Владимир Малинко - ВИ

Диван помнил как уснувшая на нем гордая девушка, отказавшая в соитии Маэстро, была обкончана во сне на волосы. Утром она пошла на работу, видимо так и не поняв что случилось.

Диван помнил и двойные глубокие и бесконечные тусы и аблетон и монтаж фильма (об этом позже). Маэстро верил, что в его музее все имеет свою душу. Диван к примеру мог прятать от него шпэт (гашишь). В него вечно проваливались кусочки и уже не подлежали возврату. Что делать, диван брал свою плату за то, что хранил тайны, за что то помогал в трудную минуту и многое другое.

Когда наступило утро, пришло время чинить руку. Есть в травматичности некий, простите, дзен. Вдруг всякая фигня испаряется, которая немножко так подзаебывала тебя. Что-то типа громадного долга по квартплате, электричество которое должны были вот-вот отрубить. Долг по кредитке. Ты вдруг становишься суперменом. Все похуй и в душе блаженство. Маэстро проснулся именно с этим чувством. Хлебнул пивка, дунул и пошел в травмпункт.

Меня всегда бесили описательные части в книгах которые я читал в детстве. Уморительно длинные описания пейзажей, города, обстановки комнаты. Всех в этом деле обошел Бальзак. Да, я понимаю платили за количество знаков, но блин, чувак, не на столько же! По сути содержание его романа, если оставить мясо в виде диалогов и сюжетной линии, убрав все описания уместилось бы на… страницах. На малом количестве страниц. Попробую эту часть книги написать а-ля Бальзак, да простит мне классик этот треш.

Тяжелый и в то же время легкий снег кружил над пустынными улицами брошенного в угоду праздника города. Окна были запотевшими, за ними спали счастливые и уставшие тела жителей Москвы. Снег напоминал пепел, да, это скорее был пепел рождественских и новогодних фейерверков, который к утру опускался на дремлющий мегаполис. Ветра почти не было, он где-то застрял. Застрял в залах ожидания подворотен бесконечных корпусов одного номера дома. Да ветер можно было найти между 22 и 24 корпусами дома номер 7 по 2-ой поварской. В одних цифрах мог запутаться любой искушенный почтальон. Ветер разносил снег словно почту, а сегодня, 1-го января взял выходной. И снег просто падал для всех и каждого. Падал равномерно и бесконечно. В такие моменты если оказаться на улице, то можно почувствовать этот момент. Когда кажется, нет, он никогда не закончится. Так будет всегда. Если бы не сознание и память, которые скажут тебе легким шепотом: «так не бывает».

Редкие булочные были открыты. Сонные с легкой истомой в теле работницы кафе протирали рожки кофе-машин, стаканы и красили губы нейтральной помадой. Каждая из них вспоминала прошедшую ночь. У кого-то она была потливо-жаркой, кто-то из них поддался давнему соблазну, иная отдалась под действием алкоголя индивидууму и теперь игнорировала его попытки общения посредством смс. У кого-то из них было больше одного любовника за ночь. У кого-то больше трех. И лишь Жанна предавалась утехами с пятью мало ей знакомыми людьми. Они не были пролетариями, но и не принадлежали к высшим слоям буржуазного слоеного пирога. Они не были люмпенами, они не были интеллигенцией. Скорее всего их нужно было отнести к мелким купцам и ремесленникам. Кто-то из них держал мясную лавку за Москва-рекой, иной был банковским служащим, третий торговцем средней руки, он продавал бывшие в употреблении но еще годные к пользованию сотовые телефоны в районе улиц героев войны 1812 года, что говорить, продавал умело, четвертый был изрядным проходимцем, он всегда оказывался в разного рода компаниях, был вхож в любые общества и окружения, чем он занимался решительно никто не знал и не потому что было что скрывать, нет в самом деле никто не знал и легкое облачко любопытства никогда не выпадало осадком неудобных вопросов и расспросов этого господина. Последним же участником оргии был директор гимназии то ли 48 то ли 56 лет. Как он оказался в этой компании, кто мог его пригласить – загадка. Известно одно, что когда ему исполнилось 45 он друг почувствовал, что все что он знает, он почерпнул из учебников, все чего он не знал – он не знал по причине того, что этого не было написано в книгах или он оные еще не прочел. Его охватил пронизывающий насквозь ветер отчаяния. Он осознал вдруг как неумолимо быстро бегут годы и если не сейчас, то уже никогда. Он составил список всего того, что никогда не пробовал и хотел бы испытать непременно. Список насчитывал 211 позиций, цитировать их не вижу смысла, ибо банальны они до невозможности, хотя попадаются среди них деликатесы. Главной же героиней была учительница физики, которая подрабатывала официанткой, которая стояла сейчас в витрине новогодней булочной и чистила кофейный рожок. В этот момент Маэстро проходил мимо этого окна, он окинул беглым взглядом витрину и пошел домой спать.

Новый год это всегда сюрпризы. Дед мороз там, елка, снег кружится и не тает. Очередная любовница отскочила в первых числах потому что новый ухажер потащил ее в латинскую Америку. Хуево, но зато есть шпэт. Десять дней каникул тянутся неистово долго, если мало денег. А денег у Маэстро было мало. Бюджет съедал шпэт. Сэтов в начале января не было, а значит не было лавандоса. Месяц выдался лютый. Однажды утром Маэстро обнаружил, что айфон больше не заряжается. Ах, незадача, сломанный телефон совсем некстати будет. Холодильник тоже был сломан и компьютер и лампочка в ванной перегорела, и мониторчики не фурычили. Получалось так что в одну ночь сломались все электрические приборы. Ну это или инопланетяне или счет за электричество просрочен на две недели.

Случилось страшное, несмотря на то, что сумма была ничтожной она ставила Маэстро перед тяжким выбором – отказаться от беляшей или шпэта. Вынуть и положить 4500 рублей было невозможно без того, чтобы не остаться голодным или не поддуть. С другой стороны важность электричества была сильно преувеличена и насаждена нам массонами и прочими инопланетными умами.

Чих-пууух. Мокрый с дымком заходил в легкие и все становилось на свои места, логика начинала работать исправно. Электричество, 100 лет назад жили без него, а что оно дает мне по факту – думал Маэстро. Чтобы готовить мне нужен газ, им я обладаю, чтобы мыться у меня есть вода, она свободно течет из крана, чтобы спать у меня есть гамак, чтобы поддуть мне нужна зажигалка. Электричество при правильном подходе давало не так много, как казалось замутненному предрассудками цивилизации мозгу. Давало по сути ничего. Ну, прям мало. Ну децл.

4500. Эта сумма не была большой если смотреть на нее сверху, но если лечь на пол и поставить ее рядом, то она давала большую тень, эта тень росла вместе с восходом солнца и к обеду была просто космической. 4500. Это, Господи, 90 беляшей! Нет, не 16, не 5 и не 20, а де-вя-но-сто. Это 90 пачек риса, 90 килограмм риса, 90 килограмм сухого риса, а если сварить, то можно есть до осени, бляха-муха. 4500. Это говорить по сотику 9 месяцев. Без комментариев, вечность. Вечность. Бесконечность, за это время я стану богат. 9 месяцев. Свечи, да нужны свечи, чтобы вечером можно было читать, ведь зима и темнеет ебанистически рано. Значит свечи идут по 20 рублей. Копье, в расчет не берем. Шпэт. На него деньги шли из отдельного резерва.