.

– Понятно, – сказала Эрика Бергер и вдруг затряслась – наконец все случившееся дошло до ее сознания.

Моника Фигуэрола пристально посмотрела на нее.

– Что произошло? – спросил Микаэль.

– Мы неверно истолковали предназначение кокаина. Мы думали, они подстроили ловушку, чтобы тебя опорочить. А на самом деле они собирались тебя убить и предоставить полиции обнаружить кокаин во время осмотра квартиры.

– Какой кокаин? – спросила Эрика Бергер.

Микаэль ненадолго прикрыл глаза.

– Отвези меня в больницу, – попросил он.

*

– Арестованы? – воскликнул Фредрик Клинтон.

Он почувствовал, как у него слегка сдавило сердце.

– Мы считаем, что все спокойно, – заверил Георг Нюстрём. – Похоже, это была чистая случайность.

– Случайность?

– Миро Николик значился в розыске за давнюю историю с избиением. Какой-то полицейский из патрульной службы его случайно опознал и схватил, когда тот вошел в «Котелок Самира». Николика охватила паника, и он начал стрелять, пытаясь вырваться на свободу.

– А Блумквист?

– До него дело так и не дошло. Нам даже неизвестно, находился ли он в «Котелке Самира» во время задержания.

– Черт возьми, это звучит совершенно невероятно. – Фредрик Клинтон покачал головой. – Что братьям Николик известно?

– О нас? Ничего. Они считают, что и Бьёрк, и Блумквист – работа, связанная с траффикингом.

– Но они знают, что мишенью был Блумквист?

– Разумеется, однако они едва ли начнут трепаться о том, что взялись за заказное убийство. Они, скорее всего, до самого суда будут держать язык за зубами. Их осудят за незаконное ношение оружия и, подозреваю, что за применение насилия в отношении должностного лица.

– Чертовы бездари, – сказал Клинтон.

– Да уж, ребята облажались. Придется Блумквиста пока оставить в покое, но ничего страшного, собственно говоря, не произошло.

*

Было уже одиннадцать часов вечера, когда Сусанн Линдер вместе с двумя крепкими парнями из отдела личной охраны «Милтон секьюрити» приехала забирать Микаэля Блумквиста и Эрику Бергер из полицейского управления.

– У тебя и впрямь беспокойная жизнь, – сказала Сусанн Эрике.

– Сорри, – мрачно ответила Эрика.

По дороге в больницу Эрика практически впала в ступор. До нее вдруг дошло, что их с Микаэлем Блумквистом чуть не убили.

Микаэль провел час в отделении экстренной помощи, где ему заклеили пластырем ссадины на лице, сделали рентген и наложили повязку на средний палец левой руки. Верхняя фаланга пальца оказалась сильно расплющена, и Микаэлю, по всей видимости, предстояло лишиться ногтя. По иронии судьбы, самое серьезное повреждение он получил уже в тот момент, когда к нему на помощь подоспел Курт Свенссон и стал отрывать от него Миро Николика – средний палец Микаэля, намертво зажатый в скобе автомата, попросту сломался. Боль была адской, но опасности для жизни травма явно не представляла.

Микаэль толком осознал произошедшее только почти через два часа, когда уже прибыл в отдел охраны конституции ГПУ/Без и стал рассказывать о случившемся инспектору Бублански и прокурору Рагнхильд Густавссон. Его вдруг забил озноб, и он почувствовал такую усталость, что начал засыпать прямо между вопросами. Потом возникло некоторое несогласие.