Стиг Ларссон - Девушка, которая взрывала воздушные замки (Luftslottet som sprangdes)

Юханнес Фриск заерзал, но благоразумно не произнес ни звука.

– Значит, так… Мы делаем газету, и вполне естественно, что имеются сотни текстов, о которых вам неизвестно. У нас в «СМП» существует определенный порядок, к которому все должны приспосабливаться. У меня нет ни времени, ни возможности разбираться с некоторыми текстами особым образом.

– Я не просила вас разбираться особым образом с некоторыми текстами. Я требовала, чтобы, во-первых, меня информировали обо всем, что затрагивает дело Саландер, и, во-вторых, чтобы без моего одобрения на эту тему ничего не публиковалось. Спрашиваю еще раз, какая часть данной инструкции вам непонятна?

Андерс Хольм вздохнул, приняв мученический вид.

– О’кей, – сказала Эрика Бергер. – Тогда я выражусь еще яснее. Я не намерена заниматься с вами подобными разборками. Посмотрим, поймете ли вы следующую мысль. Если подобное повторится еще раз, я сниму вас с должности руководителя информационного отдела. Это будет как гром среди ясного неба, и поднимется грандиозный шум, но потом вам придется сидеть и редактировать семейную страницу, страницу с комиксами или что-нибудь подобное. Я не стану терпеть на должности руководителя информационного отдела человека, на которого не могу полагаться, человека, который не идет на сотрудничество и не выполняет мои распоряжения. Вы меня поняли?

Андерс Хольм развел руками, давая понять, что считает обвинения Эрики Бергер беспочвенными.

– Вы меня поняли? Да или нет?

– Я слышу, что вы говорите.

– Я спросила, понимаете ли вы меня. Да или нет?

– Неужели вы действительно думаете, что у вас это пройдет? Газета выходит, потому что я и другие винтики механизма работаем на износ. Правление будет…

– Правление сделает, как я скажу. Я здесь для того, чтобы обновить газету. У меня есть четко сформулированное задание, которое подробно обсуждалось, и мне дано право делать далеко идущие редакционные перестановки на уровне руководителей. Если я захочу, то могу избавляться от мертвечины и привносить новую кровь. А вы, Хольм, все больше начинаете мне казаться мертвечиной.

Она умолкла. Андерс Хольм встретился с ней взглядом. Он был вне себя.

– Это все, – сказала Эрика Бергер. – Я предлагаю вам хорошенько подумать над тем, о чем мы сегодня поговорили.

– Я не намерен…

– Это ваше право. Все. Вы свободны.

Он развернулся и покинул стеклянную клетку. Эрика увидела, как он удаляется через редакционный зал по направлению к комнате, где пьют кофе. Юханнес Фриск поднялся с намерением двинуться следом.

– Юханнес, вас я пока не отпускала. Сядьте.

Она взяла его статью и еще раз пробежала ее глазами.

– Насколько я понимаю, вы работаете здесь временно.

– Да. Я проработал пять месяцев, и сейчас идет последняя неделя.

– Сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– Я сожалею, что вы угодили на перебранку между мной и Хольмом. Расскажите об этом материале.

– Сегодня утром ко мне поступили сведения, и я поделился ими с Хольмом. Он сказал, чтобы я занялся этим вопросом.

– О’кей. Здесь говорится о том, что полиция проверяет, замешана ли Лисбет Саландер в торговле анаболическими стероидами. Этот материал как-то связан со вчерашней статьей из Сёдертелье, где тоже обнаружили анаболики?

– Насколько мне известно, нет. Эта история с анаболиками имеет отношение к ее контактам с боксером. С Паоло Роберто и его знакомыми.

– Разве Паоло Роберто занимается анаболиками?

– Что? Нет, разумеется, нет. Речь идет в основном о боксерской среде. Саландер занимается боксом в одном из клубов района Сёдер, где толкутся разные темные личности. Но это точка зрения полиции, а не моя. У них там где-то возникла мысль, что Саландер может быть замешана в торговлю анаболиками.

– Значит, у материала нет никакой реальной основы, а это скорее слухи?

– То, что полиция рассматривает такую возможность, не слухи. Правы они или нет, мне неизвестно.

– О’кей, Юханнес. Я хочу, чтобы вы понимали – то, что я сейчас с вами обсуждаю, не никак связано с моими отношениями с Андерсом Хольмом. Я считаю вас прекрасным журналистом. Вы хорошо пишете и умеете выделять важные детали. Иными словами, статья хорошая. Проблема лишь в том, что я не верю в ее содержание.

– Уверяю вас, там все верно.

– Я объясню вам, почему статья ошибочна в корне. Откуда поступили сведения?

– Из источника в полиции.

– От кого именно?

Юханнес Фриск заколебался – чисто автоматически. Как и любой журналист в мире, он не хотел выдавать свой источник. С другой стороны, Эрика Бергер являлась главным редактором и, таким образом, одним из немногих людей, кто имел право требовать от него такую информацию.

– От полицейского из отдела по борьбе с насильственными преступлениями, его зовут Ханс Фасте.

– Кто кому звонил: он вам или вы ему?

– Он звонил мне.

Эрика Бергер кивнула.

– Почему, как вы думаете, он решил вам позвонить?

– Я пару раз брал у него интервью во время розысков Саландер. Он знает, кто я такой.

– И он знает, что вам двадцать семь лет, что вы временный сотрудник и вас можно использовать, если ему надо опубликовать информацию, которой хочет поделиться прокурор.

– Да, я все это понимаю. Но ко мне поступил сигнал из следственного отдела полиции, я поехал, попил кофе с Фасте, и он выдал мне информацию. Процитирован он точно. Как же я должен был поступить?

– Я уверена, что вы все процитировали точно. Дальше должно было произойти следующее: вы несете информацию Андерсу Хольму, который идет ко мне в кабинет, объясняет ситуацию, и мы вместе решаем, как нам поступить.

– Понимаю. Но я…

– Вы передали материал Хольму, который является руководителем информационного отдела. И действовали правильно. Нарушил цепочку Хольм. Но давайте проанализируем ваш текст. Во-первых, почему Фасте хочет, чтобы эта информация просочилась в прессу?

Юханнес Фриск пожал плечами.

– Вы не знаете или вам все равно?

– Я не знаю.

– О’кей. Если я стану утверждать, что весь материал ложь и Саландер не имеет никакого отношения к анаболическим стероидам, что вы на это скажете?

– Доказать обратное я не могу.

– Именно. Значит, вы полагаете, что надо публиковать материал, который, возможно, не соответствует действительности, только потому, что мы не имеем доказательств обратного?

– Нет, как журналисты мы несем ответственность. Но нам ведь всегда приходится балансировать. Мы же не можем отказываться от публикации, имея источник, который высказывает некие утверждения.

– Философия. Мы можем спросить, почему источник хочет опубликовать конкретную информацию. Позвольте объяснить вам, почему я распорядилась, чтобы вся информация о Саландер проходила через мой письменный стол. Дело в том, что у меня имеется столько сведений по данной теме, как ни у кого другого в «СМП». Юридическая редакция в курсе того, что я обладаю подобными знаниями и лишена возможности ими делиться. «Миллениум» будет публиковать материал, который я, согласно контракту, не имею права разглашать в «СМП», несмотря на то что я здесь работаю. Информацию я получила, будучи главным редактором «Миллениума», и в настоящий момент пребываю между двух стульев. Вы понимаете, что я имею в виду?